Полицай-демократия для президента: о новом законе

Самый замечательный довод в пользу переименования милиции в полицию - это довод генерала от «ЕР» Колесникова, представлявшего Закон о Полиции при его «утверждении» в Госдуме. По его мнению - это некий акт исторической справедливости, возвращением царского наименования данной охранительной структуры признающей выдающиеся заслуги «несправедливо оболганной царской полиции» в деле «защиты Конституции и прав граждан в Российской Империи».

Сложно сказать, какое образование у этого «генерала». То есть, формально - он окончил юридический факультет Ростовского государственного университета (1973) и Академию Министерства внутренних дел СССР (1990). В результате, правда, так и не узнал (как дипломированный юрист):

1. Что в Российской империи Конституции не было, а сам юридический порядок основывался не на «суверенитете права», что обычно все же предполагает конституция - то есть не на обязанности власти действовать в рамках строго очерченных для нее законом, а на «суверенитете власти» - то есть признание того, что власть (высшая власть) правомочна в своих действиях на том основании, что она - власть. При наличие Конституции имеется ввиду, что власть - есть производная от права. В Российской само право было производным от абсолютной власти.

Соответственно, этот «генерал» окончивший два советские ВУЗа - так и не узнал. Что какая-никакая, но первая российская Конституция была принята в июле 1918 года. Когда полиции уже не существовало, поскольку она была упразднена даже не Советской властью, а Постановлением Временного Правительства. Оно же создало и «народную милицию».

То есть, Полиция и Конституция в России никогда не совмещались - это явления разных периодов.

2. Этот «юрист» - не знает, что в Российской Империи не только никогда не было Конституции - но не было и «граждан». Потому что в Российской империи были не «граждане», а «подданные». Разница, кроме терминов и в том, что граждане - имеют некие закрепленные за ними права от рождения. И главное, изначально теоретически рассматриваются как допущенные к управлению государством - то есть, по идее. Там. Где есть граждане - государство существует для того, чтобы служить их интересам и выполнять их волю. Там, где есть подданные - они если и могут что-либо иметь - то только по воле и с согласия абсолютной власти. И изначально существуют для того, чтобы выполнять ее волю.

То есть, такое положение вещей может существовать и при наличии формальной Конституции - по факту ее толкования и исполнения. Но категория подданичества и система самодержавия изначально предполагает, что и формально люди - лишь «обязанные» для исполнения велений власти. Они по определению имеют одно назначение - быть «слугами самодержца».

3.Соотвественно, никаких прав полиция империи не защищала и не могла защищать, потому что никаких прав в нынешнем понимании у «подданных» и не было. Время от времени власть что-то разрешали - то дворянам не служить, то давал те или иные льготы - но это всегда были именно льготы и привилегии, а не права. То, что в этом отношении было сделано в «Эпоху реформ» Александром Вторым - в основном было отобрано с ходе контрреформ Александра Третьего. Кстати, практически с самого его момента вступления на престол, в стране было введено - и в целом лишь продлялось но не отменялось чрезвычайное положение. И, скажем, за ту или иную «оппозиционную» политическую деятельность выселение и каторга присуждались даже не решением суда - а полицейским решением в административном порядке. На основании права, предоставленного императорским указом. С момента ступления на перстол Александра Третьего почти до конца века вообще власть решилась лишь на один открытый процесс - по делу «первомартовцев» о покушении на царя.

Полиция империи если какие то права и защищала - то те самые дарованные «права-привилегии» и право власть быть абсолютной и неограниченной.

Насколько эффективно она это делала - это отдельный интересный вопрос.

Во всяком случае, в итоге она с этой своей задачей не справилась - и в ключевые моменты и 1905-07 гг. и 1917 года - попросту разбегалась.

При этом, с одной стороны, взяточничество полиции было нескрываемой нормой, а служить туда шли большей частью неудачливые представители имущих групп, у которых не сложилась иная карьера или которые были выгнаны за неуспеваемость из гимназий и университетов.

Хотя как и в любом деле здесь были и заметные исключения.

Поклонник подобных нравов и назначения царской полиции «юрист» Колесников - не случайно сказал то, что сказал. С одной стороны - он, как и положено полицейскому, защищал решение принятое властью нас воем высшем уровне - вне зависимости от правовой его обоснованности, учета мнения граждан и здравого смысла.

С другой - он сказал именно то, что, очевидно и думал - что задача охранительных структур - защищать именно то, что защищала царская полиция - абсолютную власть и права имущих, и именно так, как она это и делала - беря взятки, избивая безоружных и разбегаясь, пряча форму, при первой реальной опасности.

Но, безусловно, инициатор этого переименования, как известно, не он - а другой высокопоставленный «юрист». Который тоже предложил это название не случайно. Не даром он очень гордится своим мнимым или действительным сходством с последним русским императором. И не даром недавно в Ярославле рассуждал о «Плисецких функциях демократии». И котоырй. Очевидно, тоже считает идеалом конституционности и гарантии прав граждан - Российскую Империю и практику русских царей.

Правда, в отличие от него, последние все же подчас делали и нечто полезное - расширяли территорию государства, создавали русскую промышленность, строили города и театры.

Теоретически - вообще может существовать не только полицейское государство - но и «полицейская демократия». Это такая демократия, при которой право голоса, как и другие права имеют только сотрудники полиции.

В идеальной полицейской демократии полицейские: 1. участвуют в формировании легитимности власти, - 2. участвуют в формировании элиты страны - в первую очередь - из своих рядов, - 3. определяют приоритетные цели элиты и страны, - 4. осуществляют контроль за действиями элиты. Только право на это имеют исключительно они.

Тоже - демократия. Граждане имеют права на управление государством - равно как и другие политические права. Другой вопрос, что гражданами - являются исключительно сотрудники полиции.

Кстати - куда более демократично, чем система, где все права имеет лишь один властитель, как это было в Российской империи.

Только то, как Колесников тупо и послушно защищал (подобно всей «Единой России») волю президента Медведева -доказывает, что речь идет даже не об этом.

Строго говоря, в российском общественном сознании слово «полиция» в первую очередь ассоциируется вовсе не с дореволюционными охранительными структурами. Последние больше интуитивно связываются со словами «городовой», «жандарм», «филер», «охранка». Будет срок - Медведев с Колесниковым еще объяснят России, какие это замечательные и светлые образы. Как и близкие им: например, «провокатор охранки».

Но слово «полиция» больше ассоциируется известными картельными структурами оккупационных фашистских властей времен великой отечественной войны.

В этом «припоминании», полицейский - это вовсе не чин правоохранительной структуры, созданной Петром Первым. Это - «полицай». Надсмотрщик. Каратель. Причем в отличие от карателя - эсэсовца - это «предатель» и «прислужник карателя». Даже не фашист - прислужник фашиста.

То есть здесь система образов работает в цепочке «полицейский-благородный шериф», а в цепочке «полицейский-полицай-прислужник».

И это не просто ассоциативная цепочка тех, кто название «полиция» не воспринимает - а известно, что по социологическим данным, поддерживает это переименование немногим более 10 % граждан.

Это и реальная ассоциативная цепочка образов самих инициаторов переименования, которые не говорят, но желают - поучить структур «прислужников», лакеев. Таких, как тот же генерал Колесников. Таких, как вся «Единая Россия». Как российские судьи. Как российские депутаты. Как российские губернаторы.

Это - не «полицейская демократия»- и не «полицейское государство».

Потому что в последнем хотя бы полицейские имеют права и являются гражданами. А если их еще транскрипировать благородно по Платону «Стражами»: четными, неподкупными и отважными - то еще некая и романтика с респектабельностью появляется.

Это - «полицай-демократия» и «полицай-государство». Где демократия - есть прислужник власти. Главная политическая фигура - потенциальный каратель. Тоже лишенный прав, за исключением права прислуживать. «инструмент руках начальства».

Где контролером исполнения всех «прав» формального гражданина, а реального подданного стоит «херр полицай». Он же - прислужник «херра президент-полицая». Которому подчинены все, за исключением «Обер президент-полицая» и подчиненных лично ему.

И где все должностные лица «херры полицаи»: «херр депутат-полицай», «херр Мэр-полицай», «херр губернатор-полицай», «херр судья- полицай».

«Полицай-государство» и «полицай-демократия», как «полицай-мечта» «полицай-президента».