Почему в РФ не приживается "национализм в бархатных перчатках"

Мосгорсуд запретил Движение против нелегаль­ной иммиграции. Это была единственная на­ционалистическая организация, сохранявшая легальный статус и даже стремившаяся превратиться в «респектабельное движение». ­Теперь крайне правые окончательно вытеснены из легальной политики. «РР» разби­рался, какой смысл был в запрете ДПНИ и каковы будут его последствия.

Запрета ДПНИ добились отнюдь не мигранты, против которых выступало движение, а человек с дважды славянской фамилией. Виталий Трофимов-Трофимов — именно так записано в паспорте у бывшего комиссара «Наших», а теперь рядового гражданина, который и написал заявление с требованием признать ДПНИ экстремистской организацией.

— К ним накопилась критическая масса претензий, их сайт просто переполнен человеко­ненавистническими высказываниями. Мое заявление по стечению обстоятельств оказалось той последней каплей, которая привела в движение правоохранительный механизм, — убеждал корреспондента «РР» Трофимов-Трофимов.

На самом деле в такое совпадение мало кто верит.

— Могу гарантировать, этот человек состоит на учете в психоневрологическом диспансере! — возмущается основатель и неформальный лидер ДПНИ Александр Белов. — И дело вовсе не в Трофимове. Прокуратура давно хотела нас запретить — заместитель генпрокурора Виктор Гринь регулярно говорил об этом. После известных событий на Манежной площади в декабре прошлого года президент Медведев собрал генералов ФСБ, МВД и устроил им разнос. А они доложили президенту, что во всем виновато ДПНИ и надо его запретить.

Судя по всему, запрет ДПНИ действительно стал ответом бюрократической машины на прошлогодние события на Манежной площади. По чиновничьей логике такие беспорядки не могут быть оставлены без внимания, а самая простая реакция, на которую способна бюрократическая машина, — это запрет. На беду ДПНИ именно оно оказалось единственной организацией, которую можно запретить: все остальные националистические движения уже давно живут на полулегальном положении.

ДПНИ действительно отли­чается от большинства других организаций подобного толка. Да, оно появлялось везде, где возрастала межэтническая напряженность — от Кондопоги до Ставрополя. Но всегда старалось уходить от криминального имиджа, свойственного нелегальным группировкам. «Организованный политический национализм всегда готов был идти на компромиссы с властью» — так определил разницу лидер запрещенного «Славянского союза» Дмитрий Демушкин.

Это была осмысленная тактика. Еще в 2008 году Александр Белов сформулировал свою цель: «Нас интересует национализм как рес­пектабельное движение. Национализм европейского плана. Это не национализм с бородой и в огромных ботинках, а национализм в костюме, галстуке и бархатных перчатках». Заявление едва не привело к расколу ДПНИ, из него ушли некоторые наиболее радикальные сторонники, но в итоге Белов своего добился: движение начало постепенно встраиваться в легальную политику. Белов не скрывал контактов с одним из руководителей «Русского проекта» «Единой России» Иваном Демидовым, говорил о сотрудничестве с «Нашими».

ДПНИ даже нашло способ зарабатывать не меняя своей идеологии.

— Белов работал на строительную компанию «Миракс», курируя специальное подразделение, которое занималось гастарбайтерами, — утверждал один из руководителей «Левого фронта» Илья Пономарев, ныне депутат Госдумы от «Справедливой России».

Не исключено, что националисты использовались для того, чтобы делать гастарбайтеров более сговорчивыми в вопросах зарплаты.

— ДПНИ на самом деле очень хотело стать признаваемой организацией на манер Австрийской партии свободы, — резюмирует директор Информационно-аналитического центра «Сова» Александр Верховский. — Проблема заключается в том, что когда в сегодняшней России собираются вместе больше сотни националистов, то там обязательно появляются молодые люди, сами себя именующие «русскими нацистами». И их достаточно много. В России национализм, а вернее, единственное его проявление — неприятие приезжих — очень распространено на обывательском уровне. Но выносить это неприятие на уровень политической активности обыватель не торопится. А ведь именно на этом и строится популярность европейских партий «респектабельного национализма». Мы же, когда говорим об активистах националистических движений, подразумеваем людей, которые еще вчера бегали с битами по улицам или даже до сих пор бегают…

Последствия запрета Движения против нелегальной иммиграции вполне предсказуемы. Сама организация, скорее всего, начнет хиреть. «Если смотреть на наш опыт, то запрещение Национал-большевистской партии серьезно ударило по нам, и членам ДПНИ тоже может прийтись несладко», — предрекает Эдуард Лимонов.

Параллельно усилятся позиции других националистических организаций. «Судьба ДПНИ сыграет на руку радикальным группам: люди сделают вывод, что действовать легальными политическими методами невозможно, — считает Дмитрий Демушкин. — Это ведь только власть думает, что, если скинхедов запретить, они тут же окажутся на Луне. А должна бы понимать, что формат согласованного “русского марша” гораздо безопаснее, чем формат Манежки. Бороться же с реальными группировками теперь станет сложнее, потому что согласовывать акции никто не будет, да и единых лидеров движений тоже не будет».

При этом на Луну национа­листы действительно не переберутся. Успехи правых партий на выборах в Европе показывают, что рост ксенофобии — отнюдь не только российская проблема. А скандальные высказывания тогда еще пресс-секретаря Федеральной миграционной службы Константина Полторанина лишний раз подтвердили, что сегодня националистическая риторика — удел не только маргиналов. Полторанин, напомним, в интервью ВВС высказал мнение, что «на кону выживание белой расы», и заявил о необходимости «смешения кровей в правильном режиме». Чиновника тут же уволили, но остроты проблемы это не снизило. Не снимет ее и запрет ДПНИ.