Дело Ходорковского. Никакой политики — только закон

Во вторник, 31 мая, Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) вынес решение по первой жалобе Михаила Ходорковского, поданной им в Страсбург еще 7 лет назад. Российские власти, говорится в коммюнике ЕСПЧ, нарушили права бывшего главы ЮКОСа при рассмотрении его первого дела, а это — целый ряд положений Европейской конвенции по правам человека. Как то: запрет на бесчеловечное и унижающее достоинство обращение и право на свободу и безопасность. В частности, постановил суд, «Ходорковский находился в бесчеловечных и унижающих достоинство условиях» в камере с августа по октябрь 2005 года, а также во время слушаний первого дела в суде в 2004— 2005 годах.

«Преступления, в которых он обвинялся, не были связаны с насилием, у него не было предыдущих судимостей и склонности к агрессии, но, несмотря на это, во время рассмотрения дела в суде, носившего открытый характер и доступного для широкой публики, заявителя держали в клетке». Нарушены права Ходорковского, по мнению суда, были и во время задержания. Само продолжительное содержание под стражей признано неоправданным, а условия — унизительными.

В вопросе же о политической мотивации в действиях российских властей, о которой также писал заявитель, Страсбург не стал утверждать что-либо однозначно, ссылаясь на отсутствие «неоспоримых доказательств», но одновременно не смог и не заметить: «Обстоятельства данного дела действительно вызывают некоторые сомнения относительно истинной причины преследования господина Ходорковского». Теперь российское правительство должно выплатить бывшему главе ЮКОСа 25 тысяч евро. Ранее по аналогичной жалобе Страсбург вынес положительное решение в пользу Платона Лебедева.

Адвокаты Ходорковского в «политической части» коммюнике не находят ничего удивительного — Страсбург опирался только на материалы, поданные в 2004 году. А Ходорковский в дальнейшем подал в ЕСПЧ еще несколько жалоб, где утверждения о политической мотивированности подтверждены, по словам адвокатов, «значительными доказательствами». В том числе, заметим, и свидетельскими показаниями бывшего главы российского правительства Михаила Касьянова.

Ну а за несколько часов до известий из Страсбурга пришли неожиданные новости и от самих Ходорковского и Лебедева. Они, чей 13-летний приговор неделей ранее вступил в силу, подали ходатайства о своем условно-досрочном освобождении (УДО) из мест лишения свободы.

Ходорковский сделал это еще 27 мая, Лебедев — 30-го. Прошения направили в Преображенский суд Москвы: именно в его юрисдикции находится СИЗО «Матросская Тишина», в котором сейчас сидят осужденные. Суд прошения получил, заверил, что решение по УДО примет в разумные сроки, но не ранее чем через две недели, а пока — ждет характеристик от ФСИН и СИЗО.

Неожиданным было то, что новость об УДО передали все центральные российские телеканалы, а канал НТВ двумя днями ранее сего события впервые за много лет нахождения бывшего главы ЮКОСа под стражей даже показал о нем большой сюжет в программе «Центральное телевидение». НТВ, ранее демонстрировавший исключительно обвинительные фильмы против Ходорковского, на этот раз сменил траекторию на 180 градусов. Ведущий Вадим Такменев рассказывал телезрителям и про Мосгорсуд, скостивший предпринимателям ничтожно мало — один год, и про интервью помощницы судьи Данилкина, и про слова президента Медведева о том, что «выход Ходорковского не опасен для общества», и даже зачитал в эфире письменные ответы на вопросы канала от самого Ходорковского, где тот говорил о несуразности обвинений и намерении воспользоваться правом на это самое УДО…

К слову, на такой шаг, как подача ходатайств об УДО, Ходорковский и Лебедев имеют полное право — из 13 лет тюрьмы, назначенных судом, они на сегодняшний день уже отбыли больше половины срока и не получали за время заключения дисциплинарных взысканий. Большая часть взысканий, из-за которых несколько лет назад Ходорковскому в УДО отказали, были вышестоящими инстанциями отменены или признаны незаконными.

В отличие от «Центрального телевидения», ряд блогеров, журналистов и общественных деятелей восприняли новость об УДО настороженно. Блогосферу и социальные сети тут же заполонили споры о том, что, мол, зря Ходорковский и Лебедев так: вину столько лет не признавали, а тут вдруг взяли и подали на УДО — не иначе как «тестируют» президента в преддверии выборов. Тут как раз и стоит заметить: Ходорковский и Лебедев, как и раньше, отказываются признавать свою вину. А сама по себе процедура подачи прошения об УДО никогда не предусматривала и не предусматривает признания вины со стороны того, кто просит об этом. Как не нужно признание вины и в вопросе о помиловании.

Читательская конференция Михаила Ходорковского и Платона Лебедева

Где бы они в это время ни находились

Через своих защитников Михаил Ходорковский и Платон Лебедев согласились ответить на вопросы наших читателей. Ответы будут переданы нам в установленном законом порядке через адвокатов. Или — при законном рассмотрении заявлений об условно-досрочном освобождении — высказаны лично в прямом эфире.

Авторитетное мнение

Ходорковский и Лебедев выйдут на свободу в середине июня?

Да, если исходить только из требований закона

Если неукоснительно соблюдать закон, то в течение двух недель с момента получения дела в свое производство один из федеральных судей Преображенского суда Москвы обязан вынести решения по ходатайствам. И решения эти могут быть только об удовлетворении ходатайств. Любое иное решение будет означать игнорирование постановления пленума Верховного суда РФ от 29 апреля 2009 года, в котором детальнейшим образом проанализирована практика рассмотрения ходатайств об УДО и вынесены соответствующие рекомендации.

Что же рекомендовал пленум ВС в своем «удошном» постановлении? Для Ходорковского и Лебедева принципиальное значение имеет то, что с апреля 2009 года признание вины в совершении преступления не является обязательным условием условно-досрочного освобождения. Как перестало быть основанием для отказа в УДО и наличие взысканий.

Преображенский суд Москвы должен будет оценивать, «нуждается» или нет осужденный в дальнейшем нахождении под стражей, в частности, исходя из совершенно точных рекомендаций Верховного суда. И в этом случае Ходорковского и Лебедева обязаны освободить. Проблема лишь в том, что в России по факту — «толковательное право». Формируя свои «внутренние убеждения», судья может прислушаться к президенту, заявившему, что выход Ходорковского на свободу не представляет никакой угрозы для общества, а может и пропустить мимо ушей. А может прислушаться к кому-нибудь другому…

Ирек Муртазин 
(31 января 2011 года автор сам освободился по УДО, 
не признав вины и имея 4 ШИЗО и 7 выговоров)


Вадим Клювгант: Разглагольствования про «раскаяние» — от лукавого или от некомпетентности

Своим прогнозом относительно рассмотрения дела в суде и о процедуре такого рассмотрения с «Новой» поделился адвокат осужденных.

— Ну, во-первых, оговоримся, что Михаил Ходорковский и Платон Лебедев — не естествоиспытатели, им сейчас не до опытов, тестов и прочих экспериментов. Они борются за свою свободу, а это значит — за закон и справедливость, и используют для этого все не запрещенные законом способы. А обеспечить соблюдение прав и свобод, независимый и честный суд (причем без кавычек и совсем не только в отношении этих двух людей) — конституционная обязанность президента, это и без всяких тестов очевидно.

Что касается оценки шансов и прогнозов, то прошу прощения, но я не гадалка, не экстрасенс и даже не синоптик. Вместо этого с полной уверенностью утверждаю, что имеются все законные основания (и нет никаких законных препятствий) для подачи ходатайств об УДО Ходорковского и Лебедева и для их удовлетворения судом. Все, что должен оценить суд при решении вопроса об УДО, — это поведение осужденного в период отбывания наказания: отношение к окружающим людям (другим осужденным и администрации), к законным требованиям режима, к труду (если им предоставлена возможность трудиться), а также связи осужденного с родными и близкими, его намерение заниматься общественно полезным трудом на свободе. Иными словами, суд должен оценить, опасен ли человек для общества или правопослушен и социализирован. И если он для общества не опасен, то и не должен быть за решеткой. Думаю, нет смысла распространяться о том, что со всем этим у Михаила и Платона все в полном порядке.

А вот разглагольствования про «раскаяние» как якобы обязательное условие УДО — от лукавого или от некомпетентности, поскольку закон вполне ясен, более того — разъяснен Конституционным судом. У каждого осужденного есть помимо прочих два самостоятельных конституционных права: просить о смягчении наказания и добиваться пересмотра приговора, если он с ним не согласен. Никто не вправе принуждать его к отказу от одного из этих прав ради реализации другого — такое требование было бы не только противоправно, но и бесчеловечно. Кстати, суд в Чите, отказывая в 2008 году в первом ходатайстве об УДО Михаила Ходорковского, не сослался на непризнание им вины и неполное возмещение ущерба, хотя именно эти доводы выдвигали прокуроры и тюремные власти в качестве основных. Суд лишь сказал, что отпустить условно-досрочно не может, потому что Ходорковский с недостаточной степенью энтузиазма овладевал в колонии профессией швеи-мотористки и еще прикрылся липовым взысканием, придуманным тогда специально, чтобы не допустить УДО. Надеюсь, в этот раз хотя бы до таких позорных провокаций не дойдет.

Добавлю, что ходатайство об УДО рассматривается судом по месту отбывания осужденным наказания в открытом судебном заседании. На момент подачи ходатайств это — Преображенский районный суд Москвы, в юрисдикции которого находится СИЗО «Матросская Тишина». В заседании вправе участвовать и излагать свою позицию сами осужденные, их адвокаты, представитель администрации места отбывания наказания, прокурор, родственники осужденного и другие лица, чьи объяснения могут помочь суду в принятии решения.