Инициатор преследования Навального о своих мотивах

Следственный комитет продолжает расследование уголовного дела против блогера Алексея Навального. Следователи пытаются доказать, что он, будучи еще советником Никиты Белых, нанес ущерб в размере нескольких миллионов рублей предприятию «Кировлес». «РР» удалось поговорить с человеком, который был инициатором уголовного преследования Навального. Бывший вице-губернатор Кировской области Сергей Карнаухов объяснил «РР», почему считает посадку Навального идеологической задачей. Его откровенность проливает свет на реальные механизмы большой политики и политически мотивированных уголовных дел.

— Привет, как там твое дело по Навальному продвигается? — включив на своем мобильнике громкую связь, Сергей Карнаухов звонит оперативнику одной из спецслужб.

— Да как-как, дело спустили в Кировскую область, а там назначили следователя, который уже один раз закрыл это дело. Похоже, в оперативном сопровождении он не очень нуждается…

— Вот такая ситуация с делом, — досадует Карнаухов, — а ведь следователь без оперативных материалов чаще всего оказывается попросту слепым. Но, надеюсь, результат будет.

Силовым органам нужен был толчок

Мы беседуем с Карнауховым в кабинете вице-губернатора Калининградской области. На эту должность он перебрался с аналогичной в Кирове: там он после десяти лет работы в системе спецслужб был «приставлен» к Никите Белых, чтобы координировать антикоррупционную деятельность в области и заодно помогать молодому губернатору набирать «аппаратный вес» в отношениях с МВД и ФСБ. Тогда и началось противостояние Карнаухова с Алексеем Навальным. Именно он долго добивался начала уголовного преследования известного блогера. Но первое время не встречал понимания.

— Самое удивительное — многие думали и полушепотом об этом говорили, что деятельность Навального санкционирована сверху, что это, мол, «проект Кремля». И за полтора года взаимодействия с силовыми структурами, а также госкомпаниями, которые интересовались, как можно снизить активность проекта «Навальный», я понял главное: лишь несколько оперативников сразу усмотрели в его деятельности далекоидущие планы, оценили реальную степень угрозы.

Надо полагать, одним из тех, кто увидел угрозу, были вы. И когда вам показалось, что есть основания начать уголовное преследование Навального?

Думаю, вы понимаете, что такое решение в компетенции правоохранительных органов. Но лично я тогда понимал, что для них нужен внешний толчок. Чтобы дать такой толчок, и началась проверка его деятельности.

В то время Алексей работал внештатным советником Никиты Белых. И на ряде совещаний продекларировал, что начинает декриминализацию хаотичной, а по сути полукриминальной, заготовки и добычи леса, которую ведет крупнейшее предприятие региона — «Кировлес».

Оно тогда находилось в предбанкротном состоянии. Я не знаю, какие Навальный вел переговоры с Белых по этому поводу, но ему удалось навязать свою схему управления этим предприятием. Вместе со своим другом по СПС Петром Офицеровым они создали ООО «Вятская лесная компания» и начали через нее заниматься поставками леса, у них были контракты с контрагентами во многих регионах. Схема была очень простая: областное предприятие сбывало весь лес через компанию Офицерова, у которого оставалась прибыль. «Кировлес», соответственно, эту прибыль недополучал.

Конечно, плюс в том, что Алексей собрал весь сбыт в одних руках. Он об этом говорил. Но зачем было создавать ООО? Тогда же ко мне пришел директор «Кировлеса» Вячеслав Опалев и попросил помощи, так как, с его слов, Навальный вынуждал его работать по этой невыгодной схеме. Именно тогда силовики и начали проверять, документировать деятельность компании Офицерова и связь с ней Навального.

К тому моменту мне уже стало совершенно понятно, что Навальный — будущий очень сильный американский проект в России. Что он может стать главным оппозиционером в стране, причем совершенно нового формата, который поведет за собой остатки активной молодежи. И я считал, что если пресечь деятельность Навального по «лесному делу», это станет хорошим поводом поговорить — а что же такое проект «Навальный» на самом деле, без всего этого полусумасшедшего налета: борьбы с режимом, защиты стариков, борьбы с коррупцией… Но тогда я не знал, что с возбуждением дела будут тянуть столько месяцев.

Навального ждали с наручниками, а он уехал в Москву

Действительно ли материалы были реальные, не подогнанные под «высокую цель»?

Да, реальные. Могу лишь сказать, что, когда материалы были готовы, в Киров приехала группа оперативников опрашивать Навального с перспективой дальнейших, скажем так, процессуальных действий. Это было еще до его отъезда в США. Тогда Леша просто успел избежать контакта с ними. То есть там не было погони и побега, все было очень корректно: люди приехали его опросить, Алексей узнал, что его ждут у кабинета какие-то люди с наручниками, вышел из здания и просто уехал в Москву.

Я до сих пор считаю, что, если бы силовики тогда задержали его, сегодня проект «Навальный» не наносил бы столько ущерба внутренним процессам в России.

А вот после того как он уехал в Москву, один из ближайших друзей Алексея сказал мне: «Вы с кровавой гэбней сломаете зубы об Алексея… У него великое будущее, которое никто в этой стране не в силах изменить». Через несколько дней этот друг Навального выехал в столицу и долго пробыл в посольстве США. Потом вдруг Алексей заявил о том, что едет на учебу в США. Такие ситуации в оперативной тактике называют синхронией. Как раз тот самый признак. Это не доказывает ровным счетом ничего. Мы же не знаем содержания разговора в посольстве. Но мы помним, что как только Навальный Алексей выехал в США, в России стал раскручиваться «Навальный» — проект.

Попахивает дешевой конспирологией…

Нет, это не конспирология. Хотя у нас, конечно, нет доказательств связей проекта «Навальный» с иностранными структурами. Вернее, я не имею возможности предоставить такие доказательства. Но есть синхронность тех или иных событий.

И именно после этих событий я ездил договаривался с разными федеральными структурами, чтобы мы активизировали и поставили на все виды контроля этот материал по деятельности Навального. Я написал не одну докладную записку и неоднократно встречался со многими людьми и говорил, что Навальный — это будущий главный оппозиционный проект.

Что плохого в том, что Навальный показывает воровство в крупных государственных компаниях, таких как Газпром или ВТБ?

Вы поймите, у меня к Навальному ведь не совсем негативное отношение. Некоторые лозунги даже для меня звучат своевременно. Например, попытка навести порядок в системе государственных закупок. Знаете, приобрести на государственную структуру катер за четыре миллиона долларов, служащий в основном для прогулок, — это преступление.

Я могу вам часами рассказывать о том, насколько людям сегодня не хватает справедливости. Но справедливость в проекте «Навальный» весьма однобокая. Я лично ему не раз говорил: «Леша, если ты такой крутой правозащитник, борешься за интересы людей, езжай в тундру, купи там себе акции оленеводческого предприятия и мочи их! Там 20 акционеров годами не получают дивиденды, им там есть нечего, помоги им!» Он в ответ смеется, ему кажется это смешным.

Но ведь и в самом деле, скажите, почему никто из его последователей не покупает акции какого-нибудь ОАО «Корякский оленевод» или Урюпинсккоммерцбанка? Или там не воруют? Почему только ВТБ, Газпром, Транснефть? Если бы его волновал правопорядок в корпорациях, он бы и дальше добивался чистоты корпоративного управления, вносил изменения в законы, процедурные документы, расширял бы эту работу по всей стране. Но нет, он продолжает дискредитировать наши крупные госкорпорации, которые прежде всего играют на внешнем рынке.

По сути, основой проекта «Навальный» стал пресловутый гринмэйл (корпоративный шантаж со стороны миноритарных акционеров. — «РР»), уголовно наказуемый в США.

Скажите, а корпорации выходили на вас с предложениями усмирить Навального?

Весной-летом 2010 года было много встреч в правоохранительных органах по теме деятельности различных деструктивных групп, в том числе и по обсуждаемому проекту. Я предлагал различные формы мягкого пресечения деятельности Навального. В процессе общения стали появляться руководители служб безопасности корпораций, назовем их так. Но у всех та же болезнь: все боялись светиться. Поэтому предлагали любую помощь, лишь бы миноритарий успокоился и вышел на диалог.

Каковы перспективы уголовного дела в отношении Навального?

 В том виде, в котором оно возбуждено сейчас, никаких. Похоже, что силовики просто осторожничают. С профессиональной точки зрения, если по делам такого рода не легализовать оперативные наработки, которые собирались больше года, результата не будет. Дело нужно забирать в федеральный центр и расследовать силами квалифицированных следователей. Не озирающихся и не боящихся.