Ходорковский превратился в политическую нефть

Слова президента Медведева о том, что свободный Ходорковский не был бы опасен для общества, на мгновение подарили части поклонников опального олигарха надежду, что их кумиру светит мягкий приговор суда. Смягчение приговора всего на год эти иллюзии рассеяло. Приговор 2005 года тоже был смягчен ровно на год.

Этот ритуальный процесс напоминает хитрый аппаратный розыгрыш. У дела Ходорковского есть высокое политическое предназначение — разнообразные политические кланы активно используют его в своих, узкоспециальных целях. Им Ходорковский в тюрьме очень удобен.

Довольно грубо и приблизительно можно описать процесс следующим образом. Президент Медведев выступает с какой-то очередной — им уже потерялся счет — либеральной инициативой. После чего либерально и демократически настроенная публика начинает ждать и даже требовать, чтобы немедля был освобожден Михаил Борисович Ходорковский. С таким требованием Медведев может вступать в переговоры и со своим партнером по тандему, и с прочими путинскими кадрами. Люди просят, общественность волнуется, может, впрямь освободить?

В ответ говорится нечто вроде «так он же преступник», после чего стороны приступают к торгу. Медведев получает карт-бланш на увольнение силовиков или внедрение чего-то противного верным путинцам. А МБХ сидит, как и сидел.

Фокус в том, что дело Ходорковского почти неисчерпаемый ресурс. Вслед за приговором и комментариями по нему появляется пресс-секретарь Хамовнического суда Наталья Васильева со своими разоблачениями, готовится некая экспертиза приговора и так далее. Для промедведевской команды Ходорковский становится источником для разменов, причем практически без издержек.

Фактически Ходорковский превратился в политическую нефть. Качай ее — и получай профиты, почти не затрачивая реальных усилий.

У соседей на Украине тоже имеется такая фишка, она называется «голова журналиста Гонгадзе». И всякий раз во время крупных политических и бизнес-разборок возникает пронафталиненное «дело Гонгадзе». Оно тоже используется для торга.

Сходным образом используется для контроля силовиков и «смерть юриста Магнитского».

Расследование по делу длится бог уже знает сколько, и, несмотря на президентский контроль, в скорое его завершение верится с трудом. Недаром Медведев на пресс-конференции говорил о своих переговорах со всеми силовыми ведомствами и о том, что «надо разбираться». Пока идет это разбирательство, можно держать на политическом крючке почти все силовые органы.

Если на одной стороне баланса актив, на другой — обязательно должен обнаружиться пассив. Пассивом Ходорковский и Магнитский выступают для путинских кадров и силовиков. Силовые элиты удачно отыграли антиолигархическую истерию в середине 2000-х, набрав активы, политический вес и полномочия. Сегодня карту разыгрывают уже условные либералы, а силовики уже не могут списать с баланса эти пассивы — Ходорковского и Магнитского. Так же как заводы не могут списать с баланса детские сады.

К тому же история с Ходорковским сильно портит репутацию российской власти на Западе, что ощутимо мешает легитимизации собственности, полученной в том числе благодаря делу Ходорковского. Получаются сплошные издержки. Магнитский еще неприятнее: его смерть даже существенных материальных профитов силовому начальству не принесла, а убытки ощутимые. И президент, любящий вспомнить о своем юридическом образовании, вполне очевидный бенефициар темы со смертью.

При этом судьба самих Ходорковского и Магнитского, разумеется, мало кого интересует. Электорально Ходорковский привлекательной темой не является ни для левых, ни для правых. Олигархи вообще интересны, но лично МБХ народу слабо знаком и не очень его волнует. На инвестиционный климат Ходорковский более не влияет, фондовые рынки его выступления или дела против него не колышат, как это было сразу после посадки. Экономически что ЮКОС, что «Роснефть» приблизительно одно и то же: нефть качается как во времена Ходорковского. Несмотря на это, бывший бизнесмен остается в поле зрения на протяжении уже почти восьми лет. Он выполняет важную функцию: на нем зарабатываются очки и создаются капиталы на рынке большой политики.