Абхазия. Маховик духовной оккупации

Абхазское духовенство взбунтовалось. Не успели утихнуть страсти вокруг села Аибга, как следующим местом, где российская коса нашла на абхазский камень, стал Новый Афон. 15 мая там созывается «церковно-народное собрание». Против главы т.н. «Абхазской епархии» священника Виссариона (Аплиаа) выступают сторонники его старого врага иеромонаха Андрея (Ампара), который является настоятелем Новоафонского монастыря апостола Симона Кананита. Решение о созыве собрания было принято на сходе 4 апреля, когда сотни людей собрались перед монастырем, чтобы поддержать Ампара в связи с информацией о его смещении. Таким образом, приблизились к развязке противоречия, копившиеся годами в среде абхазских церковников и непосредственно затрагивающие не только духовную, но и политическую ситуацию в оккупированном Россией регионе. Причем церковный этот конфликт является практически полной проекцией дилеммы, перед которой оказалось сегодня все абхазское общество.

Немного новейшей истории

Чтобы лучше понять ситуацию, следует начать издалека. Сформированный и подогреваемый из Москвы абхазский национализм использовался Россией не только в светской, но и в духовной сфере. Это совсем не удивительно, поскольку КГБ, отвечавшее за реализацию «абхазского проекта» по заданию советского партийного руководства, вплоть до самого конца СССР контролировало церковные круги не в пример строже общественных и политических процессов. Во главе церковного сепаратизма в Абхазии был поставлен священник Виссарион - рукоположенный, кстати, самим Католикосом-Патриархом всея Грузии Илией II. Первоначально он носил фамилию Пилия, которую после войны 1992-1993 годов «восстановил» до политически более выгодной Аплиаа. Впрочем, это не помогло ему избавиться от заслуженной в период боевых действий красноречивой клички «Поп-Маузер».

Грузинское духовенство во главе с митрополитом Даниилом (Датуашвили) было изгнано из Абхазии вместе с большей частью своей паствы. Священнослужителей - что грузин, что абхазов, не разделявших человеконенавистнических идей братоубийственной войны и попадавших во вражеские руки - ждала судьба священников церкви Иоанна Златоуста: отца Андрея (Курашвили) и иподьякона Юрия (Ануа), зверски убитых в Комани вместе с прихожанами. Таким образом, в Абхазии, пережившей этническую чистку, практически не осталось лиц священного сана - кроме Виссариона Аплиаа.

Он, не опираясь ни на какое каноническое или моральное право, объявил о создании новой «Абхазской епархии», а себя провозгласил ее руководителем, два года назад сменив титул на «главу Абхазской Православной Церкви». В эту «церковь» входит группа националистически настроенных священников-абхазов, рукоположенных, в основном, в Русской Православной Церкви и выращенных под крылом Попа-Маузера (многих из них он сам отправлял учиться в российские семинарии). В частности, это Василиск Лейба, Игнатий Киут, Дорофей Дбар, Давид Сарсаниа, Герман Маршан, Андрей Ампар, Леон Аджинджал... Излишне говорить, что подобная «церковь» никем не была признана и до сих пор не признается. Что, конечно, не помешало России проводить в этом вопросе ту же политику, что и в «светской» части конфликта.

При официальном отрицании и непризнании, раскольники нашли негласную поддержку у Московского Патриархата, который не замедлил пустить корни в зачищенной от грузин Абхазии. Деятельность русских иереев и их связи с абхазской «епархией» не афишировались, а когда получали огласку – выдавались за самоуправство отдельных священников, хотя Виссарион несколько раз встречался с Патриархом всея Руси Алексием II. Однако Грузинская Православная Церковь предпочитала закрывать глаза на происходящее и удовлетворялась дежурными ответами из Москвы на вопросы, посылаемые туда в особо громких случаях. Впрочем, по большому счету, «Абхазская епархия», как и вся Абхазия, в период «бурных девяностых» была предоставлена сама себе - в ту пору в России были поглощены внутренними делами и довольствовались тем, что ситуация в Грузии надежно законсервирована «миротворцами» на Энгури.

Отцы и дети

В отсутствие законных церковных властей и без серьезного надзора из РФ к нулевым годам среди абхазских священников разгорелась борьба за власть. Дорофей Дбар и Андрей Ампар, совершавшие службу на абхазском языке, вошли в конфликт с Виссарионом Аплиаа, который видит себя в качестве епископа Русской Церкви в Абхазии - хоть и не может открыто говорить об этом. Кроме политической стороны, у конфликта есть и другие корни. Молодые иеромонахи, ставшие настоятелями Команского (Дбар) и Новоафонского (Ампар) монастырей, являются образованными людьми и более соответствуют образу священника, чем мракобес Виссарион, известный своим невоздержанным нравом, любовью к пьянкам, криминальным прошлым и сомнительными связями в настоящем. Так что вполне понятно нежелание амбициозных абхазских националистов от духовенства подчиняться такой персоне, как Поп-Маузер.

В мае 2005 года конфликт вылился в открытое противостояние. Его удалось сгладить при участии архиепископа Майкопского и Адыгейского Пантелеймона (Кутового). Посредничество русского клирика привело к заключению так называемого «Майкопского соглашения», в соответствии с которым у «Абхазской епархии» должно было быть два равнополномочных сопредседателя. Ими стали Аплиаа и Ампар. Но ровно через год - в мае 2006 года - иеромонахи Ампар и Дбар снова выступили против Аплиаа, обвинив его в нарушении соглашения и узурпации власти. Виссарион, в свою очередь, назвал оппонентов «разрушителями Абхазской Церкви», употребив и шаблонные у православных фундаменталистов обвинения в контактах с католиками.

Аплиаа удалось отстоять свои позиции. При содействии все того же архиепископа Пантелеймона из Абхазии фактически был изгнан его главный противник Дорофей Дбар. Бывший ректор Новоафонского духовного училища с января 2007 года сам «учится» в Фессалоникийском университете в Греции. А его товарища Андрея Ампара вынудили подписать отрешение от должности сопредседателя «Абхазской епархии», оставив за ним Новоафонский монастырь, в котором тот тихо обитал до последнего времени. Далее, утверждая монополию на духовную власть в Абхазии, священник Виссарион выгнал из Команского монастыря неподконтрольных русских монахов во главе со священником Григорием (Хоркиным). Последний был в Комани преемником Дбара, а теперь подвизается на Кубани, в то время как его место занял Игнатий Киут - большой друг Попа-Маузера и людей из ФСБ.

Абхазский экзарх

Эпизод с Хоркиным - вовсе не показатель отношения Виссариона к русскому духовенству. Тут дело было в персональной несовместимости. В целом же Аплиаа активно занялся привлечением в Абхазию священнослужителей из России. Они обладают для Попа-Маузера неоспоримыми достоинствами. Не имея корней в Абхазии, русское духовенство зависит от Попа-Маузера и безусловно признает его верховенство; по той же причине никто из священников и монахов из РФ в обозримой перспективе не может стать конкурентом и бросить вызов «главе Абхазской Церкви»; эта братия представляет как раз ту Церковь, частью которой ощущает себя и всю Абхазию местный первосвященник; в конце концов, «пришельцы» близки ему духовно и ментально - не то что молодые грамотеи с четкой абхазской ориентацией… Так что Виссарион не преминул женить сына на дочери влиятельного московского священника, обеспечив отроку (да и себе заодно) тихое пристанище вдали от родной епархии. А в ее храмах сейчас возносится имя патриарха Кирилла - то ли в знак того, что «Абхазская Церковь» является епархией РПЦ, то ли в знак желания наладить полное евхаристическое общение и получить, тем самым, официальное признание.

«Заселение» Абхазии российским духовенством ускорилось после того, как Москва официально признала оккупированный регион «независимым государством». К настоящему времени две трети православных лиц духовного сана на территории Абхазии не имеют к ней никакого отношения. В кафедральном соборе Сухуми служат только русские священники и диаконы. Даже в старинном абхазском селе Анухва («святое место») богослужения отправляет отец Сергей из России. На российских военных базах открываются полевые церкви с российскими полковыми священниками. Так в Гудауте недавно появился бывший представитель Петропавловской епархии в Москве отец Александр (Терпугов). А богословские лекции в Абхазском университете читает такая примечательная личность, как известный российский миссионер и борец за «русское дело» диакон Андрей (Кураев), развлекающий студентов советами о том, как следует «миссионерить по самое не могу» неверующих девушек.

На этом фоне молодая поросль абхазского духовенства сплотилась вокруг Андрея Ампара. Они долго молчали, но, наконец, потеряли терпение (или поняли, что терять уже нечего), когда в марте 2011 года Поп-Маузер привез в Новый Афон нового настоятеля - игумена Ефрема (Виноградова), направленного Московской патриархией «для возрождения традиций русского монашества в Абхазии» вместе с группой священнослужителей Русской Православной Церкви. Почему именно монастырь Симона Кананита – понятно, так как его основали в 1875 году русские монахи из обители Святого Пантелеймона на греческом Афоне, а затем монастырь пользовался особым благоволением российского императора Александр III. Так что Ампара отодвинули на место монастырского эконома. А для лучшей адаптации нового настоятеля на новом месте был запущен слух о происхождении Виноградова от абхазского рода Лакербая. Но вот повадки у него оказались совсем не абхазские.

Кризис

В первые же дни, ссылаясь на напутствие Патриарха Московского и всея Руси Кирилла (Гундяева), отец Ефрем потребовал изъять из одеяний, богослужения и убранства монастыря все византийские элементы.

Национально ориентированные представители «Абхазской Церкви» используют их, чтобы, в русле современной абхазской этномифологии, подчеркивать отсутствие связей между исторической Абхазской кафедрой и единой Грузинской Православной Церковью. Однако церковные песнопения на абхазском языке, исполняемые на византийский лад, оказались не к месту, поскольку ни новый настоятель, ни прибывшая с ним братия этим языком не владеют. Последующая славянизация богослужения сделала его непонятным для абхазов. Зато они поняли, что испытывали в XIX веке грузины, когда императорский указ лишил их церковь автокефалии, насчитывающей шестнадцать столетий, и передал РПЦ на правах экзархата, а присылаемые из России экзархи отменили богослужение на «собачьем» грузинском языке и забелили в храмах древние грузинские фрески.

Следует отметить, что игумен Ефрем - человек довольно известный. Но известность эту он приобрел инкогнито, публикуясь и издавая в России книги под псевдонимом «Игумена N». Суть учений этого пастыря проста: нагнетание оккультных страхов, поиски бесов во всем и подмена психиатрии демонологией. В общем - все, как приличествует представителю духовенства, которое «всегда учило паству свою не познавать и любить Бога, а только боятся чертей, которых оно же и расплодило» («Курс русской истории», 1908 г., т. 9, стр. 356). Все в порядке у Ефрема и с политическими воззрениями: «без обращения к национальным корням - нет спасения»; «мировая закулиса... видела свою задачу также и в порабощении России для беспрепятственной эксплуатации и вывоза ее ресурсов за границу» (сайт Игумена N). Типичное сочетание современного русского национализма с классическим советским «кругом враги», и даже ленинская лексика на месте!

Однако жаждущая абхазская паства - по крайней мере, часть ее - не оценила перспектив духовно обогатиться проповедями про мировую закулису, демонов и спасение в единстве с РПЦ. Но в местных СМИ эта тема до поры не поднималась, хотя слухи о новом настоятеле Новоафонского монастыря сразу же расползлись по Абхазии. О назначении Виноградова с запозданием сообщило 2 апреля только интернет-агентство «Apsny Online». Сход перед монастырем в поддержку Андрея Ампара, имевший место двумя днями позже, не осветил ни один из двух абхазских телеканалов – не смотря на то, что такие события в абхазской действительности являются топовой темой. Надо полагать, телевизионщики учли, что Ефрем Виноградов - креатура Виссариона Аплиаа, который весьма близок к «президенту» Сергею Багапшу. Но это не помогло замять вопрос. Новоафонские события вовсю раскрутила оппозиционная абхазская пресса.

Развязка

Теперь речь идет не о какой-то борьбе за место настоятеля - пусть и самого крупного духовного центра Абхазии. Фактически, происходит церковный бунт с целью отстранить иерея Виссариона от власти, и это выплескивается в плоскость абхазо-российских отношений. Аплиаа не без оснований обвиняют в постепенной передаче местных храмов Московской Патриархии. Которая не признает никакой «Абхазской Церкви» и, заполнив монастыри и церкви русскими священниками, сначала получит для себя новую епархию де-факто, а впоследствии не преминет оформить это дело де-юре (ибо собирание земель - исстари благодарное дело на Руси, где церковь - лишь продолжение государства). Кстати, не далее как в декабре 2010 года абхазское правительство передало Попу-Маузеру «в безвозмездное и бессрочное пользование» 42 храма на территории региона. И местная оппозиция не сомневается, что свои действия иерей согласовывает с режимом Багапша.

Поэтому 4 апреля представители абхазского духовенства отправились на прием к «президенту» и поставили вопрос ребром. Тот, в свою очередь, попросил сторонников Ампара решать религиозные проблемы «мирно, в духе единства, без политизации». Однако пожеланию Сергея Васильевича вряд ли суждено сбыться. После того, как он пообщался с гостями, монастырская братия и прихожане в Новом Афоне выразили недоверие Аплиаа и приняли решение о созыве в середине мая общеабхазского народного и церковного схода. Самое интересное - на этот сход, вместе с представителями власти и общественности, особо приглашаются представители абхазского духовенства, проживающие за пределами Абхазии. Это выжитые Попом-Маузером товарищи Андрея Ампара - иеромонах Дорофей Дбар, иеродиакон Давид Сарсания и послушник Леон Аджинджал.

Виссарион Аплиа отказался комментировать журналистам собрание у Новоафонского монастыря, сославшись на Великий пост и неправомочность подобного рода сборов принимать церковные решения. Однако в тот же день он сам провел сбор русских священников в Сухумском кафедральном соборе. Посторонние туда не допускались, но - по данным абхазской прессы - иерей призвал послушных ему не поддерживать монахов из Нового Афона и за неповиновение запретить «в служении и управлении» Андрея Ампара. Так что этой весной под церковными сводами в Абхазии будет, судя по всему, теплее обычного.

Взгляд из Тбилиси

Патриархия Грузии привычно вяло отреагировала на события в Абхазии. И дело тут не в отсутствии интереса, а в предпочтении позиции. О том, что в Грузинской Православной Церкви придают происходящему большое значение, свидетельствует хотя бы тот факт, что 5 апреля в Москву звонил лично Католикос-Патриарх всея Грузии. Илиа II побеседовал с начальником синодального Отдела внешних церковных связей РПЦ митрополитом Иларионом. Тот заверил главу ГПЦ, что информация о назначении игумена Ефрема в монастырь Симона Кананита «не соответствует действительности». О чем еще говорили собеседники, и объяснял ли Волоколамский митрополит, что вообще делают русские священники на канонической территории Грузинской Церкви - не известно.

Можно предположить, что разговор был серьезный, так как известно об особом отношении Святейшего к этому вопросу. Тема абхазов и Абхазии, где Илиа II служил епископом и митрополитом, не пропадает из его проповедей. И вряд ли в Тбилиси совсем плохо информированы о реальной ситуации в Цхум-Абхазской епархии, титул главы которой грузинский Католикос-Патриарх символически вновь принял на себя в декабре прошлого года. Но внешне грузинское духовенство в очередной раз удовольствовалось объяснениями российских коллег. А в Москве теперь для публики говорят, что Ефрем был послан в Новый Афон в качестве «помощника», и «недоумевают» в связи с поднятым в Абхазии шумом.

Но поверить в это может только наивный. Такую версию не рассматривают всерьез, в первую очередь, сами абхазы, которым Виноградов и Аплиаа доходчиво разъяснили, что к чему. И тут возникает вопрос к Синоду Грузинской Церкви: до каких пор он будет довольствоваться формальными оправданиями и закрывать глаза на реально происходящие процессы? Духовные лица не любят вмешательства в их дела со стороны мирян, но все-таки Церковь - это не только религиозная, но и общественно-политическая организация. В Грузии - вторая по авторитету и влиянию, после самого государства. Так действительно ли она воспринимает РПЦ в качестве самостоятельной религиозной организации? Или понимает, что маховик духовной оккупации запущен и вслед за поглощением Абхазии де-факто, произойдет поглощение де-юре?

Не лучше ли, чтобы с российским «окормлением» в Абхазии произошло то же, что и с российским «миротворчеством»? Не пора ли и здесь назвать все своими именами? Ведь Московская Патриархия - правая рука Кремля и вотчина российских спецслужб - была, есть и будет инструментом уничтожения всего грузинского там, куда дотянутся руки России. Понятно, что деятелям Грузинской Церкви, многие из которых получили образование и были воспитаны в РПЦ, морально и ментально трудно пойти на такой шаг. Но стоит, наверно, проникнуться духом времен восстановления автокефалии, и перестать путать великий сонм русских старцев - Сергия Радонежского, Серафима Саровского, Игнатия Брянчанинова, Иоанна Кронштадтского, Ксении Петербуржской и иже с ними - с нынешним синедрионом в Москве и «табачником» Гундяевым.

В принципе, практически открытое объявление «духовной войны» уже произошло, когда Патриарх Кирилл секвестировал титул Католикоса-Патриарха всея Грузии. Тогда же следовало сделать выводы не только грузинам, но и абхазам. Однако здесь с ними происходит в церковной политике тот же фокус, что и в политике мирской. Находясь в плену своей сильно мифологизированной идеологии, патриотично настроенные абхазы воспринимают подаренную Россией игрушечную «независимость» в качестве настоящей. Не имя сил или желания признать, что «наверху» роли давно расписаны, и Виссарион Аплиаа является тем же самым персонажем, что и Сергей Багапш, для которого Москва - это столица. Оба они действуют, согласовываясь с Россией и опираясь на ее поддержку. Оглядываясь на недовольство абхазов ровно настолько, насколько оно угрожает их личному положению.

Москва умеет играть иллюзиями. С Новым Афоном сейчас произойдет то же, что и с Аибгой. Это - прощупывание почвы. Что не удалось взять нахрапом, где встречается жесткое противодействие - откладывается на потом. Зачем поднимать шум там, где можно обойтись без него и внешне сохранить благопристойный вид. Если что-то нельзя просто взять, и забрать – это можно «взять в аренду» за 1 рубль в год. Финал один: абхазы окажутся в роли туземцев, которые с видом хозяев расхаживают по земле, где все уже принадлежит колонизаторам. Процесс ассимиляции продолжает работать, и когда вся Абхазия осознает свое положение, то абхазские патриоты рискуют обнаружить, что не составляют твердого большинства…