Как же всё-таки произошёл человек?

Сложившееся противостояние моноцентрической и полицентрической теорий постепенно выявляет реальную картину антропогенеза. Первая версия событий требует того, чтобы развитие осуществлялось только лишь одной определённой линии гоминид, а все остальные линии непременно должны были вымирать по ходу антропогенеза. Вторая допускает параллельное развитие человека в разных регионах. Эта теория подтверждается всеми имеющимися данными антропологии, генетики, археологии, но политически не выгодна – она на выходе дёт различные «продукты», то есть различные формации людей. Первая теория выдаёт одного человека, но не сходится с другими научными данными: совершенно нет никаких оснований считать, что все, кроме одного, виды человека погибли, не оставив никакого потомства.

Генетическая наука, казалось бы, сходу стала на сторону моноцентризма, выработав стройные схемы преемственности по митохондриальной ДНК и ДНК Y-хромосомы. Однако со временем стало всё более ясно, что митохондриальная схема мало соответствует действительности в силу того, что митохондрии являются всего лишь симбионтом человека. Судьбы гаплогрупп Y-хромосомы мы подробно проследили в работе Клёсов А.А., Тюняев А.А., Происхождение человека. 2010. Более того, время появления и географическое размещение каждой из гаплогрупп мы привязали к археологическим культурам, а там, где уже установлено, и к ископаемым маркерам соответствующих гаплогрупп. Картина в целом получилась стройная. Однако споры по поводу неё остались.

И эти споры подогреваются новыми открытиями. В частности, антропологические материалы алтайской пещеры имени Денисова, представленные двумя одонтологическими образцами из коллекции 1984 г.: молочный моляр т2 ребёнка 7 – 8 лет (горизонт 22.1); медиальный резец I1 взрослого субъекта (слой 12), а также обнаруженная в 2008 году в слое возрастом 50 – 30 тысяч лет кость последней фаланги мизинца человека, позволили исследователям выдвинуть теорию о существовании алтайского вида человека. Исследования кости, проведённые в институте Эволюционной антропологии им. Макса Планка в Лейпциге, показали, что с 95-процентной вероятностью общая прародительница человека из Денисовой, сапиенсов и неандертальцев по прямой женской линии жила в интервале от 779 до 1314 тыс. лет назад, а прародительница сапиенсов и неандертальцев – в интервале от 321 до 618 тыс. лет назад. Таким образом на антропологической арене образовался новый – третий вид древнего человека.

Между тем, тщательно изучая опубликованное в статье из «Nature» митохондриальное филогенетическое дерево, обнаруживаем, что оно построено некорректно. Авторы статьи заявили, что сравнивают «денисовский» геном с данными по 938 современным людям (из 53 народов). Но в их исследовании европейская популяция «сапиенсов» – это: №39 «итальянцы», №40 «костёнки 14», №45 «германцы», №48 «англичане», №49 «саамы», №50 «французы», №52 «дойч». Из них никто не является европеоидом. Кроме того, совершенно перепутаны расы: монголоидам саамам по генам оказались родственны немцы и англичане, а азиатские тюрки №52 «дойч» родственны монголоидам татарам №51. Оказались близкородственными три разнорассовых народа: №45 «германцы», №46 «грузины» и №47 «китайцы». И, наконец, №39 «итальянцы» оказались родственны монголоидам узбекам (№41) и негроидам новогвинейцам (№38).

После проверки выяснилось, что подбор 53 народов не отвечает параметрам достоверной выборки – в исследовании представлена только одна половина населения Земли, в него не включены европеоиды. Но что удивительно, в других подобных построениях генетиков возникают аналогичные, но другие ошибки. В разных работах – разные схемы. На наш взгляд, такая путаница в генетических результатах вызвана тем, что производятся некие средние исследования по глубоко различным выборкам генов, которые просто не могут выдать никакого достоверного результата. Например, если у исследуемого человека №1 третья группа крови (BIII) и резус отрицателен (Rh–), а у человека № 2 – 0(I) и Rh+, то перед нами по группам крови системы AB0 – представители семитов-азиатов (№1) и америндов (№2), а по резус-фактору – европеоиды (№1) и семиты-азиаты (№2). Усреднив показатели, мы получим и тех, и других близкими родственниками. И при этом ни один из выводов не является правильным.

Поэтому анализ данных нужно проводить отдельно по каждому фактору – генетическому, антропологическому или археологическому, а выводы строить по комплексному, системному исследованию результатов сравнения. Кроме того, необходимо ввести правильное чтение и интерпретацию графиков результатов. Так, исследования мутаций в гене microcephalin показывают, что его D-аллель, сегодня присутствующая у 70% населения мира, образовалась в среде сапиенсов 37 тысяч лет назад. Но, судя по опубликованному исследователями графику, разделение популяций носителей D-аллели и не-D-аллели произошло 1,7 миллиона лет назад. И после этого никаких контактов между двумя потоками популяций не было.

Если принять во внимание современное распределение: D-аллель связана с Евразией; не-D-аллель – с Западной, Центральной и Южной Африкой, то ничего иного не остаётся, как сделать вывод о том, что мутации в гене microcephalin показывают: если родство африканцев и евроазиатов когда-либо было, то оно имело место на глубине 1,7 миллиона лет назад. Эту же дату называют лингвисты, констатируя расхождение африканских и евразийских языков. После этого африканские языки, а, следовательно, и их носители, никаких контактов с евроазиатами не имели.

Наши исследования гена лактозной толерантности LCT показали, что аллель T-13910, обеспечивающая организму усвоение лактозы, имеется только в европеоидной части человеческой популяции и возникла в центральных областях Русской равнины. У негроидов, америндов, монголоидов, кавказоидов (испанцы, французы, греки и т.д.) присутствует противоположная аллель, не позволяющая потреблять молоко. Наличие полезной мутации не связано с животноводством, но чётко коррелирует с распространением европеоидных гаплогрупп I, R и D (по Y-хромосоме). Первая их возникла в центре Русской равнины ок. 50 тысяч лет назад, вторая – ок. 35 тысяч лет назад, третья – ок. 50 тысяч лет назад.

Тот факт, что в трёх популяциях существует всего одна «толерантная» аллель этого гена, и она одна и та же, говорит о том, что эта аллель возникла до разделения гаплогрупп I, R и D, то есть ранее 50-ти тысяч лет назад, причём, в ареале их совместного обитания. Таким образом, по гену лактозной толерантности европеоиды оказываются изолированными от остальных популяций, начиная минимум с 50-тысяч лет назад. Причём изолированной по гену LCT часть европеоидов (D) остаётся, находясь среди монголоидного населения Азии. Поскольку данная мутация привела к перестройке пищеварительной и ферментной систем, это событие должно было состояться даже ранее указанного срока.

Нормальным является гемоглобин A. В Африке южнее Сахары распространена другая мутация – S (серповидная). На эти же районы приходится 85 – 90% случаев малярии и до 20% S-мутации. Эта мутация явилась защитным приспособлением африканцев против негативных воздействий африканской среды – у гетерозигот по этой аллели малярийный плазмодий хуже размножается. Следовательно, изначально человек не имел S-мутации и проживал вне районов, связанных с малярией и Африкой. Что говорит о неафриканском происхождении африканской популяции людей.

Результаты исследований подтверждают, что воплощение тёмной пигментации остаётся доступным для организма, если соответствующим образом стимулируется. Даже низкие дозы ультрафиолетовых лучей могут вызывать повреждения ДНК прежде появления каких-либо изменений на коже. Эпидемиологические исследования показывают, что пигментация африканцев находится под функциональным принуждением. Один из генов, через которые организм реализует защитную пигментацию, – меланокортиновый рецептор-1 (MC1R). Существует 64 точечных мутаций, но у народов Африки нет мутаций по гену MC1R. Другим геном является SLC24A5. Люди имеют два его первичных аллеля, отличающиеся одиночной аминокислотной заменой: почти у всех африканцев и азиатов – alanine, у 98% европейцев – треонин. То есть по этому гену популяция человека разделена на две части.

Имеются доказательства, что повреждения ДНК сами по себе могут запускать продукцию пигмента.

Таким образом, для организма, существующего в нормальных условиях ультрафиолетового облучения, нормальным и изначальным является белый цвет кожи (европеоиды), а тёмный цвет кожи является защитной реакцией организма на повреждения ДНК под воздействием ультрафиолетового излучения (негроиды). Дополнительным подтверждением такой работы систем организма являются и наши исследования групп крови, в которых, в частности показано, что во всех без исключения случаях на любое изменение ДНК ответом является потемнение кожи.

Данные по пяти генетическим маркерам мы свели в таблицу 1. В ней отметили знаком «плюс» наличие признака, а знаком «минус» – отсутствие такового. Вопросительным знаком обозначили неизвестность параметра, а в сочетании в «+» или «–» – предполагаемое значение. В первой колонке представлен «ген речи» – Foxp2. Он не присутствует только у шимпанзе. Дата его возникновения не известна, но, судя по тому, что разошедшиеся 2 миллиона лет назад африканский и евроазитские языки дали две линии говорящих людей, обладающих одной и той же мутацией, возраст этого гена гораздо старше 2-х миллионов лет. Это вывод подтверждается и временем расхождения популяций, различающихся по гену microcephalin (1,7 миллиона лет назад), каждая из которых унаследовала один и тот же вариант «гена речи».

Очевидно, что до этого линия древнего человека разошлась ещё на два потока, различающихся системой пищеварения (LCT): от всеядных европеоидов отделился южный и юго-восточный вектор хищников с гиполактазией. Поскольку отделившийся поток двинулся в широты с большим потоком ультрафиолетового излучения, организмам людей пришлось выработать защитный механизм от повышенной инсоляции. То, что у всех ушедших обнаружена одна аллель SLC24A5, свидетельствует в пользу того, что эта мутация состоялась в то время, когда они ещё держались плотной группой. И, ещё раз уточним, только после этого у ушедших ещё дальше на юг африканцев выработалась специфическая мутация гена microcephalin, 0,9 миллиона лет назад давшая начало уникальным африканским не-D-мутациям. Позже африканцы приобрели мутацию, полезную против малярии – S-гемоглабин.

Таким образом, афро-азиатская популяция разошлась с европеоидами примерно 3 – 2 миллиона лет назад (если ориентироваться по данным мутации в microcephalin), а потом африканцы отделились от азиатов около 1,5 миллиона лет назад. Трансформации скелетов и изменение цвета кожного покрова явились ответом на мультигенное проявление мутаций ДНК: наиболее сильные и многочисленные мутации привели к наибольшим отклонениям внешнего облика от европеоидного. Указанному сценарию соответствуют и данные лингвистики, согласно которым существует пять неродственных макросемей (по алфавиту): австрическая, алтайская, африканская, индоевропейская (русская), картвельская (сино-кавказская).

Уточняющей силой здесь вправе выступить археология. Из наших выводов следует, что вся дифференциация происходила во время раннего палеолита: начало ок. 3 – 2 млн. лет назад – конец ок. 1 – 0,5 млн. лет назад. В начале этого срока все известные археологические культуры были практически однотипными (с местными особенностями), а человек расселился от Европы до Азии и Африки: Улалинка (Горно-Алтайск), Диринг-Юрях (на реке Лена), Сен-Валье (Франция), Шандалья (Хорватия), Эль Акуладеро и Вента Мисена (Испания), Азыхская пещера (Азербайджан), Дманиси (Грузия), пещера Лоньгупо (Китай), Моджокерто (Ява), Кооби-Фора и Нариокотоме (Кения), Чесованье, пещера Макапансгат и др.

Это была первая волна расселения. Странно, но большинство из этих существ западные исследователи похоронили, заставив их в своих работах не суметь перейти пресловутое «бутылочное горлышко». Между тем, каким-то образом мутированные аллели генов возрастом 1 – 2 миллиона лет нам всё же передались. Совершенно невероятно, чтобы все «бутылочные горлышки» за столь огромный срок – срок, сравнимый со временем образования человека, – были преодолены только одной, африканской популяцией, а все полезные аллели достались совершенно другим популяциям. Последнее опять же подтверждается археологическими данными. С олдувайского времени, то есть с первого акта дивергенции человека, вся человеческая популяция в целом приобрела ещё два важных вектора своего развития.

Первый – пространственно-временная неравномерность формирования археологических культур. Второй – глубоко различные темпы формирования объёма мозга. Так, человек из Вертешсёллёш (Vértesszölös) (Венгрия; 500 – 400 тыс. л.н.) имел объём мозга ок. 1350 см³. Гейдельбергский человек (Германия, Белоруссия и др.; ок. 400 тыс. л.н.) имел объём мозга 1100 – 1400 см3, рост до 1,8 м, обладал массой тела, большей, чем масса современных людей, и, судя по реконструкциям из европейских музеев, был белокожим. Тем же временем датированные антропы Азии и Африки существенно отставали в развитии, как, например, человек из Моджокерто (Индонезия; ок. 700 тыс. л.н.), имевший объём мозга всего 700 см³, или синантроп (Китай; ок. 400 тыс. л.н.), имевший 850 – 1220 см³ и рост – 1,55 – 1,6 метра.

В конце концов, сложилась географическая дифференциация человеческой популяции такая, когда адаптивные процессы в генах дали своё отражение во внешнем облике каждого из видов палеолюдей. Это чётко видно из реконструкций палеоантропов. Таким образом, скрупулёзный подход к учёту генетических факторов и времени их образования приводит к мультирегиональной теории происхождения человека, в которой каждый географически обособленный регион уже с раннего палеолита стал местом формирования своего вида человека. Генетические данные полностью подтверждаются археологическими.

Критики мультирегиональной теории, прежде всего, используют довод о том, что человек одного вида не мог произойти в разных местах – виды не сходятся. Однако главным является то, что до сего дня понятие «вид» не определено. Нет оснований считать всё человечество одним видом. Довод об отсутствии общего потомства, как признаке вида, разбивается о существование скрещивания даже между разными родами и семьями (как, например, у китов). Более того, стерильность гибридов определяется не понятием «вид», а правилом Холдейна, устанавливающим, что стерильность гибридных самцов прямо пропорциональна количеству хромосомных перестроек.

Каждый отдельный ген и каждая аллель – это такая перестройка. Различие между некоторыми современными популяциями достигает многих десятков генов, в том числе и обнаруженные наличия неандертальских и других генов. Среди них такие важные генетические перестройки организма, как толерантность к молоку, которая меняет ферментную и пищеварительную системы. Кроме того, можно просмотреть статистику и публикации по осложнениям беременности в браках между людьми, имеющими всего лишь разные группы крови.

Появившиеся в последнее время работы генетиков о присутствии в генотипе современного человека значительного числа генов неандертальца (в сумме до 8,1%) и эректуса говорит, с одной стороны, о течении процессов метисации с рождением плодовитого гибридного потомства, а с другой – указывает на генетическую близость даже таких далёких антропов, какими, по нашему мнению, являются друг по отношению к другу эректусы, неандертальцы и люди современного типа.

Таким образом, можем сделать следующие выводы. Весь комплекс исследовательских данных – антропология, лингвистика, генетика, археология – свидетельствуют в пользу полицентрической теории развития человека. В это же время, генетика, ещё не вполне сформировавшая представления о судьбе отдельных генов в рамках конкретных организмов, спешит со своими построениями схем и маршрутов эволюции. И при этом требует вымирания большинства видов древнего человека. Антропология, со своей стороны, видит присутствие генов других видов человека в различных территориальных группах, что подтверждается и последними генетическими исследованиями, и археологическими данными, в частности о симбиотических индустриях. Главным является вывод о том, что современный человек всё-таки является совокупностью нескольких видов – видов-близнецов, которые различаются историей своего возникновения, территориями происхождения, а также некоторыми факторами приспособления к существованию к разным регионам, закреплёнными генетическим путём в соответствующих аллелях соответствующих генов.

Андрей Александрович Тюняев, президент Академии фундаментальных наук