Беларусь: добро должно быть с кулаками

Я уже высказывался в том отношении, что в нашей колонке мы обратимся к трагическому событию в минском метро, когда схлынет ажиотаж, сенсационность, поспешные и конъюнктурные комментарии, шок, уляжется мысль, и можно будет, как всегда серьезно задуматься над этим событием и его контекстом.

Нет никаких сомнений по поводу морально-этической стороны этого события. Терроризм – это технология, в которой нет ни грамма нравственности, никакие самые благие цели, требования и задачи не могут оправдать этого метода. Гибель ни в чем не повинных людей  нужно квалифицировать одним единственным образом: злодейство, уголовщина и преступление. Только таким может быть отношение к этому явлению.

Но как всегда любое сложное явление многогранно.

Терроризм - терроризму рознь. Например, терроризм и его воплощение в виде диверсий в условиях военных действий являются штатным способом ведения военной борьбы. Однако военная ситуация порождает совершенно иной моральный фон, иную этику, иное соотношение ценностей. Вся жизнь переворачивается. Поэтому и оценочные шкалы изменяются.  Индивидуальная человеческая жизнь перестает быть высшим мерилом тогда, когда жертва ею позволяет спасти множество других человеческих жизней. Спасти и сохранить государственность, народность, традиционную идентичность - то есть те обстоятельства, от которых зависит жизнь многих. Здесь очень важно помнить святую заповедь: «Смертью смерть поправ» - своей жертвой ты можешь спасти жизни многих.

Есть у терроризма еще одно - второе воплощение, оно ярче всего сейчас наблюдается в борьбе палестинского народа с соседним государством и с военно-политическим западным альянсом, который давит на Палестину всей своей мощью: финансовой, военной, технологической. Борьба безнадежно неравная: с одной стороны самодельные, изготовленные в гаражах и погребах неуправляемые ракеты, смертники с поясами с взрывчаткой, а с другой - вся мощь современного армейского вооружения - авиация, бомбы, снаряды точного наведения, да к тому же еще и наличие  ядерного оружия. Эта ситуация больше всего напоминает партизанскую борьбу с оккупантом, иными словами и здесь имеет место ситуация военного воплощения терроризма в контексте  теракт  как диверсия. Война, к несчастью, не может иметь абсолютного оправдания, даже оборонительная, даже в рамках противостояния захватчикам, даже в случае партизанского движения, война слишком и безусловно трагедийна, потому что при этом также гибнет гражданское население. К сожалению, и этот случай -  запредельная сфера человеческих отношений, в которой морально-этические нормативы существенно искажены. Но эти две формы терроризма существенно отличаются от третьей.

Третья ипостась явления – это терроризм как безусловное уголовное преступление. В Минске, как и в России в последние десятилетия, происходит именно это. Терроризм не был бы так страшен и эффективен, если бы он не опирался на средства массовой информации. Если бы СМИ не тиражировали портреты террористов, не транслировали бы на весь мир их политические или меркантильные требования, не демонстрировали бы несчастных запуганных, подвергаемых издевательствам заложников, то эффективность этих требований была бы нулевой. Сам метод террора не рассматривался бы уголовниками и негодяями как метод, обещающий достижение цели, к нему пропал бы интерес. Поэтому можно «сказать спасибо» охочим до сенсаций, циничным и безнравственным средствам массовой информации, которые являются практически соучастниками преступлений под флагами терроризма. В этом отношении белорусские власти совершенно справедливо включили жёсткие механизмы профилактики поведения СМИ. За истеричные и распространяющие панику сообщения, в том числе и за ложные сообщения о бомбах наступает весьма ощутимая мера ответственности. Это совершенно правильные механизмы общественного самосохранения и поддержания безопасности. В этом плане стоит вспомнить антипример российских трагедий. В ходе теракта на Дубровке телевизионщики фактически сообщали террористам  о действиях правоохранительных сил и об их дислокации. То же самое можно сказать и в связи с трагедиями в Беслане, Кизляре, Буйнакске. К счастью, определенные подвижки происходят и гражданское человеческое понимание того, что своими «сенсационными» заявлениями СМИ соучаствуют в преступлении, потихонечку приходит и  в массовое, и в профессиональное  сознание.

Но вернемся к Минску. В отличие от России, все постсоветское время Белоруссия демонстрирует социальную солидарность общества и власти, устойчивость развития, осмысленную платформу и стратегию государственного строительства, чистоту и порядок, достойный уровень в борьбе с коррупцией, с социальным расслоением, как предтечей и генератором политического напряжения и бытовой преступности.  Белоруссия – это страна со смыслом, страна со стратегий, страна с ответственностью, страна с социальной нравственностью. Именно так следует охарактеризовать белорусскую модель постсоветской государственности. Конечно, не нужно идеализировать белорусскую действительность – проблем, как и у всех хватает. Особенно когда их усердно недоброжелатели страны создают.

Но эта модель является живым укором в адрес российской модели, которая по указанным позициям прямо противоположна и фактически провальна. Чего стоит только утрата экономического финансового суверенитета и ущерб, понесённый Россией в ходе кризиса. При этом Белоруссия, не имеющая нефти и газа, от кризиса пострадала в гораздо меньшей степени. Российская модель, российская стратегия (которую надо называть, скорее, антироссийской, навязанной извне) выглядит все более чужеродной, нежизнеспособной, искусственной и тупиковой. И те мощные политические силы, которые пытаются править миром, чувствуют угрозу того, что российское общество, российская элита, российское руководство вдруг поймет тупиковость этой антистратегии, в том числе наблюдая практику соседних и иных сопоставимых государств. Такую практику демонстрирует Китай, и она системно противоположна российскому пути, предельно убедительна и предельно обвинительна в адрес избранной Россией модели развития.

Эти «управители мира», ощущая угрозу со стороны Белоруссии, демонстрирующей возможность иного государственного строительства, общественного устройства, опровергающей меркантильную, клановую модель, обслуживающую интересы богатого меньшинства, должны были бы по логике вещей предпринимать усилия по подавлению этого примера. В их понимании, белорусского успеха не должно существовать.

Именно эта мотивация в первую очередь объясняет политическую борьбу с Лукашенко - лидером, главным генератором и гарантом белорусской модели развития. Телевидение подкармливает так называемую оппозицию, у которой нет никакой поддержки в народе. СМИ выдают этих активистов чуть ли не за надежду большинства белорусского общества. СМИ инструктируют и объясняют, как нужно устраивать провокации на площадях, чтобы правоохранительные органы Беларуси, арестовывая хулиганов и нарушителей закона, представали диктаторскими отрядами, нарушающими права и свободы человека. На Западе такие мизансцены организуют профессионально.

Вообще, информационная война - эта такая же реальность сегодняшнего мира, как и терроризм. И организуя такие съемки, создавая подобного рода комментарии методами геббельсовской стряпни, можно сформировать совершенно любое мнение о событии. К примеру, агрессия Грузии против российских миротворцев в мировых СМИ преподносилась как нападение России на Грузию. При этом не гнушались даже съемками грузинских обстрелов мирных домов Южной Осетии, выдавая это за атаки российских военных на грузинские поселения.

Геббельсовской пропаганде, подобным гнусным приёмам и инсинуациям, предела нет.  Этот инструментарий применялся и применяется против Белоруссии, против ее президента. Ещё свежи в памяти методы психологической борьбы, когда Лукашенко обвиняли в коррупции, когда его и чиновников высшего состава лишали права въезда в Европу.

Модель Беларуси, без сомнения, обязана в живучести не только своей нравственной и социализированной подоплеке и содержанию, но еще и конечно, позиции белорусского народа. А это сильная броня, это серьёзная защита и источник прочности государства, поэтому наезды в СМИ результата не дали. Но задача-то у манипуляторов не исчезла, и следовало ожидать, что методы давления будут становиться всё более циничными, всё более жестокими и всё более преступными. Предела у этой прогрессии нет, что мы и наблюдаем сейчас и в Ливии.  Беларусь же попала под прицел гнусных методов терроризма.

Такова на наш взгляд предыстория трагического события 11 апреля. Поскольку вышеперечисленные паллиативные методы результата не дали, наталкиваясь на человеческое здоровье населения, на его социальную мудрость, позволяющую различить приманку так называемых свобод и прав и интересы большинства граждан, в качестве способа давления на общественное мнение был использован террористический акт.

Достоверной информации о событии не так много, одно очевидно: сценарий и технология теракта в метро является классическими, они отработаны на подобных взрывах в Москве, и отсюда можно заключить, что с высокой вероятностью источник организации теракта один и тот же. Предположение о том, что какой-то психически неуравновешенный человек совершил это преступление – шито белыми нитками. Хотя бы потому, что у себя на кухне, или  в гараже собрать взрывное устройство из тротила весом в несколько килограммов практически невозможно. Откуда взять тротил, как смонтировать взрывное устройство, откуда привлечь знания по радиоэлектронике? Странно, если весь этот набор условий окажется доступным психически нездоровому человеку. Официальная информация свидетельствует о том, что бомба была мощной, оснащенной электроникой, то есть взрывное устройство было сделано профессионально. Взрывчатка уникальна, это не тол, выплавляемый черными копателями из боеприпасов времён Великой отечественной войны. По официальным данным, изготовлен снаряд не в пределах Белоруссии.

Поэтому наиболее вероятная версия имеет политическое происхождение, и в рамках этой версии прогноз неутешителен: будут новые атаки. Потому что те, кто организует такого рода политическую борьбу с неугодными странами, лидерами  и политическими моделями, не останавливаются ни перед чем, ни перед десятками, ни перед сотнями, ни перед тысячами невинных жертв. Все их объяснения, что они якобы борются за права населения  против узурпации диктаторами жизни граждан, не стоят ничего. В Ираке борьба с тираном Хусейном привела к тому, что число жертв среди мирного населения значительно превысило те жертвы, которые приписывались диктатору. В Ливии происходит то же самое.

Конечно, цель минской акции - удар по престижу Президента Белоруссии, по той социально-политической устойчивости, которая характерна для этой страны. Этот удар служит дестабилизации обстановки, подрыву доверия властям. Видно, что Лукашенко этот вызов понял и принял. Реакция и результаты этого осознания будут. Они вызовут активацию КГБ Белоруссии и других спецслужб, они укрепят политическую и социальную сплоченность и солидарность белорусского народа, они мобилизуют Лукашенко на более жесткую, организованную, бескомпромиссную работу по защите интересов народа.

Конечно, эти методы не застрахованы от  перегибов. Мне кажется, что не вполне взвешенными являются опережающие темпы информационного поведения - объявления о том, что теракт раскрыт, что исполнители пойманы, что спецслужбе хватило всего лишь суток для раскрытия преступления. Возникает естественно вопрос: а сколько суток нужно было этим же спецслужбам, чтобы предотвратить данные события? Этот совет белорусским друзьям я делаю только из чувства солидарности, горечи, сопереживания, негодования от наглости и посягательства на мирную жизнь белорусского народа и на ответственное государственное строительство. Я хотел бы выразить в этой колонке слова соболезнования и пожелания отстроить механизм предупреждения новых преступных поползновений на мирную жизнь братского народа и государства.

В завершение замечу: современный мир жесток, и поэтому нравственность, социальную справедливость, гуманизм в отношении каждого человека нужно защищать. Добро должно быть с кулаками.