Медведев - самый покладистый и надежный преемник

Собственно говоря, их двое, как "победительниц" в известной шутке. Два Медведевых в одном. Два разных человека, хотя внешне очень похожих между собой.

Это можно было заметить и в тот день, когда Дмитрий Анатольевич принимал у себя телевизионных боссов. Двойственость проявлялась в мимике, жестикуляции, но более всего - в голосе. Голоса различались так: свой и чужой.

Дело в том, что Медведев умеет в точности копировать Путина. Эти его неповторимые, как можно было ошибочно предположить, модуляции, тембр и даже заполняемые "эканьем" паузы, когда он подбирает слова. Как правило, этим чужим голосом, напористым и до боли знакомым, президент произносит самые брутальные речи. Например, про "уродов"-террористов или "борзеющих" производителей лекарств. Напротив, насчет любимой модернизации, "нестерильных" выборов или о книжках, которые он читает в настоящий момент, Дмитрий Анатольевич высказывается на свой лад. Голосом профессорского сына, потомственного интеллигента, доброго царя. Либерала, которому свобода милей несвободы.

Поэтому политологам, которым по долгу службы приходится выслушивать разнообразные послания и прочие ток-шоу с участием первого лица, только и остается, что - вслушиваться. На слух определять расклад голосов в очередном президентском выступлении: сколько там медведевского и путинского. Улавливать, так сказать, сигналы.

Все прочее анализу практически не поддается. Ибо Дмитрий Анатольевич - политик чрезвычайно осторожный, и лишнего никогда не скажет. Ни в своей оригинальной манере, ни в подражательной. В отличие от профессионального экстраверта Путина, президент слишком хорошо воспитан для того, чтобы откровенно делиться грядущими планами или совершать какие-нибудь поступки.

Он благосклонно выслушивает вопрос про "басманное правосудие" - и по сути не отвечает ничего. Хотя вроде бы такого рода правосудие не одобряет, и есть конкретный повод углубиться в тему: только что президиум Верховного суда, откликаясь на вердикт суда Европейского, признал незаконным арест Платона Лебедева.

Он уважительно высказывается о "внесистемщиках" - Касьянове и Каспарове, но ни малейшего интереса к ним и к их сторонникам не обнаруживает. Не положено, что ли. Прошедшие региональные выборы и, в частности, тонкости волеизъявления в Дербенте, где так называемый народ отгоняли от урн при помощи пулемета, он оценивает как "нестерильные". И тут остается лишь гадать, что должно было случиться на этих выборах, чтобы юрист Медведев рискнул бы использовать более энергичные эпитеты.

Помнится, западные и российские эксперты годами решали ребус "Ху из мистер Путин?", хотя с этим персонажем все было ясно с первого дня. Вот Дмитрий Анатольевич - политик по-настоящему загадочный, но жгучего любопытства он почему-то ни у кого не вызывает. То ли характер такой. То ли при живом национальном лидере разгадывать еще и Медведева представляется бестактным. То ли все наблюдатели, даже те, кто вслух еще говорит о скорой оттепели, на самом деле давно поняли, что президент - пустое место. Малолетний государь при всевластном, недобром, стареющем регенте. И отчитывается он не перед публикой, а перед Путиным.
Если это так, то со своей ролью гарант справляется неплохо. Он обнадеживает доверчивых, гладит по шерсти озабоченных, успокаивает напуганных: мол, с премьером отношения дружеские, и так будет всегда. Иными словами, эпоха второго президента продолжается, волноваться не о чем, разве что милиционеров надо сократить, а оставшимся платить побольше. Кризис завершен, социальная стабильность обеспечена. Он сам по себе и в связке с Путиным воплощает эту стабильность в стране, где мягко говоря, не все в порядке. Он знает правила игры в стабильность.

Дмитрий Анатольевич улыбчив, доброжелателен, невнятен, миролюбив. Он протекает между пальцев и разговаривает на два голоса - нашим и вашим. За себя и за того парня, который среди всех возможных преемников выбрал его - самого покладистого и надежного. И не ошибся.