Фурсенко о побочных эффектах модернизации школ

Российским учителям к 1 сентября обещают поднять зарплату сразу на треть. Причем деньги на эти цели должны выделить регионы, которым Белый дом, по сути, предъявил ультиматум, немедленно поддержанный партией власти.

В обмен на этот откровенно предвыборный шаг федеральное правительство обещает в течение трех лет выделить 120 млрд руб. на модернизацию школ. Основной проблемой реализации «путинского проекта» будет контроль финансирования и высокая вероятность откатов,заявил в интервью «МН» министр образования и науки России Андрей Фурсенко.

— Андрей Александрович, вы весь апрель объясняли региональным министрам образования схему финансирования «путинского проекта» по повышению зарплат учителям. Что именно им непонятно? Что вызывает больше всего вопросов?

— С одной стороны, есть принципиальное решение председателя правительства не выделять из центра деньги напрямую на повышение зарплат. С другой — мы хотим мотивировать учителя работать более качественно. Для этого важен как абсолютный размер средней заработной платы, так и возможности ее дифференциации. При таком подходе педагог понимает, что если он будет хорошо учить, то и получать будет много. Сможет зарабатывать больше, чем люди, которые работают в других отраслях в его регионе. Безусловно, учитель, чтобы почувствовать себя уважаемым человеком, должен получать достойную зарплату. Если власть и общество считает, что ты делаешь очень важную и ценную работу, то все-таки главная система выражения этого — зарплата.

— Но федеральный центр не собирается поднимать зарплату учителям напрямую. Почему?

— Это ответственность регионов. Когда мы даем федеральные деньги, то наша основная цель — как и в нацпроекте «Образование» — использовать их в качестве катализатора, который бы помог регионам решить задачи, которые они и так должны решать.

В тот момент, когда экономика в стране пошла вверх, тем, кто занят в реальном секторе, начали поднимать зарплату. Бюджетные зарплаты за ними не стали успевать. Сегодня предложена схема, в которой в ближайшее время те деньги, которые регионы тратят на создание современных условий обучения в школах, мы заместим деньгами федеральными. Но регион получит федеральный транш, если не просто произведет данное замещение, но и обеспечит дополнительное софинансирование. Чтобы было понятнее, объясню так: на каждый рубль федеральных средств должно поступить дополнительно в среднем 50 копеек из регионального бюджета (в регионах-донорах побольше, в дотационных — поменьше). В результате мы вынуждаем регионы увеличивать свой образовательный бюджет и за счет внутренних ресурсов, а не только субсидий из центра. И на этой основе повышать зарплаты учителей.

— Кстати, почему только учителей?

— Ясно, что в школах трудится и вспомогательный персонал, и педагоги дополнительного образования, работают люди в детских садах. А мы выделили только одну группу. Но мы прекрасно понимаем: если регионы повысят зарплату учителям,  они будут искать и найдут средства для того, чтобы повысить ее всем остальным работникам в сфере образования. Может быть, не сразу, но найдут.

— По-моему, это далеко не всем вашим региональным коллегам нравится.

— Это похоже на поход к зубному врачу. Ты понимаешь, что надо лечить зубы, вариантов нет, но очень не хочется идти к стоматологу. И ты придумываешь причины, почему можно не ходить вообще или не ходить сейчас. Понятно, что нужно повышать зарплату учителям, но у администраций постоянно находятся другие неотложные проблемы.

Из регионов задают вопрос: можно ли тратить федеральные деньги на капремонт. Нельзя. Ни те деньги, которые мы даем, ни те, которые они перенаправляют, ни те, которые регион должен выделить в качестве софинансирования. Если региональные власти решат ключевую задачу, поставленную председателем правительства, то есть доведут учительскую зарплату до средней по региону, то тогда они смогут тратить все сверх этого уровня по своему усмотрению, но исключительно на образование.

— Это часть предвыборной кампании Владимира Путина и партии власти?

— Я не рассматриваю это как предвыборную кампанию. В тот момент, когда существенно подняли довольствие военных, когда очень большие деньги направляются в медицину, мы не имеем права создавать такой разрыв между зарплатой учителей и деньгами, которые платят в других отраслях. Это вопрос сохранения стабильности общества.

Каждый губернатор должен понимать, что невыполнение требований этого проекта — это невыполнение своих прямых обязанностей.

— Однако региональные чиновники боятся, что, единожды подняв финансовый образовательный норматив ради получения федеральных субсидий, уже не смогут потом его понизить. В каждом регионе будет принят закон о корректировке бюджета и после окончания федерального транша в 2013 году они уже будут обязаны удерживать повышенную зарплату.

— Образовательный норматив поднимается не ради получения федеральных субсидий, а для выполнения давно назревших социальных обязательств. При этом надо понимать, что все подоходные налоги остаются в бюджетах муниципалитетов и регионов. В их бюджет идут также налоги на прибыль. То есть с ростом экономики увеличиваются и налоговые поступления. Возможно, у губернаторов есть желание направить доходы от налогов на другие цели. Мы же настаиваем на том, чтобы хотя бы часть новых доходов шла на финансирование образования. При этом есть во многих регионах и другие резервы. Например, уменьшение неэффективных расходов.

— В приватных беседах многие чиновники выражают сомнение в том, что регионы потянут повышенные финансовые нормативы. Например, губернатор Пензенской области Василий Бочкарев опасается, что «нефтедоллары кончатся, и все рухнет».

— Я считаю, что мы не должны сомневаться в стиле «А если завтра дефолт будет?». Конечно, форсмажорные обстоятельства исключать нельзя. Но при любых форсмажорах деньги на образование должны урезаться последними.

— Есть ли уверенность, что деньги, которые правительство выделит на модернизацию, пойдут по прямому назначению?

— Деньги на модернизацию школ, которые мы выделяем, надо жестко контролировать. Потому что в противном случае, скажем прямо, откаты при закупках оборудования и подобных расходах вполне вероятны.

— А при увеличении зарплат откатов быть не может?

— Как вы себе это представляете?

—Наверняка может быть не совсем равномерное распределение денег при повышении зарплат. Например, есть же в Москве школы, где учителя примерно одного уровня уже сейчас получают разные деньги. Один, скажем, 40 тыс. руб., другой — 80.

— Я не очень понимаю, как это связано с откатами. Дифференциация в зарплатах допустима и даже желательна. Но важно, чтобы она была обоснована. Хотя недовольные найдутся в любом случае.

— Недовольные уравниловкой?

— Или слишком заметной дифференциацией. Почему все боятся изменений? Любой шаг, даже если он будет хорошо обоснован и объяснен, может вызвать напряженность. И тогда может возникнуть соблазн раздать деньги поровну вне зависимости от результатов. Что будет не только неправильно, но и вредно. Нельзя вкладывать деньги равномерно в неэффективную систему. Для того чтобы этого не произошло, каждый шаг должен быть продуман и обоснован.

— Не станет ли образование своего рода линией фронта между центром и регионами?

— Нет никакого фронта. И центр, и регионы едины в понимании необходимости поддержки образования. Это наш общий и очень важный приоритет. Образование долгое время недофинансировалось. Из всех нацпроектов у «Образования» были самые маленькие суммы, но мы все же пошли по пути реформ, и очень многие системные вещи сделали. Например, перешли на нормативное подушевое финансирование. Мы как минимум в половине регионов перешли на новую систему оплаты труда, при которой зарплата учителя существенно зависит от качества его работы. Мы реформировали сеть школ. В начале моей работы было 62 тыс. школ, сейчас их около 49 тыс. Именно это коммунисты ставят мне в укор. Но что за школы закрылись? Только те, где в принципе не могли дать качественное  образование, школы с плохими санитарными условиями и слабыми учителями. Зато появились новые школы, базовые, в которых условия совершенно другие. При этом доля детей, обучающихся в современных условиях, где есть спортзалы, лаборатории, горячее питание, увеличилась более чем в три раза (с 14 до 50%).

Существенно выросло качество образования для всех российских школьников. Далеко не все нас сегодня устраивает, но ситуация стала лучше, и с этим никто не спорит. Но двигаться дальше невозможно без определенных финансовых вливаний. И именно на это обратил внимание премьер — мы должны сделать значимый шаг по поддержке сферы образования. В образование должны привлекаться и частные деньги. Но без сомнения базовые вещи должны решаться за счет бюджетных средств. И за это центр несет ответственность совместно с регионами.