Почему китаянки боятся русских мужей

Выйти замуж за иностранца — новая мода среди молодых образованных китаянок. Вслед за мужьями они уезжают в США, Бельгию, Германию. Ведь муж-иностранец не роскошь, а средство передвижения — так говорили в России в конце 1960-х про жен-евреек, благодаря которым русские мужики стройными рядами эмигрировали в Израиль.

Но русский муж в Китае, как ни крути, — настоящая экзотика.

«Халоу!» — кричат ему со всех сторон, пока он идет по пешеходному центру Харбина. Местный «Арбат» украшен красными бумажными фонариками, портретами вождей и яркими стендами с достижениями последних пятилеток. Двухметровый русский парень из Владивостока Владимир Кислицын, гуляющий здесь с дочкой Аней (Чжань Мэйсинь) на плечах и женой Линлин, выглядит этаким Гулливером в стране лилипутов. Они нашли свой секрет русско-китайского счастья, поступая вопреки привычным догмам и схемам.

«У нас женщины подстраиваются под мужчин, в Китае наоборот, — объясняет Владимир со знанием дела, ведь в Поднебесной он уже восемь лет. — Китаянки крутят мужиками как хотят, а если что не так — устраивают дикую истерику на глазах у всех, это называется у них «включить обиду». Чтобы она ни делала, как бы себя ни вела, мужик должен стерпеть все. А не хочет подчиняться — пошел на ..., других полно».  У Линлин свой взгляд на соотечественников. «Китайцы не уважают женщин, как бы они ни пресмыкались, все меняется после свадьбы», — говорит она.

Владимир расположения Линлин не добивался и капризов не терпел: она положила на него глаз сама. «Увидела его в ресторане, куда после 1-го курса университета устроилась на каникулы официанткой, и попросила общего приятеля с ним познакомить», — рассказывает Линлин. Влюбилась с первого взгляда — маленькая тогда еще была, глупая, улыбается она. «Уговаривать не пришлось, все как-то сразу произошло и неожиданно для обоих всерьез», — говорит Кислицын.

Ее выбор не одобрил никто: он же русский, будет бить и пить, пугали все. К тому же ни квартиры, ни машины нет — ничего себе иностранец, смеялись подружки. Но Линлин на общественное мнение наплевать: «Они мне просто завидуют!»  Она не хочет в Россию и не учит русский, но если муж скажет «надо», поедет.

Владимиру нравится в Китае все, кроме отношения к детям. «Их чудовищно балуют, ни в чем нет удержу или отказа — ребенок может с кулаками накинуться на бабушку, плюнуть, сделать все что угодно — и ему никто слова не скажет! — возмущается он перегибами воспитания. — К тому же их тут с детства зомбируют и дрессируют: в садике они учат стихи про Мао, поют песни про компартию, делают зарядку под речевку, что китайцы самые сильные и самые умные».

Хотя Россия и Китай — стратегические партнеры, двойное гражданство запрещено. Несмотря на запрет, у всех русско-китайских детей по два свидетельства о рождении. «Хочешь, чтобы ребенок ходил в садик или в школу, пропиши его к китайским родственникам. Наличие прописки автоматически означает китайское гражданство», — поясняет Владимир.

В самом русском китайской городе — Харбине, где в начале прошлого века осели десятки тысяч русских эмигрантов и строителей Китайско-Восточной железной дороги, проходившей по Маньчжурии и соединившей Читу с Владивостоком и Порт-Артуром, теперь нет ни одной русской школы. Маленькая Аня Кислицына у своей родни в России ни разу не была, строгий русский папа да бабушка в скайпе — вот и вся ее связь с далекой родиной.  

Жестокая любовь

Русский и рукоприкладство — чуть ли не синонимы, в этом, похоже, убеждены в Китае все. Диану Бакшаеву из городка Свободный Амурской области жестоко избил жених-китаец. «Мы шли по улице, и я ему просто стала возражать ` в ответ, не глядя, он отлупил меня руками и ногами», — вспоминает она. Потом, конечно, извинялся: вспылил, мол, да и тебе не привыкать, в России же «бьет — значит, любит», — оправдывался он. 

За сына вступилась свекровь — Диана жила с его родителями в Харбине, — уговорила простить. В Китае она была уже четвертый год — учила мировую экономику в университете. Вскоре Диана забеременела. Через месяц все повторилось — теперь он бил ее ногами по животу. Диана больше никого не слушала — просто сбежала домой. Даниэла родилась уже в России.