О рационализации территориального деления РФ

Сейчас очень активно на высшем политическом уровне обсуждается вопрос о перераспределении полномочий между федеральным центром и субъектами федераций. Президент дал поручение в срок до 15 сентября представить предварительные доклады по основным принципам перераспределения. Высказываются политики, в том числе новоявленные (Михаил Прохоров на Петербургском международном экономическом форуме), соотносят плюсы и минусы такого перераспределения политологи и обозреватели в СМИ.

Мне кажется, что у всей этой затеи должен быть серьёзный побочный эффект, к коему я отношу и полное отсутствие хоть сколько-нибудь серьёзных сдвигов.

Все помнят, что Российская Федерация возникла не как союз равноправных субъектов и не в результате объединения своих частей. Напротив, автономные образования в составе РФ (тогда РСФСР) создавались центральной властью в составе единого государства. При этом национальные субъекты были созданы не столько с целью экономического районирования, сколько с целью дерусификации окраин и ограничения «угнетающей или так называемой "великой" нации». Этому своему предназначению они служат до сих пор с большим успехом.

При этом по сравнению с 20-ми годами прошлого века ситуация кардинально усугубилась тем, что в РФ уничтожено единство идеологического, языкового и культурного пространств и установлено главенство частных интересов над общественными (если кто не знает, закреплено Конституцией).

Зачем и для чего это сделано - вопрос отдельный. Нам же важны последствия внедрения и закрепления таких догм. А именно:

Несправедливая ассиметричная структура в сочетании с рыхлым номинальным единством породили извращённые формы внутригосударственных взаимоотношений. На недостаток дисциплины и ответственности в регионах федеральная власть посильно реагировала введением ручного управления: отменой губернаторских выборов, федеральными округами, институтом полномочных представителей президента и т.п. Однако без опоры на кланы доверенных лиц современная вертикаль власти невозможна, а увеличение влияния кланов естественным образом сопровождается увеличением коррупции.

Система ещё как-то работает в исторических русских областях, сформированных по территориальному принципу (там, где местные элиты, как правило, интернациональны). Но если до государственных институтов дорываются этнические кланы, номинированные на титульность действующей государственной структурой, то, превратившись в неотъемлемый элемент вертикали, они начинают генерировать весь набор нынешних болячек:

- ограничения по национальному признаку в государственных органах власти;

- шантаж центра и эксплуатирование национального фактора;

- растущие темпы дерусификации населения регионов;

- рост религиозного и национального экстремизма.

Порочная практика ускоренного развития национальных окраин за счет запустения «ядра», которая продолжается по инерции, как и восемьдесят с лишним лет назад, сейчас приобрела совершенно извращённый смысл. Все регионы, которые могут похвастаться своей этнической уникальностью (за исключением, пожалуй, единокультурных финно-угорских республик), открыто торгуют своей показушной лояльностью.

Зачастую ничем не уступая тем, кому повезло (или не повезло?) по такой же прихоти из центра оказаться сейчас за внешним периметром РФ. И очень ясно видно, что эра справедливого бюджетного федерализма в его кооперативном варианте в нынешней реальности нам явно не грозит.

При этом система управления, порождённая такой вакханалией, всегда приводит к одинаковым результатам. После её распространения на свежепризнанные республики Абхазию и Южную Осетию мы уже сейчас можем разглядеть там знакомые этнические проделки, которые в перспективе должны закончиться угрозами в стиле «назло бабушке отморожу себе уши». Ну, то есть как обычно: «деньги давай, а то уйду».

Казалось бы, во всём вышесказанном нет ничего нового. И если стремление к созданию действительно конкурентных управленческих связей не декларативное, то решение очевидно, что:

Сначала нужно сформировать все без исключения регионы по ЕДИНОМУ (территориальному) принципу, определив им экономически обоснованные границы. А уж после этого, ко всеобщему удовольствию, заниматься подбором разумного баланса ответственности и полномочий между различными уровнями государственной власти и муниципалитетами. Перенесение реализации права на национальное самовыражение для ВСЕХ народов с государственного на муниципальный уровень очень бы способствовало созданию устойчивых единых государственных пространств - экономического, культурного, политического. Есть, кстати, в РФ очень хороший закон о национально-культурной автономии: «Право на национально-культурную автономию не является правом на национально-территориальное самоопределение. Осуществление права на национально-культурную автономию не должно наносить ущерб интересам других этнических общностей».

Но, видимо, в задачу рационализаторов системы управления явно не входит укрепление политического единства страны выше существующего уровня. А уж продвижение объединяющей русской культуры в России вообще признано делом нетолерантным. И потому мы обречённо, нарушая логику, сразу переходим к перераспределению полномочий и ответственности в пользу тех субъектов, из-за недостатка ответственности которых и вводилось ручное управление. Всем ясно, что когда лидер одной из слаборазвитых республик требует большей самостоятельности, то ему нужно всего лишь бесконтрольное расходование средств. Но пока жизненные интересы элиты не затронуты, все неудобные вопросы можно обходить стороной.

Как ни крути, а получается, что затея с перераспределением полномочий выглядит не лучше, чем заплатка на неустойчивую и прогнившую конструкцию. Институциональные вопросы решаются только проявлением воли государственных лидеров и продуманным закреплением результатов проявления этой воли в конституции. Возможна ещё модификация с предварительной сменой этих самых лидеров по классической истории о верхах и низах...

А ведь ближайший исторический ухаб не за горой...И не было ещё случая, чтобы на этих ухабах не отваливался от России очередной кусок с заботливо взращённым в тепличных условиях государственным самосознанием.