"Правое дело": ребрендинг с евроремонтом

Невиданная доселе политическая сила появилась на горизонте. То есть не то чтобы совсем новая, но с явными признаками евроремонта. Михаил Прохоров возглавил «Правое дело», и оно — это дело — тут же заиграло новыми гранями… Что забавно: это такой полный политтехнологический перевертыш. Предыдущий проект — «Справедливая Россия», партия, которая должна была абсорбировать левый электорат, оттягивая его от коммунистов. Партия власти (или около того), прикидывающаяся оппозицией. Идея, в общем, вполне рациональная и довольно удачно реализованная. Гора родила даже не мышь, а вполне здоровую, жизнеспособную крысу, за что, наверное, и пострадала. После стремительной зачистки Миронова мы так же стремительно обрели альтернативу — правый либерально-западнический проект, то есть идеологически вроде как оппозиционный, но открыто и нахально объявивший себя партией власти. Заметьте, не вообще партией власти, а именно этой реально действующей, что и обозначилась немедленной аудиенцией у президента.

Проблема тут, собственно, одна: какой электорат и у кого должна абсорбировать эта конструкция. У Немцова с Каспаровым? Там, собственно, никакого электората нет, там — яркие индивидуумы, предоставляющие интеллектуальные услуги на экспорт. На самом деле люди, пожившие некоторое время в этой стране, могли бы заметить: правее «Единой России» электората нет. Возможно, предполагается, что бабло и административный ресурс заменят электорат. Партия вообще строится как бизнес-проект: Михаил Прохоров выкупил бросовый бренд и проводит ребрендинг, привлекая для того финансовые ресурсы. Партия и выглядит как частная собственность Прохорова, в которой он, естественно, царь, бог и воинский начальник, что, кстати, вызывает телячий восторг опытных демократов, уставших от внутрипартийного плюрализма.

Тем не менее демократическая повадка не истребима, хочется все-таки немного электорату.

Посему Михаил Прохоров, известный своей дарвинистской социальной позицией, изображает на съезде великого радетеля за социальные нужды. Такая маленькая овечья шкурка на двухметровом волчаре. Ничего не хочу сказать дурного лично о Михаиле Прохорове, но образ вождя нового электорального лидера как специально отбирали: семнадцать миллиардов, нажитых непосильным трудом Куршевель — «Норникель»… Мы, конечно, не ставим под сомнение залоговые аукционы, даже в деле ЮКОСа не ставили, это, собственно, основа существующего строя. Мы же не хотим революции? Но с точки зрения права, морали и справедливости ничего более гнусного история новейшей России не знала. Или мы хотим революции?

Весь проект ребрендинга «Правого дела» построен в расчете на массовую амнезию, это, кстати, очень здравый способ измерить уровень этой амнезии в нашем народе. Есть основания полагать, что расчеты преувеличены, за десять лет даже поколение еще не сменилось. Ничего нового даже из старого, из милых сердцу девяностых, эти люди предложить не могут. Могучая инициатива по децентрализации напоминает известную перестановку кроватей в борделе. Революционный план прорывной, догоняющей модернизации с опорой на могучий частный сектор и иностранные инвестиции — это вдохновляет. Ничего не имеем против того и другого, но это ни о чем. Это как в бюджетном послании… Это не имеет никакого отношения к грандиозной задаче выживания, стоящей перед страной. Другое дело, что для либералов-западников задача выживания «этой страны» точно не является приоритетной.

Остается выяснить, что стоит за новым политтехнологическим проектом — идея окончательного решения либерального вопроса в России в стиле Альфреда Розенберга или олигофреническая наивность относительно страны временного проживания? Вот, оказывается, для чего нужны свободные демократические выборы.