Кому принадлежит чеченская нефть?

Просочившиеся в СМИ планы компании «Роснефть» по строительству крупного нефтеперерабатывающего завода в Терском районе Кабардино-Балкарской Республики, как и следовало ожидать, вызвали весьма болезненную реакцию в Чеченской Республике.

На протяжении многих лет (по крайней мере, с момента завершения военной стадии антитеррористической кампании) чеченские власти безуспешно добиваются строительства на своей территории хотя бы небольшого предприятия по переработке (пусть даже не всей) добываемой здесь же нефти — а «Роснефть», монопольно владеющая чеченской нефтью, собирается перерабатывать ее по соседству! Да еще в каких объемах — 2 миллиона тонн нефти в год, то есть всё, что добывается в Чеченской Республике.

В общих чертах ситуация такова: за прошлый год стоимость реализованной «Роснефтью» чеченской нефти составила приблизительно 20 миллиардов рублей, а в доходную часть республиканского бюджета Чечни поступило 420 миллионов рублей — или чуть больше двух процентов. Тут, как говорится, всякие комментарии излишни.

К слову сказать, чеченские власти никогда не пытались серьезно оспорить монопольное положение «Роснефти». Чаще все их усилия были направлены на то, чтобы всеми возможными способами: во-первых, создать в Чечне максимальное количество рабочих мест в нефтяной отрасли; во-вторых, увеличить свою долю доходов за счет развития в республики глубокой переработки нефти. Единственная уступка, на которую пошла «Роснефть» — создание в 2001 году ОАО «Грознефтегаз», как одного из ее дочерних предприятий, но без этого самой «Роснефти» было бы чрезвычайно затруднительно возобновить в Чечне добычу нефти в промышленных объемах и ее транспортировку.

* * *

Вообще, вокруг нефтедобывающей отрасли Чечни за последние два десятилетия было столько противоречивых суждений и откровенных домыслов, что есть необходимость кратко разобраться в истории вопроса.

Нефть добывают в Чечне больше ста лет, причем в начале XX века ее добычей, частичной переработкой на месте и транспортировкой занимались несколько десятков компаний, включая международные картели, например, «Шелл» и «Стандарт Ойл». Основным владельцем нефтеносных участков являлось Терское казачье войско, которое получало доходы, просто сдавая их в аренду нефтепромышленникам. Сравнительно небольшими по площади нефтеносными участками владели некоторые чеченские селения, например, Алды, на землях которых и возникли Новые промысла.

В итоге более чем двадцатилетняя эксплуатация чеченских месторождений нефти при царском режиме не принесла почти никакой пользы чеченскому народу. На спекуляции нефтеносными участками разбогатели только отдельные предприниматели, например, Тапа Чермоев. Да еще жители Алдов получали доходы, сдавая в аренду принадлежащие им земли.

При советской власти единственным владельцем недр являлось государство, которое вело добычу и переработку нефти в течение более чем 70 лет. За это время нефтедобывающая отрасль Чечни прошла несколько этапов в своем развитии. Максимальный уровень добычи нефти был достигнут в 1971 году — 21,6 миллионов тонн, после чего началось резкое падение добычи.

К началу 90-х годов главная проблема отрасли состояла в отсутствии новых разведанных месторождений, а уже разведанные запасы нефти и газа были истощены примерно на 60 процентов.

По разным подсчетам, за годы советской власти в Чечне добыто свыше 400 миллионов тонн нефти. Какую выгоду извлекла за эти годы республика?

Точные цифры не назовет никто, но вот что интересно. Долгое время Грозненский нефтедобывающий район являлся в СССР вторым по значению после Бакинского, а бюджет Чеченской Автономной области, а затем и Чечено-Ингушетии на всем протяжении советской власти оставался дотационным. Парадокс. Нищий на золотом троне — вот наиболее точное определение положения, в котором очутилась Чечня.

Почему это произошло?

Да потому, что государство забирало нефть, а взамен давало дотации. Причем размер этих дотаций определялся в Москве.

Так, в 20-е годы прошлого столетия объединение «Грознефть» перечисляло в бюджет Чеченской Автономной области определенный процент от добываемой в Чечне нефти. Поскольку доля ЧАО определялась в Москве, не стоит удивляться, что в отдельные годы бюджет «Грознефти» в несколько раз превышал бюджет автономии, недра которой она эксплуатировала.

Впрочем, так дело обстояло не только с нефтью. Союзный центр забирал в виде налогов большую часть всех доходов, которые получала Чечня. Часть этих средств затем возвращалась в виде дотаций в республиканский бюджет, часть — в виде капиталовложений в развитие Грозненской промышленности, городской и республиканской инфраструктуры и так далее. Но суть этой системы, состоящая в том, чтобы, забирая из регионов максимально возможную часть доходов, прочно посадить их бюджеты на дотационную иглу — сохранялась неизменной. И эту систему трудно назвать иначе, как систему экономического ограбления регионов.

Во времена Республики Ичкерии богатства недр были объявлены собственностью народа Чеченской Республики, но доходы рядовых граждан от этого не выросли.

Во-первых, сама отрасль быстро приходила в упадок. Начиная с 1991 года, происходило быстрое падение добычи нефти, так как большая часть скважин вышла из строя. В конце концов, нефть стали получать только из фонтанирующих скважин. Однако хищническая эксплуатация приводила к тому, что и они теряли производительность. Так, в 1998 году в Чечне добыто всего 849 тысяч тонн нефти. Одновременно рухнула республиканская нефтеперерабатывающая промышленность и начался демонтаж годами простаивающих заводов.

Во-вторых, и это главное — разграбление нефтяных ресурсов велось теперь уже внутри республики, разумеется, с участием российских и других внешних партнеров. Баснословные доходы потекли в карманы частных лиц, минуя республиканский бюджет. В конечном же итоге, во второй половине 90-х годов все действующие скважины оказались под контролем частных лиц или отдельных вооруженных формирований.

В 2000-м году в соответствии с правительственным постановлением № 1320 от декабря 1999 года и решением Министерства топлива и энергетики РФ, в Чечню пришла «Роснефть». Она была задействована в качестве заказчика по работам до тех пор, пока полпред правительства в ЧР Николай Кошман не принял решение создать в республике собственную нефтяную компанию «Грознефть». Но уже в ноябре 2001 года «Роснефть» вернулась — для организации добычи нефти на территории Чечни было создано открытое акционерное общество «Грознефтегаз», контрольным пакетом акций которого (51 процент) владеет государственная нефтяная компания «Роснефть». Второму совладельцу ОАО «Грознефтегаз» — Правительству Чеченской Республики — принадлежит 49 процентов акций. «Грознефтегазу» были переданы лицензии на разработку месторождений и производственные фонды, оставшиеся с довоенных времен.

Вновь созданная компания начинает быстро увеличивать уровень добычи нефти. Так, если в 2001 году было добыто всего 700 тысяч тонн нефти; то уже в 2003 году — почти 1 800 тысяч тонн. При этом первоначально вся добытая в Чечне нефть шла на экспорт, а разрушенная республика получала за это отчисления.

Кроме того, НК «Роснефть» перечисляла в республиканский бюджет стоимость так называемых операторских услуг, связанных с добычей и транспортировкой нефти. Однако, например, в 2003 году цена операторских услуг снизалась почти в два раза. В результате, по словам министра финансов Чеченской Республики Эли Исаева, за 2003 и 2004 годы республиканский бюджет получил от НК «Роснефть» всего 350 млн. рублей, зато недополучено в виде налога на прибыль и другие отчисления — 1 миллиард 800 миллионов рублей.

Кстати говоря, существенно снижала облагаемую налоговую базу и нерешенность имущественных споров. Поскольку значительная часть имущества, с которым работает компания, формально не является ее собственностью, то соответственно компания не может отчислять налоги на прибыль пропорционально стоимости этого имущества. По признанию руководства компании только по этой причине бюджет Чеченской Республики, например, только в 2003 году недополучил в виде налога на прибыль 300 миллионов рублей.

Какое значение имеют для Чеченской Республики почти два миллиарда рублей, недополученных в виде налогов? Для сравнения укажем, что весь республиканский бюджет за 2003 год составлял 9 миллиардов 526 миллионов рублей, а фактические собственные доходы при этом равнялись всего 1 миллиарду 82 миллионам рублей. То есть, были на 11 миллионов рублей меньше официально объявленных доходов ОАО «Грознефтегаз» за 2002 год.

Какие доходы получила «Роснефть» от поставок на экспорт нефти, добытой в Чеченской Республике, автор настоящей статьи просто не знает. Но, учитывая сумасшедшие мировые цены на углеводородное сырье — наверняка речь идет о солидных суммах.

Таким образом, мы видим сразу две вещи.

Во-первых, снижение доходов от добычи нефти больно бьет по бюджету Чеченской Республики. Так, в первой половине 2004 года только в связи с тем, что НК «Роснефть» снизило расценки оплаты операторских услуг по добыче нефти, бюджет Чеченской Республики потерял приблизительно 230–240 млн. рублей. В результате за первые 6 месяцев 2004 года в консолидированный бюджет республики в виде налога на добычу полезных ископаемых (практически одна нефть) поступило всего 121 миллион 805 тысяч рублей, что составило 16 процентов всех налоговых поступлений.

Наверное, это смешно, но в нефтедобывающей республике, в то время как мировые цены на нефть бьют все мыслимые рекорды, главной статьей республиканского бюджета становится подоходный налог, изымаемый в основном в бюджетной сфере. Одно это обстоятельство никак не способствует экономическому росту Чеченской Республики.

Во-вторых, фактически воссоздана система, при которой основные доходы от добываемой в Чечне нефти опять идут мимо бюджета Чеченской Республики. Для оправдания ее существования находились самые разные доводы, вплоть до заявлений, что республика не в состоянии самостоятельно вести добычу и реализацию нефти.

Это очень напоминает ситуацию, в которой оказался великан Шрек, из одноименного и очень популярного мультфильма. Поясню свою мысль. На болото, которым владеет Шрек, по приказу могущественного лорда согнаны все сказочные существа. Вернуть болото законному владельцу лорд соглашается только в том случае, если Шрек добудет для него принцессу, охраняемую огнедышащим драконом. Проще говоря — лорд решил свою проблему за чужой счет.

Что происходит и в случае с «чеченской нефтью».

Комментируя же возможные планы «Роснефти» по переработке чеченской нефти за ее пределами, хотелось бы особое внимание обратить на три момента.

Первое — крупнейшие российские кампании (их уже можно называть транснациональными) в своих действиях частенько игнорируют интересы российских субъектов, на территории которых они работают. В данном конкретном случае «Роснефть» игнорирует интересы Чеченской Республики. Но не будем забывать — такое возможно только с молчаливого согласия федерального центра. Так, прежде чем объявить о планах строительства нового НПЗ в Кабардино-Балкарии, «Роснефть» должна была предварительно получить одобрение федерального центра.

Второе — этот случай лишнее доказательство жесткой конкуренции между северокавказскими субъектами РФ за перераспределение в свою пользу финансовых потоков, идущих из федерального центра. Единственная разумная альтернатива — развитие регионального экономического сотрудничества, что позволит нынешнюю конкуренцию превратить в кооперацию.

Третье — самое время вспомнить об умозаключениях некоторых московских аналитиков, утверждавших, что сильная экономика Чеченской Республики станет естественной базой для возрождения чеченского сепаратизма. Делали это они достаточно легко, просто упирая в своих статьях на как бы «этничность» претензий чеченского руководства: «чеченская нефть — для чеченцев».

Но достаточно вернуть правильные понятия на свои места: «чеченская нефть» = «нефть, добываемая на территории Чечни», «чеченцы» = «народы, проживающие на территории Чеченской Республики», чтобы придти к пункту 2 статье 9 Конституции Чеченской Республики — «Земля и другие природные ресурсы используются и охраняются в Чеченской Республике как основа жизни и деятельности народов, проживающих на территории Чеченской Республики», принятой на референдуме в Чечне ровно пять лет назад.

В свое время мы возражали таким экспертам, доказывая, что именно экономическая несостоятельность Чечни создает питательную среду для постоянного воспроизводства сепаратистских настроений в чеченском обществе, а самое лучшее лекарство против этого — всесторонняя интеграция Чеченской Республики в экономическое, политическое и гуманитарное пространство РФ.

Сегодня мы видим первые серьезные действия по восстановлению чеченской экономики, но создается впечатление, что меры эти зачастую носят половинчатый характер, и делается все, чтобы в Чечне не появились производства с полным циклом, от добычи сырья до его переработки. Так, если у нас добывается нефть, то перерабатывать ее будут за пределами Чечни; если у нас будут собирать автомобили, то комплектующие детали будут производить где-то в другом месте. И, похоже, только строительный бум, еще больше подогретый предстоящей в Сочи Олимпиадой, позволил добиться восстановления Чири-Юртовского цементного завода.

Что в данной ситуации остается делать республике?

Ответ один — всеми способами бороться за свои интересы, используя возможности, предоставляемые действующим законодательством. Так, если оспорить монопольное право «Роснефти» распоряжаться нефтью, добываемой в Чеченской Республике, невозможно, остается добиваться от этой кампании более существенного вклада в развитие республиканской инфраструктуры, в соцкультбыт и сбережение экологии ЧР. В конце концов, каждый рубль, вложенный в дело в Чечне — это фактически дополнительный доход в республиканский бюджет.

«Чеченская нефть» не сделает жителей Чечни нефтяными магнатами, но позволит существенно снизить имеющийся на сегодняшний момент уровень дотационности республики.