Трамп и Берлускони: капитализм для капиталистов

Заявление Дональда Трампа, что он не будет участвовать в праймериз Республиканской партии, стало прекрасной новостью и для республиканцев, и для страны в целом. Страшнее Трампа, баллотирующегося на пост президента, может быть только Трамп, этот пост занявший. Хотя с точки зрения партии проиграть выборы плохо, победить с неподходящим кандидатом — еще хуже и для самих политиков, и для страны. Будучи родом из Италии, я кое-что в этом понимаю: мои соотечественники избрали премьер-министром похожего на Трампа Сильвио Берлускони.

У Трампа и Берлускони на удивление много общего. Оба они бизнесмены-миллиардеры, считающие, что правительством нужно руководить так же, как корпорациями. Оба талантливые продавцы, умело играющие на чувствах сограждан. Оба помешаны на своем внешнем виде, прическе (или на том, что от нее осталось) и сексапильных женщинах.

Грубые манеры лишь повышают их популярность — может быть, люди думают, что раз уж эти парни смогли стать миллиардерами, сумеет и любой другой. Главное же, что и Трамп, и Берлускони сколотили первоначальное состояние в сфере недвижимости, где связи и коррупция зачастую значат не меньше (и даже больше) таланта и упорного труда. Оба утверждают, что выступают за свободу рынков, но на самом деле верят в то, что большинство из нас назвали бы клановым капитализмом.

Политика Берлускони имела разрушительные последствия для Италии. Он занимал пост премьера в течение восьми из последних десяти лет. За это время ВВП страны на душу населения сократился на 4%, отношение долга к ВВП увеличилось со 109 до 120%, а налоговая нагрузка — с 41,2 до 43,4%. Оценка Италии в рейтинге экономической свободы Heritage Foundation упала с 63 баллов до 60,3, а в индексе конкурентоспособности Всемирного экономического форума — с 4,9 до 4,37. Вдобавок Берлускони дискредитировал саму идею свободного рынка, который теперь отождествляется с коррупцией.

Как же мог премьер-министр, радеющий об интересах бизнеса, разрушить экономику и концепцию свободных рынков? Все оттого, что «интересы бизнеса» далеко не всегда совпадают с «интересами рынка». Порой эти понятия пересекаются (например, в случае с защитой авторских прав), но чаще все же противоречат друг другу.

Рыночная конкуренция представляет угрозу для давно закрепившихся в своей нише компаний. Они нередко пользуются политическим влиянием, чтобы ограничить доступ новых игроков в отрасль и упрочить свое положение в ущерб интересам потребителей. Рыночная стратегия, наоборот, предполагает создание наилучших условий ведения бизнеса для каждого. Это прямо противоположно желаниям, например, строительных магнатов вытеснить конкурентов и увеличить стоимость своей недвижимости. Подхватив (а точнее, купив) знамя свободных рынков так, как покупают бренд, Берлускони, по-видимому, надолго подорвал веру итальянцев в идеалы свободного рынка.

Почему же он был избран и переизбран? Берлускони создал неожиданную коалицию между деловой элитой, которая поддерживает его из опасений перед любыми другими альтернативами, и бедными слоями населения, которые доверяют премьеру, поскольку он апеллирует к их устремлениям. В стране, где коррупция и отсутствие меритократии уничтожили всякую надежду на изменение социального статуса в рамках одного поколения, население предпочитает прятаться от действительности, находя утешение в мечтах.

Берлускони ловко поддерживает иллюзию того, что он может превратить в миллиардера любого. Его политическая карьера напоминает реалити-шоу Трампа «Кандидат» — только в общенациональном масштабе.

К несчастью, факторы, обеспечившие успех Берлускони в Италии, начинают проявляться и в США. Социальная мобильность снижается. Доходы 95% населения перестали расти. Финансовый кризис обнаружил опасную связь между правительством и высшими финансовыми кругами. Отчаявшись быстро разбогатеть, как это было в прежние времена, американцы находят убежище в мире фантазий и телешоу вроде «Американского идола» и «Кандидата».

В таких условиях Трамп вполне мог бы победить не только на республиканских праймериз, но и на президентских выборах. Его карьера — яркий образец кланового капитализма. Во всем, от привлечения госсубсидий на девелоперские проекты до злоупотребления правом государства отчуждать частную собственность. Победа такого кандидата на выборах стала бы катастрофой для Республиканской партии, рыночного капитализма и для Америки.