Что же такое 'подлинная демократия'?

Ответ на этот вопрос становится тем схоластичнее, чем большую роль в этом словосочетании получает прилагательное 'подлинная' (этимологически - несущая истину, добытую у пытаемого при помощи кнута - 'длинника'). По определению, принятому в 90-е гг, таковой демократией считалась исключительно приветствуемая 'развитыми западными странами', в первую очередь - США. Пользуясь своеобразной монополией на слово 'демократия', упомянутые выше страны смысл его постепенно меняли - как и 'Газпром' цены на газ. Никто, впрочем, не упрекнул их в использовании филологических инструментов в качестве инструмента политического давления.

И вот результат - в настоящее время приветствуемой стала египетская демократия, приведшая - для начала - к следующим с ходу достигнутым результатам:

1.       Коме бывшего Президента Мубарака (боюсь, вполне 'искусственной')

2.       Роспуску Парламента

3.       Отмене Конституции

4.       Военной хунте у власти

5.       Маячащих - в недалекой политической перспективе - исламских радикалах у власти.

Сказать по правде, достижения скромные. Зато в стране произошла демократизация.

Впрочем, сегодня я хотел поговорить о демократизации российской - о необходимости которой заикаются все, включая Президента. К сожалению, радикальные (некоторые даже и не очень) российские либералы отличаются тем, что не хотят учиться ни на своих, ни на чужих ошибках: для них и египетский вариант лучше российского. В качестве инструмента они требуют ТВ, собраний по поводу и без повода и лавров политмучеников, но камер при том - благоустроенных.

Мне довелось провести одно маленькое печальное исследование. Через пару дней после взрыва в 'Домодедово' почти все ведущие представители нашей 'внесистемной' оппозиции отметились приличными интервью или заявлениями прессе. С упоением было признано, что государство не в состоянии обеспечить безопасность граждан, и единственный выход - демократизация, которую только они, гонимые, и в состоянии обеспечить. Логикой господа себя слишком не обременяли, но дело не в этом. Ни Касьянов, ни Немцов, ни Каспаров не сделали в своих масштабных интервью одной простой вещи - ОНИ НЕ ПРИНЕСЛИ ЭЛЕМЕНТАРНЫХ СОБОЛЕЗНОВАНИЙ ЛЮДЯМ, ПОСТРАДАВШИМ В ТЕРАКТЕ. Никто из них не сказал: 'У нас - горе'. Видимо, горе было не у них. Не в их стране. Не с их людьми случившееся. Очевидно, они были выше этого (за исключением Эдуарда Лимонова, который нашел слова, как и пристало русскому писателю и нормальному человеку). Если такие политики начинают требовать демократизации - я начинаю опасаться фашизма.

***

Казалось бы, это - крайность.

Но доведенная до абсурда и полного отсутствия определений гонка 'за демократией', рождает и другую крайность - 'государственники', огорченные неуклонными требованиями продолжения банкета начала 90-х, как пика демократии - периодически требуют разогнать демократическую тусовку так, чтоб 100 лет на этом месте ничего не росло.

Сторонники государства и демократии, таким образом, становятся в заведомо противостоящие позиции. Тем интересней представляется сделанная на днях попытка клуба '4 ноября' обсудить доклад Института Общественного проектирования, посвященный этому странному противопоставлению, а - в соответствии с заявленной темой - 'повышению дееспособности государства', как задаче, не альтернативной демократизации.

Клуб, позиционирующийся изначально, как гнездо 'правых', был изрядно нашпигованным государственниками - впрочем, неплохо чувствовавшими себя в либеральной среде - как и либералы себя рядом с ними.

Однако, для записных либералов оказалось не одно и то же высказывать свои мнения в полузакрытом клубе и поставить свою подпись под проектом резолюции, в которой содержатся такие 'страшные' понятия, как 'национальный капитал', 'дееспособность государства' и тому подобное. Авторы доклада, правда, прямо в тексте покаянно постучали себя в грудь, заявив, что доклад перегружен авторитетными цитатами от Тили до Фукуямы со многими промежуточными - во имя того, чтобы авторов его не упрекнули в 'самобытном почвенничестве'. Помогло слабо - те, кто понимал и разделял суть дела, получили хорошую теоретическую базу для своих взглядов, те, кто не принимал главную идею доклада идеологически - не принял и не примут ее никогда и ни под каким соусом.

В этой - печальной - связи заседание Клуба '4 ноября', посвященное докладу ИНОП, представляло, на первый взгляд, попытку соединить несоединимое (хотя бы в силу того, что клуб позиционирует себя, как либеральный). Именно так отозвались на него и многие СМИ, подавая доклад, как шаг к расколу - если не самый признак раскола - в 'Единой России'.

Но что если приглядеться к обсуждаемой теме повнимательнее, не пытаясь сразу же задавать слишком простой вопрос: 'А как это скажется на выборах?'. Картина существенно изменится. Выделю несколько главных, на мой взгляд, штрихов.

Во-первых, речь идет об ответственности. Бесконечные разговоры о том, что пока сидит Ходорковский, в стране ничего хорошего не будет - путь в никуда. На этом пункте "вызверился" директор ИНОПа г-н В.Фадеев - из него это почти и цитата. Не могу не разделить эту точку зрения, однако, добавлю: в случае освобождения Ходорковского появятся немедленно иные столь же принципиально 'мешающие' обстоятельства и по мере сдачи позиций российских консерваторов ситуация будет всякий раз доводиться до абсурда - т.е. 'демократизироваться'. И так - вплоть до дезинтеграции единого общества и, соответственно, страны.

Во-вторых, на сегодняшний день российское общество выбирает приоритеты в следующем порядке:

1.       Безопасность

2.       Социальные блага и справедливость (включая суд и пр.)

3.       Гражданские свободы и гражданское общество

В этой ситуации сторонники тотальной 'демократизации' предлагают власти выбрать третий приоритет, игнорируя первые два - в надежде на то, что они сами образуются, как мы уже констатировали выше. То, что сие не факт - говорит уже опыт конца 80-х - начала 90-х. Результаты же подобных экспериментов: - ну, да читатель меня поймет. По сути, государству предлагают самоаннигиляцию.

Наконец, третье. Речь идет о потере времени. Бесконечные талдычения о необходимости всяческой 'демократизации' отнимают его - время, предназначенное для модернизации и отмеренное нам, как шагреневая кожа. Бесконечные радикал-либеральные 'подвиги инфузории-туфельки' превращаются с помощью линзы СМИ в предвестники Всемирного потопа и Конца Света. Расходуются силы, расходуется дискуссионный потенциал. В отличие от '4 ноября' у государства есть другие задачи, кроме обмена мнениями и разработок идей. Это - не в укор авторам доклада. Просто последнее заседание показало, что будет, если необдуманно и спонтанно 'демократизировать' государственные институты.

Мы начали с Египта. Любой политобозреватель скажет: 'Нам это не грозит'. Я бы не поручился. За то, чтобы не нам это не грозило, еще предстоит побороться.