После смерти бин Ладена опасны лишь спущенные с цепи псы войны

Радость была огромной: поздравляли президенты, премьеры, канцлеры. Элиты и массы западного мира не выражали подобной единодушной радости по поводу чьей-либо кончины, пожалуй, со смерти Гитлера. Даже польские католические «талибы» хвалят президента Обаму (!) за последовательность и упорство, забывая, что Усама бин Ладен независимо от деклараций воевал не столько с нашей «иудео-христианской» цивилизацией, сколько, скорее, с нашей «либеральной цивилизацией»: мини-юбками и феминизмом, порнографией и критическим искусством, абортами и ЭКО, декриминализацией марихуаны и отделением церкви от государства. Но неважно: воплощение зла последнего десятилетия мертво.

Хотя толпы (в первую очередь в США) радостно вышли на улицы, может сложиться впечатление, что смерть бесспорного преступника, абстрагируясь от момента вполне понятной эйфории, порождает больше вопросов, чем ответов. Больше сомнений, чем решений: в плане источников и смысла «войны с терроризмом» в целом, нынешних союзников США и, наконец, будущего президентства Обамы. Для президента США это событие может стать переломным: дать ему «второе дыхание» в борьбе за переизбрание и позволить окончательно порвать с неоконсервативной истерией, приведшей Америку к двум кровавым войнам, а весь мир на грань хаоса. Все это при одном условии: если будут прямо поставлены как минимум несколько вопросов. Не только пытливыми блогерами и левоориентироваными интернет-порталами, но и кругом советников президента.

Первый и самый очевидный вопрос: что бин Ладен делал в Пакистане? Речь здесь не только о работоспособности тамошней разведки, лояльности союзнической армии и их гипотетических связях с талибами. Речь о том, что в свое время США использовали фигуру бин Ладена как ложный повод для нападения на Ирак, и они уже долгое время держат стотысячный военный контингент в стране, из которой он успел сбежать в… страну-«союзника». Возможно, стоит задуматься, в том числе в контексте ближневосточных революций, над пересмотром подобных «союзов», которые уже невозможно оправдать не только исходя из демократии и прав человека, но даже из циничной и жесткой Realpolitik.
 
Во-вторых: какова, собственно, цель этой войны? Где тот Берлин (Багдад, Дьенбьенфу…), который должен быть взят? Афганистан был атакован именно для того, чтобы найти бин Ладена, которого в итоге убили в Пакистане.

Будет ли американская внешняя политика несмотря на предостережения Джона Куинси Адамса (John Q. Adams) и дальше заключаться в том, чтобы «отправиться за границу в поисках очередных монстров, которые должны быть уничтожены»? Станет ли смерть иконы терроризма «успехом, который позволит выстоять в беспрестанных усилиях ради окончательной победы над врагом» или же поводом заново переосмыслить всю стратегию?

В-третьих, имеет ли смысл само понятие «войны» с терроризмом, раз противник определен не по его цели, а лишь по тактике, раз невозможно даже ясно описать критерии победы? Состояние перманентной войны подрывает фундамент американской демократии: равенство перед законом, запрет на пытки, право на частную жизнь и свободу от чрезмерного контроля. Требуют ли разведывательные и полицейские операции «тотальной мобилизации» всего общества? И, наконец, не является ли наиболее разумным методом борьбы с терроризмом (вместо бомб и миллиардов, идущих на беспилотные самолеты) устранение его первопричин: массовой  фрустрации, унижения, отсутствия перспектив, нищеты, которые поставляют горстке психопатов новых сторонников?

В-четвертых, будет ли американская идентичность, в которой сейчас естественным образом превалирует память об 11 сентября, выстраиваться с опорой на солидарность и активность ради общего блага или же на синдром осажденной крепости – с таящимся за каждым кустом врагом? Останется ли иконой коллективного представления американцев герой-пожарный из Ground Zero или, скорее, замаскированный талиб с бомбой, чью заговорщицкую переписку, к сожалению, не успели прочесть заваленные работой спецслужбы?

Все это – старые вопросы, которые задаются по меньшей мере с сентября 2001 года. Барак Обама должен наконец на них ответить, держа в памяти исторический урок Линдона Джонсона (Lyndon B. Johnson): прогрессивное президентство того демократа свела на нет бессмысленная война, которая не позволила ему завершить действительно важные дела от сферы здравоохранения до ликвидации нищеты и борьбы с расизмом.

«Единственное, чего стоит бояться – это страх», - говаривал Франклин Рузвельт. Джордж Буш предпочитал подпитывать людские страхи. После смерти бин Ладена бояться остается лишь вашингтонских «ястребов». Или, повторяя меткое высказывание демократки из Калифорнии: спущенных с цепи псов войны.