Михаил Демурин: если не мы и не сейчас, то уже никто и никогда

В последней из моих статей, опубликованных в ИА REGNUM, анализируя уроки российских смут, я говорил о важности стяжания духовной суверенности, без которой понятия политического и экономического суверенитета не работают, превращаются в пустые слова. В основе духовной суверенности русского человека лежит православная вера и русская культурная традиция, положение которых сегодня в России далеко не во всем благополучно. Именно поэтому Институт динамического консерватизма, где я работаю, ставит пред собой две взаимосвязанные задачи.

Первая - противодействовать социальной, культурной, интеллектуальной, духовно-нравственной деградации российского социума (использую это иностранное слово, поскольку применять понятие "общество" к жителям современной России было бы неверно: общего у них остается все меньше). Вторая - менять мировоззренческие предпочтения в этом социуме, усиливая в нем приверженность ценностным, смысловым и этическим императивам русской традиции, понимание исторической преемственности в судьбе России, веру в нее и русский народ как исторических субъектов, волю к действию с целью изменения существующих условий в стране и в мире. В этом, как понимает коллектив нашего института, мы являемся соратниками немалого числа русских людей по всей России.

Если мы внимательно посмотрим, в каких условиях нам приходится сегодня жить и работать, то мы вынуждены будем признать, что русский человек сегодня последовательно обездоливается - лишается своей справедливой доли в том, что можно отнести к числу важнейших жизненных основ. Он лишается доли в культуре, пространство которой стремительно сокращается. Он лишается доли в образовании, смысл и содержание которого выхолащиваются, а форма приобретает чуждый национальной традиции характер. Он лишается доли в благосостоянии, достатке, собственности, причем социально-экономический гнет на него увеличивается. Он лишается доли в политике, где все более нахраписто ведут люди, чуждые его интересам, а те, кто является их выразителем, целенаправленно выдавливаются на периферию. В условиях, когда в стране нет ни партии, ни лидера, способных в полной мере воплотить его чаяния, он лишен даже права выразить свое отношение к этому: он не может проголосовать против всех и знает, что если он не пойдет на выборы, то это только сыграет на руку сильным мира сего. Он лишается доли в будущем, потому что у него становится все меньше возможностей сохранить свое здоровье и здоровье своих детей.

Более того, будущее у него пытаются отобрать, целенаправленно подрывая должные отношения родителей и детей, выхолащивая чувство сыновства - основу веры и сплоченности любого народа. Русского человека хотят еще больше оторвать от его естественного времени, заставив в течение всего года жить, на два часа опережая естественный, Богом установленный, дневной ритм. Русской православной церкви навязывают новый календарь.

Справедливую долю русского человека во всем этом надо вернуть. Как это сделать? Начну не с претензий к власти или с осуждения враждебных русскому народу сил, коих, на самом деле, немало, а с нас самих. Наша собственная ответственность за происходящее очень и очень велика. Многого мы уже лишили и продолжаем лишать себя сами. Даже в сегодняшних условиях за счет лучшей самоорганизации, большей твердости и последовательности в отстаивании своего культурного кода и права на достойную жизнь можно сделать немало, и деятельность многих общественных организаций по всей России служит тому ясным подтверждением. Этот опыт необходимо распространять самым активным образом.

Есть, однако, другой аспект нашей ответственности. Он, на мой взгляд, заключается в нашем не просто праве, а обязанности оказывать постоянное воздействие на власть. От власти как института, начиная с президентского уровня, мы вправе требовать соответствия своему предназначению - осуществлять волю русского народа как государствообразующего народа России, действовать в его интересах. Пока получается наоборот. Русский народ не хотел ЕГЭ - его ввели. Русский народ не хочет новых образовательных стандартов - ему их навязывают. Мы хотим, чтобы наши дети изучали основы православной культуры - этому ставятся препоны. Мы требуем достойного или хотя бы достаточного финансирования сферы культуры - в ответ, несмотря на протесты, осуществляется переход на систему автономных учреждений, грозящий параличом деятельности и разорением большинства учреждений культуры.

Предприниматели, ориентированные на развитие в России национального производства и рынка, призывают к осторожности в развитии отношений с ВТО, к этому же призывают ученые и общественность - власть остается на позиции вступления в эту организацию и, соответственно, выполнения навязываемых ею требований, губительных для российской промышленности и сельского хозяйства. Подавляющее большинство военных специалистов уже не первый год протестуют против осуществляемых министром Сердюковым реформ в вооруженных силах - их перестройка продолжается с предсказуемыми негативными для обороноспособности страны последствиями. Эти примеры можно продолжить. Видимо, мы слабо выражаем свою позицию несогласия со всем вышеперечисленным.

Думаю, у большинства русских людей есть понимание, что такая власть не является в полной мере их властью. Критики этой позиции, наверное, укажут в данной связи на высокие рейтинги доверия к президенту и председателю правительства, но я говорю именно о федеральной власти в целом. Давайте приплюсуем к рейтингам Медведева и Путина рейтинги Грызлова и Миронова, Шувалова и Володина, Сердюкова, Кудрина, Фурсенко, Голиковой и Христенко, других министров, которых поставили у власти те же самые президент и премьер-министр, выведем среднее арифметическое, и нам все станет ясно. Изменить эту власть будет непросто. Более того, стремление к переменам наши недруги попытаются использовать, чтобы навязать нам еще более либеральную и прозападную власть. Поэтому изменения во власти, на мой взгляд, должны рассматриваться как цель не только политического процесса, но и постоянного, каждодневного процесса воспитания власти. Вернее, воспитания конкретных представителей власти.

Возможности соответствующих действий общественно-политических организаций сегодня серьезно ограничены, но они сохраняются, и мы должны их использовать. Большие возможности у Русской православной церкви - РПЦ в целом и, особенно, ее предстоятелей. Россия сегодня переживает сложное сочетание смутного времени и времени сугубых соблазнов и искушений, и кому, как не пастырям и архипастырям, обличать их? В исполняющейся на Утрене песни Пресвятой Богородицы есть, как известно, такая строфа: "Низложи сильныя со престол, и вознесе смиренныя; алчущия исполни благ, и богатящияся отпусти тщи". Не это ли должна вслед за Христом делать Церковь сегодня? Между тем, сильные остаются у власти, смиренные продолжают претерпевать скорби, а богатящиеся пользуются особым расположением церковной иерархии. Православная общественность критикует либерально-прозападное лобби в российской властной элите, серьезно озабочена его деятельностью, а многие из составляющих это лобби бизнесменов и государственных чиновников отмечены церковными наградами.

Меня очень беспокоит, что и сама Русская православная церковь сегодня увлечена умножением своей собственности и сознательно демонстрирует миру свое возрастающее богатство. Все это представляет собой не только серьезное искушение для мирян, но и угрозу духовной цельности духовенства, то есть всей РПЦ в целом.

Не могу судить, насколько намеренно наша Церковь сегодня вводится государством в этот разрушительный материальный соблазн, но то, что злого дела без соответствующего умысла быть не может, мне представляется очевидным.

Почему меня так заботит проблема духовной цельности? С одной стороны, потому что в русском языке, в отличие от основных европейских языков, слова "цельность" и "цель" - однокоренные. Только храня свою цельность, русский человек может ставить перед собой правильные цели. И это тем более так, когда речь идет о власти, которая ставит цели перед народом. Но еще более важный аспект этого вопроса связан с тем, что усиливающееся сегодня в российском социуме противостояние, имеющее и политические, и социально-экономические, и этнические, и культурные, и многие другие аспекты, - это, прежде всего, духовное противостояние, духовная брань. Мы стоим лицом к лицу не с каким-то погрязшим в материальных помыслах, бездуховным буржуа, а с силами темного духа - по сути дела, духовными последователями Каина. Они всегда действовали в русской истории, но никогда дело не доходило до того, чтобы так настойчиво навязывать нам так называемую "цивилизацию" вместо национального жизненного уклада, чтобы заставлять Россию ускоренными темпами одновременно и строить Вавилонскую башню, и насаждать Содом и Гоморру, и совершать грех Хама, и лобзать Христа яко Иуда.

Для того чтобы вести с такими силами зла бой святой и правый, смертный бой, как писал Александр Трифонович Твардовский, ради жизни на земле, нужна могучая сила. Такую силу русский человек всегда получал, прежде всего, от Бога. Но не только. Он, как мы знаем из народного эпоса и истории, а многие - и из своего собственного опыта, черпал ее от родной земли. Описывая свои чувства по возвращении из эвакуации, Анна Ахматова писала: "Как в первый раз я на нее, на Родину, глядела. Я знала: это все мое - душа моя и тело". Не поэтому ли сегодня наших соотечественников через массированные рекламные кампании активно "выгоняют" на отдых за пределы России? И они миллионами туда едут, лишая свой духовный иммунитет важнейшей подпитки от родной земли, разрушая физический иммунитет, особенно когда речь идет о поездках в субтропики зимой, оставляя там ежегодно многие миллионы долларов, которые могли бы остаться вкладом в национальный продукт.

Есть еще один важный источник силы русского человека - жизнь в единстве с народом. Думаю, у многих в их личном наборе архетипов поведения присутствует фраза той же Ахматовой: "Я была тогда с моим народом, там, где мой народ, к несчастью, был". Особую силу давало единение с народом русским правителям. Вспомним святого Дмитрия Донского, который в ответ на благословение преподобного Сергия нашел для себя единственное верное место на Куликовом поле - плечом к плечу с простыми русскими воинами в самом опасном месте битвы. Вспомним выдающегося русского полководца Суворова и государя императора Александра III. Вспомним, наконец, И.В.Сталина, оставшегося в Москве в критический момент Московской битвы, когда практически все правительство было эвакуировано в Куйбышев. В этом контексте можно много говорить о личных качествах того или иного государственного деятеля или представителя власти, но важнее обратиться в теме "власть и социальная справедливость". Глубоко убежден, что будущее успешной политики и успешных политиков в нашей стране связано с объединением консервативных, традиционных ценностей с платформой социальной справедливости. Такой синтез в свое время попыталась осуществить Политическая партия "Родина", но она была, как известно, подвергнута жесткому давлению со стороны власти.

Я искренне рад, что РПЦ заняла в своей социальной концепции ясную позицию в поддержку требования социальной справедливости и в последнее время проводит ее все более активно. Иначе и быть не может, если мы постоянно будем помнить, кого господь посадил по правую руку от себя - того, кто накормил и обогрел ближнего, поделился с ним своей одеждой, своим достатком.

Нормальный русский человек живет не просто в единстве со своим народом, а с любовью к своему народу, с заботой о нем. В своей работе "Путь духовного обновления" Иван Александрович Ильин писал: "Любовь к своему народу не есть неизбежно ненависть к другим народам; самоутверждение не есть непременное нападение; отстаивание своего совсем не означает завоевания чужого. И таким образом национализм и патриотизм становятся явлениями высокого духа, а не порывами заносчивости, самомнения и кровопролитного варварства, как пытаются изобразить это иные современные публицисты, не помнящие родства и растерявшие национальный дух". Сегодня слово "национализм" превращено чуть ли не в бранное слово. На деле же, с целью искажения мировоззрения русского человека осуществлена подмена понятий: национализмом называется то, что имеет свое ясное название в русском языке - шовинизм.

Есть и "облегченный" вариант искажения, при котором нам предлагают использовать вместо слова "национализм" слово "патриотизм". Спору нет, патриотизм - очень важное и нужное чувство любого гражданина, но это преданность своей стране, своему государству. В данном случае из этого понятия уходит на второй план чувство ответственности каждого представителя того или иного этноса за другого его представителя. Думаю, во многом именно вследствие этого слово "национализм" так ненавистно большинству представителей сегодняшнего российского правящего слоя: они нести эту ответственность за своего собрата не хотят. А опираясь на понятие патриотизм, легче говорить не о своей ответственности, а об обязанностях других. Прежде всего, рядовых граждан перед государством. Другими словами, отдавая должное важному чувству патриотизма, мы имеем все основания в положительном плане употреблять понятие "национализм", помня, кстати, что без этого корня не будет смысла и в понятии "интернационализм".

Так же уверенно мы можем и должны говорить об особой лидирующей роли русского народа как государствообразующего суперэтноса России. По обязанностям, по ответственности за будущее России, которая ложится на него, русский суперэтнос, или русская нация, далеко опережает все другие проживающие на территории России этносы. Именно поэтому мы с гордостью называли, называем и будем называть себя русскими. Согласимся называться выхолощенным словом "россияне", через непродолжительное время вынуждены будем говорить не на русском, а на "российском" языке!

В 1908 году в цикле стихотворений "На поле Куликовом" Александр Блок писал, что ему настолько ясен путь России, что он не боится "мглы - ночной и зарубежной". "Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами степную даль. В степном дыму блеснет святое знамя..." с уверенностью писал он. Он был уверен в силе русского духа, способного выдержать любое внешнее давление.

Сегодня "ночная зарубежная мгла" вновь покрывает Россию, и большое число людей в так называемой "российской элите" тоже не боятся ее. Только не боятся по другой причине - они хотят этой зарубежной мглы и не хотят укреплять русский дух, не хотят защищать свой народ и свою страну, они верят (напрасно верят), что смогут обеспечить себе лично покой, а что дальше будет с нашей страной, их волнует мало. Именно поэтому для нас сегодня вдвойне не может быть покоя. Именно поэтому, как написал мне недавно один добрый и пекущийся о будущем России иеромонах, мы говорим: "Если не мы и не сейчас, то уже никто и никогда!".