Нужна ли России роль посредника в Ливии?

«Перезагрузка» в отношениях между Россией и Западом продолжается в форме принятия Россией на себя посреднических функций в разбомбленной Ливии. Этого ли хотела Россия?

Заявления президентов РФ и США Дмитрия Медведева и Барака Обамы, озвученные в ходе саммита «восьмерки» в Довиле, вывели Медведева в лидеры упоминаемости персоналий в отечественной прессе. Согласно данным «Системы комплексного анализа новостей» (СКАН), за неделю с 23 по 29 мая о Д.Медведеве писали и говорили в 5166 материалах различных российских СМИ политической и финансово-экономической направленности, что позволило ему уверенно обойти своего партнера по тандему Владимира Путина (3843 упоминания).

Согласно критериям российской модели «медиаполитики», это – исчерпывающий и самодостаточный результат, который можно было бы уверенно записать в актив команды Дмитрия Медведева. Впрочем, итоги и содержание состоявшихся в Довиле двусторонних и многосторонних дискуссий, а также принятые решения требуют, на наш взгляд, более развернутых комментариев по существу.

Нынешняя встреча американского и российского лидеров – первая в 2011 году. Президент США Барак Обама заявил, что перезагрузка в отношениях России и США состоялась. «За последние два года нам удалось улучшить отношения таким образом, что удалось перезагрузить эти отношения», – сказал Обама журналистам после переговоров с главой российского государства, встреча с которым состоялась еще до начала форума. На совместном выступлении после этой встречи они подчеркнули положительный характер их личных отношений, что помогает им в разрешении проблем и разногласий.

Президенты США и России настроены всемерно способствовать развитию экономических связей двух стран и форсировать вступление РФ во Всемирную торговую организацию. Они также твердо рассчитывают продолжить диалог по ПРО.

Эксперты назвали встречу лидеров России и США новым этапом перезагрузки двусторонних отношений. Президенты двух стран продемонстрировали в Довиле: перезагрузка не только не завершилась, а имеет еще значительный потенциал для своего развития. Поэтому наиболее острые вопросы они постарались отложить на будущее, а особый акцент сделали на тех достижениях, которые могут быть реализованы в самое ближайшее время.

Проблема ПРО явно не относится к такого рода достижениям: разногласия между российской и американской позициями в этом вопросе сохраняются. «Этот вопрос будет решаться в будущем, может быть, году в 2020-м, но мы должны заложить основу для работы будущих поколений политиков, мы должны создать правильную основу», – прокомментировал ситуацию Дмитрий Медведев. «После 2020 года, если мы не договоримся, начнется новая гонка вооружений», – предупредил президент России.

Упоминание Дмитрием Медведевым столь отдаленной даты не стоит воспринимать исключительно как признание неготовности обеих сторон прийти к взаимоприемлемому варианту решения в обозримой перспективе. 2020 год имеет особое значение: согласно оценкам Госдепартамента, именно в этом году Соединенные Штаты развернут ракеты SM-3 Block IIB, которые сегодня существуют только в чертежах. Эти противоракеты предназначены для перехвата ракет средней и промежуточной дальности, и их перспективные ТТХ вызывают обеспокоенность в Москве. Указание Медведева на предполагаемую дату их развертывания стало совершенно четким сигналом: он выставил этот временной маркер, чтобы сказать, что сторонам необходимо прийти к взаимоприемлемым решениям в области ПРО до этого срока, поскольку, если этого не будет, придется думать уже о более зловещих сценариях.

Как заявил ранее помощник президента РФ Сергей Приходько, «необходимо обеспечить гарантии ненаправленности создаваемых противоракетных потенциалов США и России друг против друга». «Решение такой задачи потребует заключения между нашими странами соответствующей юридически обязывающей договоренности», – сказал представитель Кремля. Другими словами, остается открытым вопрос о юридически обязывающих гарантиях для России, которая уже не хочет доверяться простым обещаниям даже самых хороших партнеров, которые могут, как это бывало в прошлом, нарушаться следующими правительствами.

Тем не менее соответствующий обмен мнениями между президентами США и России на тему ПРО оказался весьма своевременным. Сейчас активно ведутся консультации между экспертами двух стран, а 9 июня предстоит встреча министров обороны в рамках Совета Россия – НАТО в Берлине. Наблюдатели обоснованно ожидают, что в Берлине не удастся договориться о чем-то конкретном, хотя какие-то предложения на стол переговоров будут выложены. В этой связи в Довиле важно было договориться о том, чтобы не драматизировать возможное отсутствие конкретных результатов. Это актуально как с точки зрения дальнейшего процесса взаимодействия по теме ПРО, так и в рамках фактически уже начинающихся предвыборных гонок в обеих странах.

Едва ли можно отнести к достижениям, реализуемым в самое ближайшее время, и вопрос вступления России в ВТО, несмотря на то что Дмитрий Медведев в своем выступлении после встречи с Обамой обозначил срок до конца текущего года. В Москве склонны переоценивать степень влияния Вашингтона на Тбилиси, причем не только в отношении российско-грузинских препирательств о вступлении в ВТО, что лишний раз было продемонстрировано грузинским режимом буквально на днях, в ходе жесткого разгона оппозиции.

Удастся ли до конца срока президентских полномочий обоих лидеров решить вопрос с облегчением визового режима между двумя странами? В совместном заявлении президенты США и России справедливо отметили, что действующий визовый режим между двумя странами не соответствует ни нынешнему уровню сотрудничества, ни развитию двусторонних отношений, на которое они рассчитывают. Конечно, на фоне намерений Конгресса США ввести визовые санкции в отношении ряда российских должностных лиц, причастных к «делу Магнитского», говорить о безвизовом режиме даже в перспективе 2020 года едва ли есть основания. Впрочем, некоторое упрощение визовой процедуры (чтобы туристу из российской глубинки не нужно было, как сегодня, для получения визы ездить на личное собеседование в американское посольство в Москве), а также введение многократных виз, какие уже имеют место в практике взаимоотношений России и ЕС, вполне могут быть реализованы в обозримой перспективе.

Еще есть совместное заявление о сотрудничестве в борьбе с терроризмом. Вашингтон и Москва выступили за продолжение сотрудничества в ликвидации инфраструктуры «Аль-Каиды» и борьбе с этой террористической организацией. Стороны договорились сосредоточиться на объединении усилий правоохранительных органов, обеспечении транспортной безопасности, обмене информацией между спецслужбами, противодействии финансовой подпитке терроризма, применении контртеррористических технологий.

Речь также идет о задействовании многосторонних форумов, включая ООН, «восьмерку», Глобальную инициативу по борьбе с ядерным терроризмом и Глобальный контртеррористический форум, который должен быть учрежден в ближайшее время. В части, касающейся совместного противодействия терроризму, ситуация по некоторым признакам возвращается приблизительно в 2001 год, когда многие надеялись, что наступил век российско-американской дружбы на почве борьбы с общим врагом.

В целом, по оценкам экспертов, администрация Обамы сегодня не заинтересована в расширении двусторонней повестки российско-американских отношений в оставшееся до перевыборов время. Идея перезагрузки в понимании Белого дома во многом уже реализована: то, чего Обама хотел в рамках «перезагрузки» отношений с Москвой, он уже получил. Поэтому сейчас Обаме важно подтвердить то, что он уже имеет (по СНВ, по вопросу о вступлении в ВТО), но при этом не актуализировать тему создания ПРО в Европе и оставить без внимания предложения России по наращиванию торгово-экономического диалога. Команде Обамы в условиях фактически начавшейся предвыборной гонки объективно не выгодно инвестировать свои усилия в наращивание новых каналов связей и новых каналов отношений, отдача от которых если и проявится, то лишь в долгосрочной перспективе. Куда важнее продемонстрировать общую доброжелательность и стабильность уже имеющегося формата диалога, чем дополнять и расширять его.

Возможно, самым резонансным сюжетом нынешней «восьмерки» следует признать прозвучавший призыв к России помочь США и европейцам выпутаться из той ситуации, в которой они оказались в результате вмешательства во внутренние дела Ливии. Призывы эти прозвучали как на встрече Медведева и Обамы, так и на заседаниях восьмерки как таковой.

На первый взгляд, все выглядит логично: Россия, предусмотрительно заняв нейтральную позицию в отношении гражданской войны в Ливии, сохранила способность говорить с обеими сторонами конфликта. Москва могла бы примирить на время две стороны в гражданской войне в Ливии – запад и восток, и то при условии, что бомбардировки НАТО закончатся и люди из Бенгази получат от своих европейских и американских друзей четкий сигнал: надо договариваться. Разворачивание «миротворческой» миссии Москвы в Ливии под грохот разрывов натовских бомб и ракет выглядит по меньшей мере двусмысленно и скорее дискредитирует ее, нежели способствует укреплению дипломатических позиций.

Между тем, похоже, Вашингтон и Париж меньше всего ожидает от Москвы взвешенной, непредвзятой позиции: от России хотят не установления мира, а содействия отстранению Муаммара Каддафи от власти.

«Речь не идет о том, чтобы Россия стала посредником, мы должны просто убедить Каддафи, чтобы он ушел, и мы должны обсудить условия его ухода», – предельно четко сформулировал позицию Запада Николя Саркози на пресс-конференции по окончании саммита G-8, – «Мы рассчитываем на его (Медведева) силу убеждения». В свою очередь, президент США Барак Обама предупредил Каддафи, что «передышки» в давлении на него не будет, в подтверждение чего авиация НАТО в ночь на субботу – спустя несколько часов после того, как Дмитрий Медведев направил в Ливию своего спецпредставителя Михаила Маргелова, – нанесла новые удары по Триполи.

Здесь уместно напомнить, что к России уже не впервые обращаются с подобной просьбой.   Аналогичная история уже имела место во время известных событий в Югославии в 1999 году. Тогда НАТО так же начало воздушную войну с Югославией, но Милошевич отказался подписывать ультиматум, который ему предлагал альянс, и не соглашался на отделение Косова от Югославии. Лидеры стран Запада боялись (как и сегодня в Ливии) начинать наземную операцию. А воздушная операция не давала результатов. Тогда они обратились к России. Каков был итог, мы прекрасно помним. Ельцин отправил на переговоры Черномырдина, который заставил Милошевича принять ультиматум НАТО. В результате Косово было отделено от Югославии, Милошевич вскоре оказался на скамье подсудимых в Гааге, а Москва осталась с подмоченной репутацией и пустыми обещаниями.

Единственное, что получил тогда Борис Ельцин за свои посреднические услуги, – это похлопывание по плечу на саммите «большой восьмерки» в Кельне в июне 1999 года. Он не получил ни списания части колоссального внешнего долга (который после дефолта 1998 года дамокловым мечом висел над финансовой системой страны), ни каких-либо внешнеполитических уступок или, например, замораживания процесса расширения НАТО на восток. Ельцин просто подыграл НАТО, которое оказалось в нелепой ситуации, начав войну, но не сумев добиться принятия своего ультиматума Белградом.

И в этот раз предлагаемые Западом «бонусы» за хорошее поведение выглядят весьма сомнительными. Договоренность о покупке французских «Мистралей»? В этой сделке Париж заинтересован едва ли не больше, чем Москва. Вступление в ВТО? Ситуация, идентичная первой. К тому же, стоит напомнить, все перечисленные обещания были даны Москве уже неоднократно, в том числе за уже оказанные Западу услуги (в частности, изменение позиции по Ирану). Официальное признание «Имарата Кавказ» террористической организацией? Кажется, времена «первой чеченской», когда Запад настаивал на легитимации лидеров сепаратистов в качестве партнера за столом переговоров, безвозвратно канули в Лету.

Готов ли Медведев сегодня украсить последний год своего президентства столь сомнительными лаврами? Не говоря уже о том, что степень влияния Москвы на руководство Ливии и, соответственно, вероятность успеха российской миссии в Триполи оцениваются сегодня намного ниже, чем это имело место в отношении Белграда 12 лет назад. Хотя бы уже в силу того, что Каддафи хорошо усвоил урок Милошевича и трезво оценивает реальный вес тех гарантий личной безопасности, которые ему может предложить Москва в обмен на уход.

С другой стороны, если посредническая миссия России достигнет успеха, Москва все же наберет пропагандистские баллы, показав, что существует шанс на разрешение кризиса мирным путем. Россия наверняка получит поддержку в арабском мире, который с растущим негодованием относится к военной интервенции Запада в Ливии. Диалог с ливийской оппозицией также поможет России обезопасить и защитить свои значительные экономические и военно-технические интересы в этой стране после ухода Каддафи. У российских мирных усилий в Ливии есть и еще одна важная цель – предотвратить повторение ливийского сценария в Сирии, которая является ключевой союзницей России в арабском мире.