Издержки "геополитики эмоций"

Американские писатели оказываются пророками. Если Томас Клэнси в своих романах предсказал возможные способы атаки террористов на американские небоскребы и правительственные здания, и это сбылось 11 сентября 2001, то Фредерик Форсайт в книге "Кулак Аллаха" предупреждал, что вмешательство США в устройство властных структур Ирака, а именно – свержение диктатора приведет к анархии в стране и гражданской войне, и это тоже сбылось. Анархия и кровавые внутренние конфликты в Ираке стали фактом.

Книги этих авторов, переведенные на русский язык, увлекают остротой сюжетов, интересными прогностическими изысканиями, правдивостью деталей в описании жизни народов Востока и Юга, равно и механизмов действия американских властных структур. Но не сразу замечаешь за этим нечто очень существенное: как американская гордость за свою страну перерастает в надменность по отношению к другим народами.

Авторы отражают, по сути, психологию мирового господства, которая базируется на убежденности, что в Соединенных Штатах сосредоточено всё лучшее, во всех сферах жизни, и что распространение этого лучшего на весь мир – благороднейшая задача. Причем, признается правомерным насаждение именно этого опыта демократии, к тому же – насильственными методами. И это уже прямо касается нас, во всяком случае, не может не настораживать… Тем более, что главное - не в образах литературных произведений, а в соответствующей их духу политической практике.

В последнее время право вершить судьбы других народов, распоряжаться жизнью их лидеров заявляется с поразительной бесцеремонностью. Например, в недавно прозвучавшем выступлении Хиллари Клинтон, государственного секретаря США, был такой пассаж: "Президент Асад не является незаменимым, и мы абсолютно не заинтересованы в том, чтобы он оставался у власти... Наша цель заключается в том, чтобы реализовать демократические чаяния сирийского народа".

Оказывается, американцы, лучше знают чаяния других народов, чем сами эти народы, и "не заинтересованы", чтобы граждане любой страны решали что-то без их "о`кея". Это уже граничит с наглостью. Столь же бесцеремонно американцы (и другие натовцы) не раз высказывались о лидере другой страны, Муамаре Каддафи. А вице-президент США Джозеф Байден даже осмелился во время визита в Москву советовать политическому лидеру и государственному деятелю нашей страны не выходить на президентские выборы. Так вот понимают международные аспекты демократии в "самой демократичной" стране мира.

Здесь налицо проблемы юриспруденции. Не запутались ли юристы-международники во всех понятиях, касающихся вмешательства одних стран в дела других, предпочитая право сильного? De facto признается даже право превентивных военных действий против той страны, которая только подозревается в злонамеренных и опасных умыслах против других стран. Здесь господствуют субъективные оценки правомерности применения всяческих жестких мер, и то, что раньше без сомнений назвали бы агрессией, теперь выступает как оправданное действие в интересах "цивилизованных стран".

Конфуз с Ираком, который обвиняли в изготовлении ядерного оружия, но потом не могли его отыскать, отнюдь не смущает американцев. Опять-таки, наоборот: они утверждают, что сделали доброе дело, свергнув диктатора в чужом государстве.

Они настойчиво обосновывают свое право на вторжение в любую страну, которую сочтут недостаточно демократичной. Кажется все же нонсенсом, что единственная в мире страна, применившая ядерное оружие, уничтожившая два японских города, присваивает себе право "казнить или миловать" тех, кто изготавливает подобное оружие или только подозревается в намерении делать это.

Кто-то видит в действиях Вашингтона спасение от непредсказуемых действий на международной арене недемократических режимов, которые обрели средства массового уничтожения. Ограничение возможностей таких режимов – необходимость, борьба за нераспространение ядерного оружия – тоже святое дело. Даже действия, направленные на демократизацию ныне тоталитарных или авторитарных режимов, могут быть необходимыми и оправданными. Однако принципиально - какие это действия, по чьему мандату, с использованием каких средств? Эти вопросы до сих пор не решены в мире цивилизованным путем.

Однако есть еще один интересный и важный аспект этой проблемы.

Французский политолог Доминик Моизи написал оригинальную книгу, которая называется "Геополитика эмоций" (она издана и в России). По его мнению, миром зачастую управляют не рациональные идеи и нормативные принципы универсальных ценностей, а состояние самосознания, которое определяется тремя главными типами эмоций – страхом, унижением и надеждой. В этом немалая доля истины.

С этой точки зрения в политике США и Запада в целом немалую роль играет "культура страха", подогретая террористическим актом 11 сентября 2001 года. Страх из-за утраченной неуязвимости, особенно в США, а вместе с тем страх утраты идентичности, связанный с глобализацией и нашествием мигрантов, страх перед экономическим упадком, нарастающий даже после преодоления вроде бы недавнего финансового и экономического кризиса, а в итоге – утраты доминирующего положения в мире вызывают неадекватные действия политиков.

Но дело не только в политиках - это связано с переменами в массовом сознании великих держав, амбиционном не только в прошлом, но и в настоящем. Высокие амбиции и снижение реального статуса в мире вступают в противоречие, и это снижает порог толерантности по отношению к другим нациям и государствам. Сохранение подавляющего военного превосходства США, а тем более НАТО в целом, над всеми другими странами становится на этом фоне особенно опасным.

Замечу, что взбудораживание тех или иных эмоций в общественном сознании может быть еще и искусственным, обусловленным корыстными интересами. Трудно не согласиться с Домиником Моизи в том, что сохранение статус-кво в сфере взаимодействия эмоций и политики – это путь к катастрофе. Большинству стран и культур нужно измениться, чтобы преодолеть страх и унижение в пользу надежды. Эта мысль возвращает нас к необходимости пересмотра нравственных и юридических норм в сфере международных отношений, к пересмотру системы международных органов, обеспечивающих безопасность.

Ещё в середине XIX века сэр Генри Мейно, юрист, сказал такие слова: "Война, судя по всему, стара, как само человечество, мир – это новейшее изобретение". Очень верно подмечено: мир нужно именно создавать. Без человеческих усилий он не родится.