Детство Димы. Герой нашего времени

Дима был обычным советским мальчиком. Когда ему стало четырнадцать, он впервые влюбился, а перед его окнами поставили стелу с обещанием досрочного выполнения пятилетнего плана. Стела стыдливо прикрывала большой пустырь, по которому когда-то текла река. Реку закопали, когда Дима пошел в школу, в 1972-м. Или в 1973-м, он не очень запомнил.

Через пустырь обещали провести новый обводный канал и на берегу выстроить театр оперы и балета. Но сколько мальчик не вглядывался, за окном он не видел ни первого, ни второго. Видимо, строители забыли в спешке. Дима не знал, что на другом конце пустыря в окно точно так же вглядывается еще один Дима. Тот вырастет и станет то ли милиционером, то ли переводчиком.

Улица Белы Куна. Дом Димы — второй слева

Дом, в котором жил мальчик, был на пару лет младше его. Семья поселилась в новом районе Ленинграда, Купчине. Первые пару лет проложенные бульдозерами улицы походили на нагромождение бетонных плит посреди болота — да и не походили, были теми самыми нагромождениями. Жители, спасаясь от грязи бывших колхозных полей, перебегали между домами по деревянным мосткам, но это помогало не очень. На пару лет мать Димы туфлям предпочла сапоги.

Диме нравилась полевая грязь. Недалеко от дома еще стояли старые колхозные теплицы и росли фруктовые сады, в которых к концу лета должны были появиться красные яблоки. Но их срывали еще зелеными. Когда Диме было лет семь, теплицы снесли и на их месте построили экспериментальный восемнадцатиэтажный дом с видовым рестораном на последних двух этажах. Дом так и назвали — Экспериментальным. Пресса отзывалась восторженно.

Экспериментальный дом

Дима не задумывался, кем работает его мама. В какой-то момент она стала сильно задерживаться на вечерних курсах. Дима ложился спать в девять, а когда просыпался в полночь от шума сцепляемых вагонов на дальней сортировочной станции, ее еще не было. В кабинете отца горел свет, он занимался делами допоздна. Дима садился на кухне и ждал, вслушиваясь в звуки из парадной. Ждал поднимающегося лифта и читал книги. За пустырем находилась библиотека имени Чехова — книги мальчик, впрочем, брал с домашних полок.

Утром Дима просыпался от протяжного «тууууу»: по витебской ветке ходили поезда. Было часов шесть; в кабинете отца снова горел свет. Выпив воды, Дима вновь ложился спать. Когда его будила мать, отца уже не было — он уезжал на работу в Технологический институт. Садился на трамвай возле дома и ехал до «Электросилы». Осенью 1971-го по их родной улице, название которой все писали с ошибкой, пустили троллейбусную линию. Отец пересел на троллейбус маршрута №36.

Столовая «Аквариум». Кадр из т/ф «Сержант милиции»

Вид на четную сторону Будапештской улицы и столовую «Аквариум»

Летом 1972-го в окне «усиков» Дима увидел молодого студента-математика Бориса. Увидел и сразу забыл. Борис с другом Джорджем бесцельно катались в троллейбусе №35 и искали название для своей группы. И нашли на Будапештской улице: на втором этаже стандартной стекляшки недалеко от проспекта Славы располагалась столовая «Аквариум».

Вид на нечетную сторону Будапештской улицы

Микрорайон вокруг столовой

На первом этаже, под столовой, был диетический магазин с лучшим в районе отделом кулинарии — в него часто ходила мама Димы.

И пока она делала покупки, мальчик гулял у ближайшего катка.

Дима редко катался и почти не играл в хоккей. Когда они шли с мамой в далекий от дома диетический магазин, не хотелось брать тяжелых коньков с собой; когда мальчика звали на каток возле школы, он отказывался: его школу построили на северной окраине района, и за заливаемой зимой хоккейной коробкой расстилался пустырь и чернело кладбище.

Универсам «Фрунзенский»

В сентябре 1970-го, в день, когда ленинградский «Зенит» победил «Спартак» из Орджоникидзе, а «Динамо» разбило киевский Спортивный клуб армии, в километре от дома Димы открылся первый в СССР универсальный магазин. Этого момента Дима не помнил, но ему нравилось, приходя туда с мамой, брать металлическую корзинку для продуктов и проверять особой ложечкой свежесть хлеба. По утрам хлеб был теплым, а фигуры из банок рыбных консервов совершенными.

Бухарестская улица

Проспект Славы

Первый универсам построили на Бухарестской улице, прорезавшей район с севера на юг, но главной магистралью Купчино стал проспект Славы, в конце 60-х полудугой ограничивающий район с юга. На пересечении этих двух улиц образовалась круглая площадь. Ее сроют в 1973-м, когда, реконструируя проспект, над сортировочной станцией, составы с которой будили Диму, построят самый длинный в СССР путепровод — полтора километра. Но это мальчика не волновало.

Кинотеатр «Слава» и ресторан «Казбек»

У круглой площади стоял кинотеатр «Слава», единственный в районе. Школьники сбегали туда после уроков. Сбегал и Дима; иногда в кино он видел ровесников Андрея и Витю. Они оба жили где-то на западе, за железной дорогой, и у них там был ровно такой же кинотеатр «Планета», но часто они заглядывали и сюда. После школы Андрей заиграет панк-рок, а Витя пост-панк, и оба проживут недолго.

А за круглой площадью город заканчивался. Там текла река, трамваи уходили на кольцо, и в школе №310 училась отъявленная шпана: они отбирали у других школьников мелочь и на магнитофонах с катушками слушали затертые и обрывочные записи Deep Purple, Led Zeppelin и даже Pink Floyd. Как и любой правильный мальчик, Дима в тайне завидовал им; ему хотелось «The Dark Side of the Moon» на виниле и джинсов. Но за джинсы у Славы били.

А еще дальше, за рекой, в которой жили бобры, до начала 70-х оставались садоводства. А за ними поля, кирпичный завод, карьеры и небольшой лес. В том лесу пару раз видели лося, большого, красивого, но безрогого — а потом там поставили мачты-глушилки. К карьерам многие ходили купаться, и в одно лето утонуло десять детей. Дима почти не купался, а изучал окрестности, и однажды неудачно вляпался в поток голубой кембрийской глины. Дома ругали, но мальчик на пару лет увлекся химией.

А потом Дима вырос и стал президентом России. И никакой морали, никаких юношеских травм. Хотя, наверно, все было не так: Боря с Джорджем ехали в пузатом автобусе №74.