Уничтожение системы права и власти в Украине: плюсы и минусы

Итак, случилось. Януковичам удалось то, обо что сломали зубы Народный Рух, Кравчук и Майдан.

Легко и почти незаметно, одним решением Конституционного Суда (забавного органа, который никто из нас никогда не избирал) в Украине де-юре демонтировали систему права и власти Украинской ССР. Систему, пережившую распад СССР, все дальнейшие зигзаги истории, и твердо державшую нас в клещах суровым иностранным словом «легитимность».

Для тех, кто «в танке»: стоны и плачи о «возвращении кучмовской конституции» совершенно беспочвенны. У нас нет «Конституции - 1996». После решения КС у нас теперь просто НЕТ КОНСТИТУЦИИ.

Точно так же у нас теперь нет НИ ОДНОГО ЛЕГИТИМНОГО ОРГАНА ВЛАСТИ. После решения КС они все - самозванцы, которые де-факто удерживают власть, поскольку имеют в подчинении аппарат принуждения. И удерживают они ее РОВНО ДО ТЕХ ПОР, пока имеют в руках этот самый аппарат. А это уже не столько их проблема, сколько наша с вами.

Хорошо это или плохо? Как по мне, лучшей новости мы не слышали со времен ГКЧП.

«Конкретные донецкие пацаны», сами не понимая, что творят, сняли с нас всех давнее проклятие. ПРОКЛЯТИЕ ШЕСТИДЕСЯТНИКОВ.

Представляю, сколько гнилых помидоров уже летит в сторону моей лохматой головы после такого утверждения. Поясняю: я крайне далек от того, чтобы приуменьшать роль шестидесятников в нашей истории. Их героизм очевиден и не подлежит сомнению. Мы учились на их примере, учились и непосредственно у них. Если бы не они, мое поколение было бы совершенно другим, и едва ли добилось бы хотя бы того немногого, что нам реально удалось - «студенческой революции» в 90-м, развала СССР, Майдана. Тем более, я не имею никакого морального права осуждать ошибки людей, которым достался в жизни куда более трудный путь, чем любому из нас.

Но мы сейчас говорим не о людях, а об отдаленных последствиях той стратегии борьбы с режимом, которую они в свое время выбрали. Шестидесятники первыми отказались от революционной идеологии создания Украины «с нуля». Украинская революция 1917-21, повстанческое движение двадцатых, ОУН тридцатых и УПА сороковых - пятидесятых, при всех их различиях, были едины в главном: оккупационный режим должен быть свергнут и забыт, а на освободившемся месте победители должны создать свою страну. Такую, о которой они мечтали в годы борьбы.

Шестидесятники принципиально изменили парадигму освободительного движения: лозунгом диссидентского движения стало «заставим ИХ (то есть режим) выполнять ИХ (то есть советскую) Конституцию». Вместо признания Украины оккупированной территорией и борьбы против оккупационного режима возникла новая идея - наполнение «болванки» УССР реальным украинским содержанием. Диссиденты приняли навязанную режимом ФОРМУ, и попытались требовать от режима СООТВЕТСТВИЯ РЕАЛЬНОГО СОДЕРЖАНИЯ ЭТОЙ ФОРМЕ.

Режим оказался не готов к такой постановке вопроса. Карательный аппарат, отлично натренированный в подавлении восстаний и истреблении подполья, оказался не приспособленным к борьбе с диссидентами, пытавшимися говорить с режимом на его же правовом языке, и вообще всячески подчеркивавшими свою позицию «законопослушных советских граждан». Да, их было легко пересажать, так как они не прятались, но каждый диссидентский процесс становился очередным моральным поражением режима, и добавлял движению приверженцев.

Для эпохи шестидесятых - восьмидесятых такая стратегия борьбы оказалась единственно возможной в тогдашних условиях, а значит - единственно правильной. Конечным итогом диссидентского движения стали горбачевская «перестройка» и массовое народное движение, идеологами и моральными авторитетами которого выступили диссиденты - шестидесятники.

Вот тогда то и сработала «мина замедленного действия», заложенная в самой основе диссидентского движения. Признание «их Конституции», соблюдение которой позиционировалось как цель движения, АВТОМАТИЧЕСКИ ЛЕГИТИМИЗИРОВАЛО РЕЖИМ. Освободительное движение, призванное смести Совок и построить на его месте новую Украину, оказалось изначально загнанным в жесткие рамки соблюдения законов УССР. Советская власть в Украине тем самым признавалась не оккупационной, а как бы «своей», и целью движения становился НЕ ЕЕ ДЕМОНТАЖ, А ЕЕ «УЛУЧШЕНИЕ» И «ИСПРАВЛЕНИЕ».

Начиная с выборов 1989-го, основной стратегией и тактикой освободительного движения стало замещение должностей в рамках существующей системы власти.

«Точка бифуркации» была окончательно пройдена в 91-м. ГКЧП дало нам уникальный шанс вырваться за рамки парадигмы «уэсэсэровской легитимности», революционным путем демонтировать Совок, и расчистить путь к построению Настоящей Украины.

Полагаю, годом - двумя позже украинцы оказались бы готовы к подобному развитию событий. Наша «студенческая революция» в октябре 1990-го уже была первой попыткой выйти из-под «проклятия шестидесятников». Да, в своих требованиях мы еще в полной мере придерживались навязанных нам правил игры - выдвигали обоснованные с позиций советского права требования к органам власти УССР. Даже метод «воздействия» на власти - публичная голодовка, - явно был скопирован с лагерных акций протестов диссидентов. Однако дух Восстания уже пьянил головы участников многотысячных шествий, над студенческими палатками вперемешку с рок-н-ролом звучали песни УПА, а такие наши методы, как забастовка и захват университетских корпусов вообще полностью выпадал из «легитимистской» парадигмы шестидесятников.

Если наша голодовка заняла свое место в учебниках истории (сейчас Табачник исправляет эту «недоработку», но мы тут говорим о другом), то другая акция того же периода незаслуженно замалчивается.

В девяносто первом году Украиной прокатилась инициированная Анатолием Лупыносом (чуть ли не единственным из политзеков поколения шестидесятников, кто никогда не признавал себя «диссидентом» или «правозащитником», а именовался «революционером - националистом») акция: регистрация граждан УНР. Эта акция принципиально выпадала из «легитимистской» парадигмы. Любой человек, всю жизнь проживший как законопослушный «совок», мог собраться с духом, подойти к регистрационному столику, заполнить простенькую анкету.

И получить удостоверение, напечатанное на хреновой бумаге дешевым офсетом. Содержание - простое, как дверь: «Я, такой-то такой-то, являюсь гражданином незаконно оккупированной советскими войсками Украинской Народной Республики». И все. И никаких компромиссов с режимом. Есть МЫ, граждане несуществующей с 1920-го года Республики, и ОНИ - временная оккупационная администрация.

На мой взгляд, эта акция сильно недооценена историками. По плану организаторов, после регистрации первого миллиона «граждан УНР» должно было начаться формирование «органов власти УНР» - параллельных органов власти, никак не связанных с существующей «легитимной» властью УССР, и готовых в критический момент взять на себя всю полноту ответственности за судьбу страны. Увы, не успели. Но лавина покатилась - за первые месяцы акции зарегистрировались более шестисот тысяч «граждан УНР», и наплыв желающих нарастал. То есть как минимум столько людей уже ментально освободились из советского плена, а ведь любая революция вначале происходит в головах, и лишь затем выплескивается на площади.

Не берусь судить, как бы дальше развивалась акция, но ГКЧП «выстрелил» слегка рановато. Нам не хватило года или двух, чтобы соскочить с иглы «легитимности», и дозреть до идеи построения своей страны «с нуля». Августовский путч дал нам уникальный шанс совершить свое «до основанья, а затем», и с чистого листа начать новую историю Украины. Но мы оказались морально не готовы к такому повороту. Даже все наше сопротивление в дни ГКЧП свелось к «защите конституционного строя от заговорщиков». Защите СОВЕТСКОГО КОНСТИТУЦИОННОГО СТРОЯ. Мы были готовы умереть на НАШИХ баррикадах за ИХ конституцию и ИХ «легитимность».

Все дальнейшее было определено наперед - и избрание Кравчука вместо Черновола (логично, что в рамках совковой системы член ЦК компартии всегда имеет фору перед неудачником -диссидентом), и десятилетие заводского парторга Кучмы (смена старшего поколения совковой номенклатуры младшим поколением из этой же «песочницы»), и расцвет «донецких» ( в рамках странным образом эволюционирующего совка прошел дарвиновский отбор, и наиболее приспособленными оказались лишенные любых идей, но очень желавшие выжить «простые пацаны» из шахтерских бараков)...

Попытка влить молодое вино в старые меха окончилась именно так, как должно быть согласно Писанию - вино прокисло, а меха пережили все и остались портить следующие урожаи.

В девяносто первом мы прое...(вырезано цензурой) свой исторический шанс на создание Украины, и тем самым еще на 13 лет загнали себя в медленно разлагающуюся УССР.

Второй шанс нам давал Майдан.

Что бы мне теперь не говорили, я убежден: в отличие от 91-го, в 2004-м народ уже «дозрел» до создания СВОЕЙ страны. Пусть мне не поверят те, кто видел Майдан по «ящику», или вместе с Пчеловодом и Тимошенницей смотрел на нас сверху, с красивой сцены. Те же, кто был с нами в палаточном городке, кто блокировал Кабмин и Администрацию, кто шел штурмовать дворец Президента вечером второго дня Революции, - думаю, согласятся с моей оценкой.

То, что бурлило тогда на улицах Киева, уже не было ТОЛПОЙ. Это была НАЦИЯ, внутри которой фантастически быстро шли процессы САМООРГАНИЗАЦИИ. Переход от стихийного самоуправления Майдана к созданию РЕВОЛЮЦИОННОЙ ВЛАСТИ мог произойти в течение считанных дней и часов. Тогдашним «оранжевым» лидерам (на генетическом уровне плоть от плоти совковой системы, порожденным этой системой, и желавшим не ее демонтажа, а исключительно улучшения своего места в рамках этой системы) пришлось приложить немалые усилия, чтобы в зародыше задушить процесс самоорганизации, и загнать энергию революционного народа в ту же самую, ржавую но еще крепкую, ловушку «легитимности».

Второй шанс был прое...(вырезано цензурой) еще быстрее, чем первый.

Украинская ССР получила еще 6 лет жизни, а мы так и не получили шанс построить вместо нее Украину. Точнее, получили, подержали в руках несколько горячих ноябрьских дней, и добровольно отдали в руки актеров, ломавших перед нами комедию на сцене, символически возвышавшейся над головами революционного народа.

И вот теперь януковичи в своей незамутненной детской простоте дают нам ТРЕТИЙ ШАНС.

С момента решения КС легитимность власти УССР прервалась. В стране больше нет ни конституции, ни легитимных властей. Есть только кучка узурпаторов и самозванцев.

НАМ ТЕПЕРЬ ПОЗВОЛЕНО ДЕЛАТЬ С НИМИ ВСЕ, НА ЧТО У НАС ХВАТИТ ФАНТАЗИИ.

Да, им тоже теперь позволено ВСЕ. В том числе и по отношению к НАМ. И у них пока что больше возможностей это реализовать.

Но это уже вопрос технический. Вопрос ВОЛИ К ВЛАСТИ, ВОЛИ К ПОБЕДЕ, наконец, ВОЛИ К ЖИЗНИ. Надеюсь, у нас ее найдется побольше.

Главное состоялось. Нас освободили из плена «легитимности». Нам развязали руки. Теперь только от нас зависит, что мы этими руками свяжем - грустную петельку себе на шею, чтобы повеситься от тоски о несбывшихся надеждах и упущенных шансах, или лихую бандеровскую удавку для режима, сдуру стоящего между НАМИ и НАШЕЙ БУДУЩЕЙ СТРАНОЙ.

Не так важно, КОГДА полыхнет наша следующая революция - уже через год «азаровщины», или под парламентские выборы 12 года, или под второй срок Янука в 15-м. Даже если правы пессимисты, и у режима впереди спокойное десятилетие - плевать. Потеряли за историю не одно столетие, уж как-то переживем еще десять потерянных лет.

Намного важнее, КАКОЙ будет эта следующая революция.

Если мы сможем использовать уникальный шанс, подаренный нам «донецкими», и наконец выйдем за рамки устаревшей парадигмы «легитимности УССР» - это оправдает все издержки.

Если в решающий момент мы окажемся наконец-то готовы создать СВОЮ Украину - с написанной нами самими новой Конституцией, с НАШЕЙ историей и культурой, с властью, легитимность которой придает СВОБОДНЫЙ ВЫБОР РЕВОЛЮЦИОННОГО НАРОДА, а не правопреемственность от оккупационного режима, тогда история оправдает наши прошлые ошибки.

А за компанию помянет добрым словом «донецких», в силу бездарности и скудоумия выступивших ледоколом на нашем пути от УССР к Украине.