Как хорошие революции стали плохими

И вот еще один эксперимент с насаждением демократии за рубежом, который когда-то так нахваливали американские лидеры, похоже, не совсем оправдывает ожидания. Последователи Джорджа Буша и Барака Обамы расходятся во мнениях по поводу целесообразности войны в Ираке, но по двум вопросам они согласны. Первый: Ирак после Саддама — легитимный член глобального сообщества демократий. Второй: Иракский Курдистан является островком исключительной стабильности в этой стране и демократической моделью для всего региона. Однако события последних нескольких месяцев ставят под сомнение оба этих тезиса. 
 
Правительство Ирака, возглавляемое премьер-министром Нури аль-Малики, становится все более коррумпированным и автократическим. Если не считать периодически проходящих выборов с участием соперничающих партий, то новый Ирак начинает походить на старый, саддамовский. Бюрократы Малики вовсю преследуют как отечественные, так и зарубежные СМИ, осмеливающиеся освещать злоупотребления администрации. 
 
Тревожные свидетельства таких репрессий накапливаются как минимум уже два года, но ситуация резко обострилась в феврале, когда режим проявил ужасающую жестокость. В Ираке, как и во многих других странах Ближнего Востока, прошли демонстрации, участники которых требовали, помимо прочего, покончить с безудержной коррупцией правительства Малики. Кульминацией этих протестов стал "День гнева". Хотя даже в этот день демонстрации имели в основном мирный характер, от рук спецслужб погибло не менее двадцати девяти участников. 
 
Кроме того, были задержаны десятки журналистов, фотографов и интеллектуалов, участвовавших в организации акций протеста. Телеканал Aldiyar, освещавший демонстрации, сообщил, что спецслужбы арестовали семерых его сотрудников, в том числе директора и одного из ведущих, и закрыли студию. 
 
Одним из множества журналистов, арестованных в Багдаде, был Хади Аль-Махди, который рассказал репортеру Washington Post Стефани Маккраммен (Stephanie McCrummen) о том, что произошло после того, как солдаты задержали его вместе с несколькими коллегами в уличном кафе. Солдаты запихали Аль-Махди и остальных в "Хамви", отвезли их в безлюдный переулок, где жестоко избили. Затем их доставили в бывшее здание министерства обороны, где сейчас размещено одно из подразделений военной разведки, вновь наводящей страх на граждан. Махди завели в кабинет, где снова избили дубинками, сапогами и кулаками. Но и этого его мучителям показалось мало. Они сняли с него ботинки, намочили ноги и устроили электрошок. 
 
Такова новая иракская демократия, на которую Соединенные Штаты потратили больше 800 млрд. долларов, пожертвовав жизнями 4500 американцев. В этом Ираке противников режима арестовывают и пытают; почти треть иракских христиан бежала из страны, не выдержав террора, а религиозные фанатики заставляют все больше женщин носить паранджу. 
 
Ситуация в Иракском Курдистане ненамного лучше, несмотря на очень эффективную пиар-кампанию, проводимую в Соединенных Штатах и других западных странах. Этот автономный регион во все большей степени представляет собой нечто, напоминающее коррумпированное экономическое и политическое партнерство между двумя ведущими партиями: Демократической партией Курдистана и Патриотическим союзом Курдистана. Когда-то они были непримиримыми соперниками, а теперь делят добычу и затыкают рот всем новым движениям, которые могли бы угрожать устоявшемуся порядку. 
 
Пропагандистский аппарат ДПК-ПСК работает не покладая рук, дабы американское спонсорство не прекращалось. "Курдистан — единственная часть Ирака, которой Соединенные Штаты могут гордиться ", — заявляет лидер ДПК Айри Хирсин. 
 
Но то, как правительство обошлось этой весной с мирными демонстрантами, должно остудить гордость Вашингтона за своего демократического клиента. В феврале и марте тысячи людей ежедневно выходили на центральную площадь города Сулеймания на востоке автономного региона, требуя покончить с совместным правлением ПСК и ДПК и провести новые выборы. В апреле спецслужбы открыли огонь по демонстрантам, убив не менее дюжины и ранив несколько десятков человек. В ходе последовавших за этим облав сотни противников режима, в основном студенты и журналисты, были брошены в тюрьмы. В тюрьме они провели от нескольких дней до нескольких недель, подвергаясь пыткам. По словам корреспондентов New York Times Тима Аранго (Tim Arango) и Майкла Шмидта (Michael S. Schmidt), демонстрации в Курдистане были вдохновлены идеалистическими восстаниями в Тунисе и Египте, но "закончились скорее как акции протеста в Бахрейне и Омане — демонстранты были разогнаны авторитарными властями". 
 
Курдские чиновники явно обнаруживают духовное родство с такими автократическими режимами. Один из лидеров КДП возложил вину за демонстрации на три силы — террористов, иностранных агентов и исламских боевиков. Это даже не смешно: в большинстве своем демонстранты были прозападными, образованными, светскими профессионалами. 
 
Вопиющая неспособность правительств в Багдаде и Сулеймании оправдать ожидания своих американских спонсоров не удивляет.

Слишком многие американские чиновники и авторитеты склонны рассматривать зарубежные политические течения через призму ценностей и надежд самой Америки. Однако у этих обществ совсем иная история и культура, которые, как правило, не благоприятствуют демократии и индивидуальной свободе. 
 
Увы, у американцев долгая и вселяющая уныние история идеализации зарубежных политических движений. Многие последователи Томаса Джефферсона заигрывали с деятелями Французской революции, считая, что идеологически она родственна успешной американской борьбе за свободу. Эти американские сочувствующие отпрянули в ужасе лишь с началом Террора и активного использования гильотины. 
 
В эпоху по окончании "холодной войны" подход американских политиков и авторитетов зачастую воспроизводит тот наивный энтузиазм по поводу Французской революции. И это касается не только самозваных демократических сил Ближнего Востока. 
 
До и во время войны 1999 года в Косово американские политики и эксперты прославляли Армию освобождения Косово. Сенатор Джозеф Либерман (Joseph Lieberman) не скупился на похвалы: "Соединенные Штаты Америки и Армия освобождения Косово отстаивают одни и те же ценности и принципы. Сражаться за АОК значит сражаться за права человека и американские ценности". Это было поразительное заявление. АОК представляла собой разношерстный сброд из нераскаявшихся коммунистов, албанских националистов, членов организованных преступных группировок и совсем не малочисленных исламских экстремистов. Хвалебная песнь Либермана иностранному революционному движению с сомнительной репутацией была на грани приличия. Увы, его теплые чувства к АОК были лишь ненамного сильнее, чем у государственного секретаря Мадлен Олбрайт, постоянного представителя США при ООН Ричарда Холбрука и других чиновников администрации Клинтона, проводивших политику Вашингтона на Балканах. 
 
То же отсутствие здорового скептицизма проявилось и в реакции Вашингтона на так называемые "цветные революции", вспыхнувшие в годы президентства Джорджа Буша. Особый энтузиазм вызвали "революция роз" в Грузии под предводительством Михаила Саакашвили и "оранжевая революция" на Украине под руководством Виктора Ющенко и Юлии Тимошенко. В апреле 2005 года Буш назвал "оранжевую революцию" "убедительным примером демократии для людей всего мира" и заявил, что "идеалы новой Украины — это идеалы всей западной цивилизации". Однако это еще сдержанная похвала по сравнению с тем, как он оценивал достижения Грузии. 
 
Выступая в мае 2005 года в столице Грузии Тбилиси, Буш хвалил демократов этой страны за то, что они создали образец "цветной революции". "До "пурпурной революции" в Ираке, "оранжевой революции" на Украине и "революции кедров" в Ливане была "революция роз" в Грузии". По его мнению, грузины отличились особо: "Ваше мужество вдохновляет демократических реформаторов, давая сигнал, который разносится по всему миру: свобода — будущее каждой страны и каждого народа Земли". Сама же Грузия "строила демократическое общество, где соблюдаются права меньшинств; где процветает свободная пресса; где приветствуется мощная оппозиция и где единство достигается мирным путем". 
 
Но "революция роз" уже давно увяла. Появляется все больше свидетельств того, что Саакашвили причастен к политической коррупции и нарушениям прав человека. В его тюрьмах томятся десятки политических оппонентов. Администрация Саакашвили жестоко разгоняет акции протеста, бросает в тюрьмы десятки политических критиков, преследует или даже закрывает оппозиционные СМИ, в том числе главный телеканал. Такой поворот событий выставляет на посмешище американцев с их безусловной поддержкой "революции роз". 
 
Ненамного лучше оказалась и украинская "оранжевая революция". "Демократическая" коалиция опустилась до уровня комического противостояния между Ющенко и Тимошенко, которое привело к повсеместному разочарованию в обоих. Раздосадованные избиратели отвергли их, проголосовав за Виктора Януковича, старомодного коммунистического политика, которого американские чиновники ранее считали марионеткой Кремля. Вновь демократическая революция, о которой столько говорили американцы, стала фарсом и позором. 
 
У американских политиков есть дурная привычка ставить репутацию и финансы США в зависимость от низкопробных зарубежных движений и лидеров. Казалось бы, и чиновники, и эксперты должны были усвоить эти болезненные уроки. Но всеобщий энтузиазм по поводу непонятного "арабского пробуждения" свидетельствует как минимум о том, что они малоспособные ученики. 
 
Более того, внешняя политика США не должна зависеть от того, являются ли те или иные зарубежные движения подлинно демократическими. Будь Михаил Саакашвили даже новым воплощением Джеймса Мэдисона, со стороны Соединенных Штатов было неразумно идти на конфликт с Россией, обладающей ядерным оружием, в 2008 году, когда между двумя странами разгорелась война. Вашингтон должен основывать свою внешнюю политику на интересах Америки в сфере безопасности, а не своих фантазиях о зарубежных политических движениях или режимах. Нашим политикам уже давно следовало бы заучить этот урок.