Михаил Хазин: элиты Запада ждут тяжелые времена

Нужно объяснить, что я подразумеваю под элитами. В рамках данного текста элита – это устойчивая и самовоспроизводящаяся группа лиц, определяющая стратегические решения в той или иной сфере жизни.

Соответственно, есть элиты финансовые, государственные, а есть политические. Они составляют часть государственных элит, но не исчерпываются ими. Занимаемая должность – далеко не всегда гарантия членства в элите (бывают случайные люди, которые «из ничего» появляются и также «в никуда» отправляются), но, в общем, если должность высокая, то она обычно показывает, что человек, ее занимающий, является представителем элиты. Аналогично, отсутствие должности тоже ни о чем не говорит: членство в элите может быть по рождению, по связям, по истории...

Но очень важной составляющей именно политической элиты является ее общественная легитимность. Никто не спрашивает, откуда деньги у банкиров (не у конкретного, а вообще у всех); точнее, этот вопрос не может стать предметом общественного обсуждения. А вот политическая элита все время должна доказывать свое право на существование. Делает она это по-разному, в основном через политические партии, но отказаться от этой задачи не может, поскольку всегда «поддавливается» антиэлитой, т. е. теми, кто хочет заменить эту политическую элиту системно, уж коли не может войти в нее в индивидуальном качестве.

Эта ситуация создает сегодня в Западном мире серьезную проблему. Дело в том, что политические элиты основных стран Западного глобального проекта в качестве обоснования собственной легитимности в глазах общества приняли только один, главный аргумент: повышение уровня жизни населения. Можно спорить, было ли это сделано под давлением СССР, или просто в связи с главной ценностью Западного проекта – наживой, но факт остается фактом. И даже такие важные достижения, как «свобода» и «демократия» (напомню, что «свобода» – проектный термин Западного глобального проекта – означает право любого адепта проекта самостоятельно выбирать для себя ценностную базу, а «демократия» – такое устройство государственного управления, которое позволяет элите Западного проекта контролировать процессы на его территории), работают только как обязательные условия, обеспечивающие высокий уровень жизни. Не исключено, кстати, что атака на Ливию связана и с этим обстоятельством: как это «диктатор» Каддафи смел не сам обогащаться, а делиться с народом, разрушая тем самым идеологическую монополию «золотого миллиарда» на высокий уровень жизни?!

Отметим, кстати, что непосредственно использовать эти понятия в общественной жизни просто опасно, поскольку «свобода» (не совсем точный
синоним – «плюрализм ценностей») не может быть принята сторонниками других глобальных проектов (Православного, Католического, Исламского, «Красного», Буддистского), которых еще достаточно много в западном обществе.

Просто потому, что их система ценностей более или менее фиксирована и никак не может быть изменена решением одного человека. Соответственно, у них – совершенно другое понимание этого термина. Впрочем, эти ценности все более и более целенаправленно расшатываются в современном обществе потребления...

Но вернемся к основной теме. Как мы уже неоднократно отмечали, специфика текущего экономического кризиса состоит в том, что он неизбежно приведет к очень серьезному падению уровня жизни во всех базовых странах Западного проекта. Можно ли будет сохранить социальную структуру общества при таком падении уровня жизни – вопрос. Аналогов в истории практически не было, исключение – серьезные войны. Которые, впрочем, сами по себе часто вызывают глубокие изменения в политической элите... Но вот как в такой ситуации сохранить нынешние политические элиты – совершенно непонятно. Быстро отказаться от своей «потребительской» легитимации они, в общем, не могут, поскольку она глубоко эшелонирована десятилетиями пропаганды. Но и продолжать старую пропаганду тоже невозможно, поскольку она уже явно не имеет отношения к реальности.

Иными словами, если никакой новой версии легитимации современных политических элит не найдется, они неминуемо пойдут «под снос». Как пойдет процесс их замены – другой вопрос; одно понятно – что в рамках традиционного для сегодняшнего дня электорального цикла это не получится, поскольку экономический спад будет его сильно опережать. В лучшем случае это примет форму конца Веймарской республики, т. е. череду внеочередных выборов с быстрым «вымыванием» «старых» политиков. В худшем случае социально-политическая структура будет сломана, как это произошло в 1920-30-е гг. в странах Восточной Европы, где к власти практически поголовно пришли чисто фашистские режимы.

Понятно, что такой вариант эти элиты никак не устроит, но и придумать новую легитимацию – дело сложное и требующее серьезных кризисов. Сталин в начале 1940-х гг. не побоялся заменить пролетарский интернационализм на патриотизм, но для этого ему пришлось войти в тяжелейшую войну. Кроме того, нужно понимать, что падение уровня жизни, которое в условиях любого кризиса только ускорится, резко ослабит возможности и авторитет политической элиты, что еще более усложняет ее задачи.

Пока я не вижу никаких идей, которые могли бы решить поставленную задачу. Это значит, что политические элиты современного мира ждет в ближайшие годы тяжелое будущее, когда они начнут сдавать позиции новым системным силам, которые будут формировать не только новые элиты в своих странах, но и совершенно новое политическое поле во всем мире. А это значит, что данный процесс затронет не только те страны, в которых будет формально происходить, но и многие другие, в т. ч. нашу. Что требует тщательного изучения вопроса.