Право на понятия: краткая история будущего суда в России

Нет, на этот раз вовсе не о Михаиле Ходорковском и «Юкосе». Хотя последнее время стал замечать, что как в анекдоте: как ни пытаюсь самовар из украденных запчастей собрать, все автомат Калашникова получается. Так что и о них тоже обязательно будет.

На прошлой неделе президент Дмитрий Медведев убедительно показал всем, что он юрист и нечего сомневаться. Общественность в едином душевном порыве выступила за независимое экспертное мнение по резонансным делам. Президент согласился. Вообще в России никто никогда не был против общественного мнения. Под него одних освобождали (Сахаров), других расстреливали (валютчики). Вот и сейчас все торжественно захлопали, затопали и начали бросать в воздух чепчики: «Эксперты обо всех посконную (она же сермяжная) правду и напишут. И заплачет председатель Верховного Суда крупными слезами от стыда». И тут у людей, сподобившихся не то, чтобы обзавестись каким-либо пусть даже самым плохоньким юридическим дипломом, а просто смотрящих регулярно что-нибудь вроде «Человек и закон», возникают вопросы, которые не могут не возникнуть. Во-первых, о чем все-таки будут получаться заключения независимых экспертов: а) о юридических основаниях дела (второе дело Ходорковского); б) о конкретных нарушениях (незаконное заключение под стражу, к примеру); в) о всем «деле» как о некой ситуации; г) о конкретном приговоре? Или обо всем, чего хочешь? Последний вариант, конечно, наиболее вероятен. Каждый из предложенных подходов рискует оставить за бортом массу интересующих ту же общественность вопросов вроде политической мотивации дела, которая, несомненно, не может рассматриваться экспертами, анализирующими приговор, без рассмотрения более широкой «картинки». Также, при соответствующем подходе, просто обслужить какой-то заказ. Под заказ у нас и законы писали, а уж экспертное заключение... Во-вторых, независимость экспертов была, есть и, похоже, будет краеугольным камнем любой экспертизы в России. Недаром многие при слове «независимый эксперт» вздрагивают и тянутся за бумажником. С точки зрения международных стандартов нельзя привлекать к экспертизе не только лиц, которые каким-либо образом участвовали в деле - адвокатов, свидетелей, экспертов и пр., - но и тех, кто высказывался по поводу дела. Также - если речь идет о деле «Юкоса», - со всей очевидностью следует исключить лиц, имевших или имеющих финансовую заинтересованность в «большом деле «Юкоса».

А это не только бывшие и настоящее юристы «Юкоса» и аффилированных с ним лиц, но и юридические консультанты государственных структур и госконцернов («Газпром», «Роснефть» и другие), а также юристы иных заинтересованных лиц - «Газпромнефти», PwC и многих иных.

Все это сразу выводит «за рамки» потенциальных экспертов существенную часть как московского адвокатского сообщества, так и крупных юридических фирм, оказывавших услуги поименованным и случайно позабытым лицам. Причем независимость важна не только с точки зрения стандартов и справедливости как таковых, а и с точки зрения того, что неудовлетворенная сторона будет искать всевозможные лазейки для того, чтобы результаты экспертизы дезавуировать: «А вы помните, батенька, как ездили на семинар за счет Тьмутараканьпрома?» В плане независимости и всего связанного с ней море неожиданностей сулит привлечение и иностранных экспертов. Поскольку, что они уже выучили за 20 последних лет работы в России, меньше всего от них здесь ждут именно прямых и непредвзятых ответов. Как в известном стишке: «Ты, милок, за эту правду лет на десять можешь сесть». Конечно, если они будут привлечены к экспертизе, то выверят и раскроют свою заинтересованность, если таковая имеет место быть, «до последней капли».

Однако, с другой стороны, встает вопрос, кто от имени иностранных юридических фирм будет реально проводить экспертизу. Сотрудники российских офисов? Они подпишут что-нибудь супротив воли российского государства, потенциально «перекрыв» своим работодателям «кислород» в России? Не будет ли это, в итоге, игрой «рискни своим российским бизнесом»? А если сотрудники исключительно «головных контор» или (что уж совсем фантастика) фирмы, не имеющие бизнеса в России, то на какие вопросы они в итоге будут отвечать: как действительно должны применяться в том или ином случае нормы российского права или как должен бы быть разрешен тот или иной вопрос с точки зрения неких обобщенных международных стандартов? В первом случае, боюсь, будет очевидный «пшик» и повод для российского юридического комьюнити просто поржать. Во втором - все скажут «это, все, разумеется, замечательно, только жить в ту пору прекрасную уже не придется ни мне, ни тебе...» и «отродясь в России этого не было, нет и не будет, поскольку абсурдно».