Рыбная война в сумеречной зоне

Без малого полвека Россия ведет необъявленную рыбную войну с Норвегией. В основном бои идут на территории знаменитой «сумеречной зоны» в Баренцевом море. Это – спорное водное пространство размером с половину Германии или Италии, две трети Великобритании.

Ни в Осло, ни в Москве тлеющий конфликт стараются не афишировать. Поскольку – чревато. В последние десятилетия разнообразных тресковых, селедочных, лососевых, крабовых и т.д. войн в мире было немало. Порой рыбные споры заканчивались разрывом дип­отношений между вчерашними странами – союзниками по НАТО и перестрелками военных флотов.

У нас вышло иначе. РФ готовится поднять белый флаг. Без лишнего шума Госдума намерена ратифицировать подписанный в сентябре прошлого года пакт Медведева – Столтенберга. Дело за малым, поскольку 8 февраля 2011 г. норвежский парламент (cтортинг) свою работу уже сделал. Как иначе: этот договор навеки дарует Норвегии почти 90 тыс. кв. км спорной территории. Да не простых, а богатейших – рыбой, нефтью и газом.

Вторая Аляска

Суть происходящего ясна как божий день. Границу сдвигают в интересах «Газпрома». Монополия давно мечтает начать разработки газа в Баренцевом море и на шельфе Северного ледовитого океана. Но этому мешают два обстоятельства. Во-первых, еще в 1970-е гг. мы договорились с Норвегией об обоюдном моратории на разведку и добычу полезных ископаемых в спорном регионе. Во-вторых, своим умом «Газпром» думать давно разучился. Собственных технологий освоения шельфа у него нет. Зато они есть у норвежцев. Их и собираются, уладив дела, призвать на работы.

«Газпром» и его покровителей явно не волнует тот факт, что газ потом закончится. А позор останется – на всю историю. К тому же это будет только началом. Услышав о пакте, опять заволновались японцы. Неспроста именно осенью у Токио случилось сильнейшее обострение по вопросу о Курильской гряде. Подняли голову финны – у них давние претензии на часть наших северных островов. Раньше Хельсинки робко заявлял только о возможном совместном освоении территорий. Теперь не прочь поднять вопрос о дележе.
В общем, если договор о северных водах ратифицируют, проблем хватит еще на 100 лет территориальных споров. Не зря многочисленные критики пакта Медведева – Столтенберга (премьер Норвегии) сравнивают его с соглашением о продаже Аляски и последовавшим за ним скандальным пактом Бейкера – Шеварднадзе.
Последнее – в точку. Россия уже совершила схожую ошибку. Еще с момента продажи Аляски у нас были давние, но вялые споры с Соединенными Штатами о разграничении акватории Берингова моря. В 1990 г. во время визита в США М. Горбачева тогдашний глава МИДа Э. Шеварднадзе с подачи президента СССР внезапно подмахнул бумаги, дарующие американцам 46 тыс. кв. км российского шельфа. Результат: мы потеряли нефтеносные скважины и лишились вод, дававших 200 тыс. т минтая в год. Кроме того, на самом ответственном участке границы российская исключительная экономическая зона ужалась до 150 миль, тогда как соседняя, американская, – разрослась до 250 миль. Последнее – полный абзац, поскольку, согласно конвенции ООН, морская экономическая зона страны не может быть меньше 200 миль. Но авторы договора закрыли глаза даже на прямое нарушение международных законов.

Кальмар преткновения

Рыбных войн в истории было гораздо больше, чем настоящих. Особенно богат такими конфликтами ХХ век. Дело в том, что понятие 200-мильной экономической зоны вокруг побережий появилось только в 1977 году. До этого рыбаки любой страны были вольны промышлять где угодно. Не было и квот на добычу рыбы для каждой отдельной страны – лови сколько хочешь.
Затем понеслось. В ХХ веке Исландия три десятилетия воевала с Великобританией из-за вылова трески у побережья Фарерских островов. Дело дошло до отзыва послов и обоюдной высылки всех граждан враждебного государства. Рыбаки перерезали друг другу сети и топили конкурирующие суда. Кстати, выиграли исландцы, а британская рыбная промышленность пошла на дно.
Когда японские траулеры в 1976 г. внезапно начали лов – якобы с научными целями – у побережья Австралии, по ним открыли огонь. Два года спустя французы схватились с испанцами за право ловить тунца. Обе страны выслали на подмогу рыболовам военные флоты. Между Северной и Южной Кореями давно идет необъявленная крабовая война. А одной из основных причин знаменитой Британо-Аргентинской войны 1982 г. на Фолклендских островах стала местная богатейшая популяция кальмаров.
В 1986 г. европейские страны уговорили испанцев – главных мировых рыбных пиратов – на 10 лет прекратить лов у берегов Европы. Испанская флотилия массово двинула к канадскому Ньюфаундленду в рыбный рай – зону Большой Банки. Она особенно богата палтусом. Там им были не рады – Канада ввела мораторий на промысел у своего побережья. Испанцы запрет проигнорировали. В ответ премьер-министр Канады объявил военную готовность, вывел в море боевые суда и начал отлов испанских траулеров. Как водится в таких случаях, в ответ Испания направила к Ньюфаундленду свои крейсеры и эсминцы. Дело дошло до Гаагского суда. Под давлением европейцев, испуганных перспективой возвращения испанцев в родные воды, он встал на их сторону.
По той же причине в конце 1990-х гг. расстроились отношения Канады и США. Между ними разгорелась лососевая война. Мигрируя из рек в океан, канадская рыба смешивалась с американской. Страны не смогли договориться, где чей лосось, кому и сколько ловить. В итоге Канада запретила свободный проход судов США в своих территориальных водах. Затем 200 канадских траулеров преградили дорогу американской рыболовецкой флотилии. США придумали асимметричный ответ – запретили туристические поездки в Канаду. Только тогда она пошла на попятную. В общем, на этом фоне затяжная русско-норвежская рыбная война не выглядит чем-то исключительным.

Как убрать конкурента

Правда, то соглашение до сих пор не ратифицировано. Хотя нет сомнений, как только наши карманные депутаты от партии власти подмахнут пакт Медведева – Столтенберга, США опять напомнят РФ о давнем обещании. Впрочем, ради «Газпрома» Госдума пойдет и не на такой риск. При том что со всех концов страны президента заваливают просьбами одуматься. Например, мурманские рыбаки обратились к Дм. Медведеву с открытым письмом. Они в ужасе – к Норвегии отходят территории, на которых наш северный рыболовецкий флот берет 60–70% годового промысла!
Ловит – и никого не спрашивает. Это возможно до тех пор, пока в Баренцевом море существует огромная спорная «серая зона» площадью 170 тыс. кв. километров. Когда-то И. Сталин волевым решением записал эти воды в область экономических интересов СССР. Норвежцы возмущались, желая получить часть территории (в противоречии с международным правом требовали две трети). Но сделать ничего не могли. До 1991 г. каждую путину сотни сейнеров выходили на лов. Чтобы ни у кого не возникло лишних вопросов, их сопровождали боевые корабли. Норвежские сторожевики сигналили, но предпочитали держаться подальше.
Затем все развалилось. После этого Норвегия фактически взяла под контроль регион, который РФ считает своей территорией. И назначила себя местным полицейским. Эта страна не входит в ЕС, но продавила ряд выгодных для себя правил. «Показательно, что в списке портов Европы, где международным договором разрешена выгрузка уловов северных морей, 28 из 96 – порты Норвегии. И только три – России. Даже Архангельск, наш исконно рыбацкий порт, ухитрился не попасть в этот список», – рассказывает морской эксперт М. Войтенко.
Этим дело не ограничилось. Чтобы прогнать российских рыбаков, норвежцы принялись менять правила по ходу игры. Как объясняют эксперты, ни одна страна ЕС не берет на себя смелость ограничивать вылов молодых особей трески и пикши. «Как их отделить? Не повесишь же на каждом крючке бирку: треске и пикше ловиться только большим, мелким – не подходить», – смеются мурманские рыбаки. Но Норвегия, единственная в мире, объявила – если в улове много мелкой рыбы, судно считается браконьерским. Вдобавок норвежские инспектора определяют молодь по длине, причем, в противоречии с мировой традицией, меряют без хвоста. Так что, с точки зрения норвежцев, практически все мурманские рыбаки разом и скопом стали браконьерами.

Экономический аспект

Рыбные войны – это серьезно. Как и любой международный конфликт, они ведутся прежде всего по экономическим причинам. Что стоит на кону? Достаточно сопоставить несколько цифр. Крохотная Норвегия невероятно богата шельфовыми запасами углеводородов. Она третий после РФ и Саудовской Аравии экспортер нефти и газа в мире. В связи с этим некоторые российские экономисты обожают делать такие заявления: мол, бывает и хуже, например, зависимость норвежского ВВП от экспорта топлива еще сильнее, чем у нас.
Только это далеко не так. В прошлом году продажа ископаемых принесла норвежцам 18 млрд. долларов. На экспорте другого природного ресурса – рыбы – страна заработала 10 млрд. долларов. Такую сумму принесла продажа 2,8 млн. т морепродуктов. Кстати, десятую часть норвежских даров моря закупает Россия. Мы – крупнейший в мире потребитель норвежской семги. Так что рыбная индустрия – почти такое же золотое дно, как разработка очень богатых запасов нефти и газа.
Обиден не успех норвежцев, а скромные результаты российских рыбаков. В 2010 г. Россия выловила почти 4 млн. т рыбы. Но на экспорте морепродуктов заработала только 3 млрд. долларов. При этом почти весь улов обеспечил Дальний Восток. Тогда как богатейшие северные моря, на которые мы имеем такие же права, как Норвегия, дали только восьмую часть улова.

Электронный герой

Уж они не понаслышке знакомы с хрониками необъявленной рыбной войны. Эти люди и есть ее солдаты, брошенные в пекло передовой. Что ни месяц – новые жертвы. Только за последние полгода норвежцы арестовали десяток российских судов. Как только началась весенняя путина 2010 г., под раздачу попали траулеры «Викинг» и «Изумруд» с припиской порт Мурманск. Вскоре на пути к Архангельску в нейтральных водах захватили наш корабль-транспортник – «Атлантик Леди». После чего норвежцы объявили, что обыщут все российские траулеры, перегружавшие рыбу на это судно. Проще говоря – прошерстят изрядную часть всего северного рыболовецкого флота РФ.
Для соседа такое поведение – норма. В норвежских СМИ российских рыболовов, работающих в международных водах, давно именуют не иначе как «пиратами». Экипажи кораблей Королевских ВМС Норвегии относятся к ним соответственно. Каждый русскоговорящий капитан – под подозрением. Каждый раз схема нападения одинакова.
Откуда ни возьмись – у борта судна появляется быстроходный норвежский военный катер. Капитану предъявляют обвинение в перелове рыбы (превышении квот). Разбираться на месте не принято, под угрозой применения оружия российские сейнеры конвоируют в порты Тромсе или Лонгйир. Там начинается многодневный шмон. Содержимое рыболовецкой посудины выворачивают наизнанку. Если находят хоть какие-то причины придраться – владельцу судна и капитану немедленно выписывают штраф. Для капитана – 5–10 тыс. долл., для хозяина корабля в 10–30 раз больше. Пока не заплатят – судно под арестом.
Отголоски этой войны редко долетают до тех, кто живет в тысячах километров от скалистого побережья Кольского полуострова. Достоянием общественности становятся только самые яркие истории. Такие, как одиссея траулера «Электрон». Терпение капитана лопнуло, когда норвежцы в нарушение всех международных договоров обвинили его в незаконном лове и попытались затащить в свой порт. Эта тихоходная посудина (скорость – 10 узлов) ухитрилась двое суток водить за нос четыре вертолетонесущих боевых катера норвежских ВМС. С воздуха им помогали самолеты поддержки, сбрасывавшие сети на российский траулер.
В теленовостях эту армаду скромно называли «службой береговой охраны». Так уж повелось, такие события принято смягчать. «Если бы норвежцы догнали судно, подавляющее большинство граждан об этой истории вообще никогда не узнали бы. Хотя подобные эпизоды случаются регулярно. Активность соседей по известным причинам особенно усиливается в сентябре, когда распределяют квоты стран по вылову рыбы на следующий год», – говорит эксперт Балтийского исследовательского центра П. Пахомов.
Но капитану «Электрона» В. Яранцеву повезло – сумел уйти от погони. Ненадолго он почти стал национальным героем. Только, видимо, потом наверху решили не раздражать северного соседа. Состоялся закрытый процесс. Первомайский окружной суд Мурманска признал г-на Яранцева виновным, оштрафовал на 100 тыс. руб. и на два года отстранил от профессии. Тот сильно обиделся, виновным себя не признал и подался в политику, вступив в КПРФ. Сейчас он – глава поселка Териберка, что на берегу Баренцева моря.

Мнение экспертов о договоре Медведева – Столтенберга

«В 1970-х годах политическое руководство СССР, дипломаты, рыбаки совместно добились того, что советский рыболовный флот работал во всем пространстве Баренцева моря. Тогда считались с мнением рыбаков. Договор Медведева – Столтенберга готовился втайне от общественности и такой заинтересованной стороны, как рыбаки. Даже в СМИ не было ни слова о договоре. До последнего дня общественность оставалась в неведении, что в нем.
Мы эти районы открывали, разрабатывали их и считаем, что при подписании соглашения необходимо обеспечить гарантии дальнейшей работы российских рыбаков. Их никто не дал. Мы все помним, как нас обвели вокруг пальца при разграничении между Россией и США Берингова моря, когда мы потеряли обширные рыбопромысловые участки на Тихом океане (так называемая линия Бейкера – Шеварднадзе). И не хотим получить такую же линию Медведева – Столтенберга у западных границ».
Председатель Координационного совета ассоциаций рыбной промышленности Северного бассейна Вячеслав Зиланов

«Почему линию провели до 85‑го градуса? Почему не просчитали потери? Почему мы так себя ведем у Шпицбергена, когда нас третирует Норвегия? Линию раздела назвали «четкой», «справедливой», «необходимой». Для норвежцев – да. А наши рыбаки возмущены. Особенно тем, что поделили не только «серый» участок, но еще и провели линию выше, в сторону Северного полюса, в зону полярных владений РФ. Линия Медведева – Столтенберга, по мнению рыбаков, круче линии Шеварднадзе – Бейкера. Теперь в выражении «делить нельзя сотрудничать» можно поставить запятую после слова «делить». Голос рыбаков утонул в тайнах глобального передела недр. Нам сказали: что нам, ребята, ваша рыба? Здесь такие ресурсы открываются – нефтяные, газовые и прочие».
Депутат Мурманской облдумы, 
ученый-океанолог Геннадий Степахно

«Какая справедливость, если в мурманском договоре Медведева – Столтенберга нет даже упоминания о важнейшем для России договоре о Шпицбергене 1920 года, который действует 90 лет? Россия без всяких оснований отказывается от всех своих прав в пределах архипелага Шпицберген, соглашаясь с недопустимыми пространственными уступками в пользу Норвегии, отказываясь от доступа своего рыбопромыслового флота в традиционные западные районы Баренцева моря. Договор Медведева – Столтенберга уводит их под юрисдикцию Норвегии. Тогда как по договору о Шпицбергене, норвежцы не имеют вокруг архипелага ни континентального шельфа, ни двухсотмильной рыбоохранной зоны. Так чьи национальные интересы соблюдает этот договор? Его ратификация приведет к тому, что Россия будет идти с протянутой рукой к Норвегии за разрешениями порыбачить в своих собственных водах».
Доктор юридических наук, профессор, заслуженный работник юстиции России Геннадий Мелков

Северный реванш

Надо сказать, в Норвегии внимательно наблюдали за ходом того суда. Там адекватно восприняли сигнал. Вскоре Осло в одностороннем порядке объявил 200-мильное водное пространство вокруг архипелага Шпицберген своей исключительной экономической зоной. Ничего, что у Шпицбергена особый международный статус? Экспедиции на этот архипелаг отправлял еще М. Ломоносов, там расположен российский поселок Баренцбург. Конечно, отчасти мы сами спровоцировали норвежцев. Например: закрыли два из трех наших населенных пунктов на Шпицбергене и полностью распродали Норвегии базировавшийся там советский научный флот.
И все же поступок соседа не лез уже ни в какие рамки. Как если бы Япония вместо переговоров высадила десант на известные острова и объявила их своей собственностью. По договору 1920 г., РФ и Норвегия имеют равные права на воды Шпицбергена и его природные ресурсы. Когда капитан «Электрона» отказался подчиниться норвежцам – он был уверен в своей правоте. Потому что его пытались арестовать именно в водах Шпицбергена.
«Ни РФ, ни другие страны мира (кроме Финляндии и Канады) не признают их норвежскими. С нашей точки зрения, это – открытое море. Вдобавок существует договор Ишкова – Эйвенсона – по нему норвежцы не имеют права задерживать российские суда в этом регионе», – объясняет депутат Госдумы, экс-посол РФ в Норвегии Юлий Квицинский.
Как отреагировали в Москве на шпицбергенский демарш? Весьма оригинально. Кремль не стал посылать военный флот или подавать жалобы в ООН и Гаагский суд. Вместо этого 27 апреля 2010 г. без лишнего шума Дм. Медведев и Й. Столтенберг заключили пресловутое соглашение о разделе. А 15 сентября в Мурманске в их присутствии его подписали министры внутренних дел. Уточним – что мы потеряли.
Во-первых, Россия полностью признала права Норвегии на 200‑мильную экономическую зону вокруг Шпицбергена. Исчезли все выгоды договора, действовавшего с 1920 года.
Во-вторых, мы уступили норвежцам половину спорной территории в 175 тыс. кв. километров. Теперь граница между нашими странами проходит посередине между Шпицбергеном и Землей Франца‑Иосифа.
В-третьих, мы без боя сдали богатейшие нефтегазовые морские месторождения, разведанные советскими геологами. В частности, норвежцам отошел Свод Фердынского. Запасы газоконденсата там – 10 млрд. куб. метров. Это втрое выше, чем у знаменитого Штокмана. Впрочем, освоением Штокмановского месторождения, по соглашению с «Газпромом», теперь тоже занимается норвежская госкомпания «Статойл». Официально договор Медведева – Столтенберга окрестили «большим внешнеполитическим прорывом». Чем он является на самом деле – ясно без лишних слов. Внешнеполитические аспекты – отдельная тема.
А что рыбаки? Их принесли в жертву первыми. «Норвежцы получили не только зону Шпицбергена и смежную территорию. Также – право устанавливать свои правила. Они уже вводят режим бестралового промысла. Знают, что делают. У них современный рыболовецкий флот, они на 97% ловят рыбу ярусами. А мы на 95% ловим рыбу тралами. Скоро норвежцы начнут выгонять наших рыбаков за траловый лов с территории, очень богатой рыбой», – говорит депутат Мурманской облдумы, ученый-океанолог Геннадий Степахно. Так что уже ясно, чем для РФ обернется «прорывной» договор. Что до рыбной войны – она, похоже, окончена. Кто проиграл – понятно.