Игорь Чубайс: государство может обрушиться

Редакция «НИ» продолжает дискуссию в рамках рубрики «Риски XXI века». Отсутствие объединяющей идеи грозит России распадом, уверен директор Межвузовского центра по изучению России доктор философских наук Игорь ЧУБАЙС. Он утверждает, что нынешняя идеология страны подобна винегрету, в котором намешаны дореволюционные, советские и западные ценности. В результате единство государства держится на правящей номенклатуре. Однако эта связка - очень непрочная.
- Вы много лет занимались поиском общенациональной объединяющей идеи для России. В чем она, на ваш взгляд?
- После распада Советского Союза перед нами были три варианта правил - мы могли жить по-российски, по-неосоветски или, отказавшись от всей своей истории, побежать за Западом. Сейчас власти реализуют идею винегрета - утром мы российские (реабилитировали Николая II), днем - антироссийские (станцию метро «Войковская», названную в честь убийцы императора, переименовывать нельзя), в полдник - советские (никакого голодомора в Украине не было), к вечеру - антисоветские (Катынь - страшное преступление Сталина и его приспешников). А еще мы - западные (Россия фактически ассоциированный член НАТО, через нас идет военный транзит в Афганистан) и антизападные (Абхазии и Южной Осетии поможем отделиться от Грузии, рвущейся в НАТО).
- А как надо?
- Сначала надо признать, что СССР - это не продолжение России, существовавшей до 1917 года. Это разные государства, как ФРГ и Третий рейх. Большевики нещадно эксплуатировали рабочих и крестьян, ввели в стране тотальную цензуру и кормили госаппарат через закрытые распределители. А название «СССР» означало, что это государство может быть где угодно: в Европе, в Азии, в Антарктиде. Но близость по любви и изнасилование - вещи разные. Единство человечества на комидеологических, тоталитарных принципах - это абсурд.
- Но часть россиян по СССР ностальгируют. Вот руководство страны и лавирует, чтобы всем угодить.
- Нельзя путать плюрализм и шизофрению. В обществе всегда существует согласие по ключевым позициям (без этого нет самого общества) и широкая дискуссия о деталях и тактике (потому и нужна многопартийность). А мы пока не согласовали ответ на важнейший вопрос: СССР - это наше высшее достижение или страшная катастрофа? Представьте, что в Германии продолжалась бы дискуссия: Гитлер - хороший парень или негодяй? Пока вы не разобрались в своем прошлом, вы совершенно не способны двигаться в будущее. Когда ваш сын идет в армию и его бросают в Дагестан воевать с террористами - какую Россию он защищает? Россию бомжей, олигархов, компартии, Императорского дома, коррумпированной бюрократии?
- Бомжи и олигархи в любой стране есть. И компартия - во многих. И коррумпированные чиновники везде есть, и наркоманы. Там что защищают те, кто идет в армию?
- Во всех странах все есть, но существует еще и понимание того, что такое норма, а что - болезнь. Например, в Европе норма, чтобы 10% самых богатых получали в шесть-семь раз больше, чем 10% самых бедных. А у нас они получают в сотни раз больше! У нас нет никаких правил, и болезнь приравнена к норме.
- Все-таки что идет защищать парень?
- Правящую номенклатуру, бюрократический аппарат.
- Может, это и есть наша идея? Что Россию от распада удерживает именно бюрократия, а больше ничего нас не связывает.
- Человек, сломавший ногу, ходит в гипсе, но ждет, когда его можно будет снять. Нам же предлагают постоянно ходить с гипсо-номенклатурной прокладкой, не допуская срастания системы ценностей. Такое государство очень недолговечно и в любой момент может обрушиться. Государство сильно тогда, когда общество одухотворено и вдохновлено ценностями, правилами, которые являются собственными, органичными, российскими. У нас эти правила расшатывают. Поэтому наша интеграция - остаточная, и опасение, что Россия может развалиться, испытывает любой думающий человек.
- Насколько вообще реально объединить Москву, Чечню и Дальний Восток?
- Так они и были объединены. Никто не хотел уходить. Столетие назад даже Финляндия, Балтия стремились только к автономии, но никак не к отделению. Если вы строите большой дом, на первом этаже делаете магазин, а в подвале - гараж, дом не только не перестает быть жилым, напротив, в нем всем удобно. Многомерность Российской империи скреплялась общенациональной идеей и всех устраивала.

А теперь нам нужно преемство с той, исторической Россией. Именно по этой логике действовали страны Восточной Европы. Они вернули конституцию, которая была до прихода большевиков.
- Нам тоже надо вернуть дореволюционную конституцию и Романовых на царство?
- Можно вернуть хотя бы исторические названия городов и улиц. Более того, надо понять, что российское - это наше, а советское - это катастрофа, что все высшие достижения - в исторической России. Конечно, в той России были ошибки и просчеты, но в целом это была удивительно успешная страна. В СССР же были определенные достижения, но в целом это совершенно ненормальный, не жизнеспособный режим.
- В царской России половина были неграмотны, а в СССР создали промышленность и запустили человека в космос. Это не успехи?
- Конечно, за 70 лет нельзя было устоять на месте даже при большом желании. Но вот успехи той России в начале прошлого века: 40% мирового агроэкспорта, зарплата русских рабочих - самая высокая в Европе, жизненный уровень - как в весьма развитой тогда Испании, демографический рост - 1,5% в год. Дмитрий Менделеев прогнозировал, что к 1930 году Россия выйдет на первое место в мире по ВВП. А сегодня мы вернулись в XVIII век - живем за счет экспорта сырья, причем власти неспособны даже организовать его переработку. Это - не развитие, а самопожирание и раздолье для коррупции.
- До 1917 года коррупции не было?
- Не было. После февральской революции 1917 года была создана комиссия, которая проверяла работу царских министерств. Проработав полгода, они убедились: никакой коррупции не было.
- Чем вас не устраивает западный путь, где люди хорошо живут?
- С чего вы взяли, что там хорошо живут? Я недавно был во Франции и разговорился с гидом. Ее слова «удрала бы отсюда, куда глаза глядят. Только некуда - везде одно и то же». Жизнь у них, несомненно, обеспеченная, богатая, но ведь «общество потребления» - это тупик. К тому же все уже поняли: следующее поколение будет жить хуже. Добавьте конфликты с мигрантами и очевидный кризис демократических ценностей. Плюс кризис семьи. Имейте в виду и то, что западные люди не рассказывают нам о своих проблемах. Там принято делиться только с близкими друзьями. Добавьте такие детища демократии, как парады секс-меньшинств, однополые браки, наркотики...
- Что вы предлагаете взамен демократии?
- Вернуться к ситуации, когда высшей ценностью является мораль - те правила, которые позволяют сохранять жизнь как таковую. А уже потом следует демократия, которая может ее развивать. Демократия действует до тех пор, пока она не нарушает нормы морали. Устраивать в Музее Сахарова выставки, высмеивающие православие и другие традиционные и общепризнанные нормы и ценности на том основании, что «я свободен и имею право», - это абсурд. На Западе во многом ушли от морали, и главным регулятором стало право. Некоторые думают: «Как далеко они продвинулись!» На самом деле это слабость западной культуры. Если человек совершает аморальный поступок, не надо собирать двенадцать присяжных. Все и так ясно. А у них заседатели будут полгода спорить, то ли Стросс-Кан насиловал, то ли его.
- Давайте к целостности России вернемся. В какой мере границы нашей страны естественные?
- Границы менять нельзя. В СМИ запущена формула, что все империи распались, а Россия - империя. Но распад России никак не следует из исторической логики. Из нее вытекает целостность и единство страны. Распадаются те империи, в которых народы делятся на первый, второй и третий сорт, как в Британской империи. А в России все народы были на равных.
- Но людей с неславянской внешностью полиция останавливает чаще.
- Нынешнее состояние страны - болезнь, а не норма. Того, что возникло в последние годы, не было никогда раньше. Сегодня и русские государствообразующим народом не являются. Не существует таких каналов, которые позволили бы русским управлять страной. Правит страной номенклатура. И единственная политика, которая проводится, - это политика самосохранения номенклатуры. Наши соседи в Восточной Европе 40 лет жили под красным террором, но у них осталось поколение людей, которые могли рассказать, как было до того. У нас таких людей не осталось.