О власти пирамид и пирамидах власти

Сергей Мавроди в очередной раз оказался в перекрестье прицела СМИ. Это общественно-резонансное явление не перестает нас будоражить без малого два десятилетия, и пепел здравомыслия все еще стучит в сердца миллионов обманутых.

За эти годы среднерусские наши массы понавидались уже и настоящих пирамид в Египте (и тоже обошлось не без потерь  - в акульих челюстях), уже давно легли архетипом в подсознание и потрясения 94-го, последовавшие за потрясениями 93-го, а Мавроди не устает напоминать о себе обещаниями больших финансовых чудес. Теперь он придумал новую схему и готовится к продвижению ее в народ.

В одну из январских воскресных программ Мария Ситтель (телеканал «Россия 1») предать очередному поруганию великого махинатора собрались Илья Резник, Александр Хинштейн, Зураб Кекелидзе, Александр Проханов.

Посудили-порядили - и вот уже в тысячный раз, как это принято на TV, никто не сказал о главном. О том, что рядом с пирамидами, которые в начале 90-х строило государство младореформаторов и Черномырдина (присвоившего процент в газовой корпорации размером в миллиарды долларов), предприятие Мавроди было всего лишь детской пирамидкой в соседстве с усыпальницами Хеопса и Хеврета. Строение с широким основанием и узким верхом, воздвигнутое на ваучерах Чубайса, куда заметнее всех вместе взятых пирамид, однако эта тема (вот уж темища-то!) – либо полное табу на TV, либо едва затрагивается по касательной.

В те годы фондовые аналитики писали, что активы многих сырьевых, металлургических и прочих компаний, подлежащих приватизации, уже через несколько лет будут цениться в сто и в двести раз дороже. Так и случилось.  (Один из примеров: тринадцать миллиардов долларов, выданных Путиным из госказны Абрамовичу за его «Сибнефть» в начале «нулевых».)

Никогда не забуду горящие глаза Билла Макфаддена, одного из многочисленных американских консультантов в Федеральной комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку, где мне с полгода пришлось подвизаться в пресс-службе: «Подумать только, у вас где-нибудь на Урале можно купить за пять-шесть миллионов долларов металлургическое предприятие, которое у нас бы стоило полмиллиарда!» И покупали ведь – и уводили в оффшор, и меняли собственника, и делали что хотели.

Биржевая стоимость многих компаний и вырастала многократно едва не в одночасье – как только они уходили в рынок. Это и было настоящее МММ – только в государственном масштабе и под государственные гарантии.

Поймите правильно, автор и не думает оправдывать Мавроди с его планом «народной приватизации». Но безудержный плач по глупости и безграничной доверчивости россиян  - другая крайность. Ее бы вообще следовало приравнять к экстремизму.

Среди вложившихся в Мавроди было немало образованных или просто догадливых людей, которые вполне отдавали себе отчет в том, какие отрасли загнутся, а какие испытают бум при переходе к рынку. Да все ведь и разворачивалось на глазах самым очевидным образом. А возможностей включиться в этот передел у них не было никаких.

Лакомые куски делились втихую. И то, что Мавроди обещал  на свои дикие обороты закупить акции «голубых фишек» (ГАЗПРОМа и т.п.) – и уже делал это, что подтверждала пресса, некоторым казалось достаточно правдоподобным и побуждало нести ему деньги. Можно вспомнить дни бесплатного проезда в метро, которые еще за два года до аферы устраивал этот странноватый олигарх.

Мавроди вызвал классовую антипатию в стане «пионеров рынка», прекрасно пользовавшихся его схемой, но делавших это приватно. Их игры власть не останавливала, а только раскручивала. В них она обретало вдохновение, а не угрозу себе и государству, которое строила под себя.

И вот что важно и чего не сказали у г-жи Ситтель: без массированной, беспрецедентной раскрутки на телевидении никакой пирамиды Мавроди не было бы. Вместе с МММ раскручивалось несколько крупных пирамид, перечислять их незачем. Скажем более, команда Ельцина, почти похоронившая свой рейтинг расстрелом парламента (за три месяца до начала раскрутки МММ), пускалась уже во все тяжкие – чтобы увлечь население процессами маркетизации и всеобщего дележа, внедряя в умы идею скорого и легкого обогащения. Целых полгода, пока существовала пирамида, власть и Мавроди были союзниками. Именно по этой причине и выстреливала в народ с Останкино каждые три минуты реклама МММ с Леней Голубковым. Это телебезумие и захватывало массы, только оно и породило цепную реакцию, но о преступной роли Останкино почему-то никто не говорит – ни у мадам Ситтель, ни где-либо.  Не потому ли  оно было денационализировано и окончательно дерусифицировано  - сразу же по завершении аферы Мавроди? Мавр, сделавший свое дело, должен был поменять юридическую идентичность – чтобы ни за что не отвечать.

Что интересно, актер, игравший Леню Голубкова, как и сам Мавроди, до сих пор боится высунуть нос на улицу. А телевизионщик Лысенков, рекламное лицо второй по величине пирамиды, полон благополучия, держит доходную передачку «Сам себе режиссер»  и радует народ почти как Якубович. О его роли в «телекидалове» никто на телевидении не вспоминает. Почему – можно поразмышлять.

Ну, а потом раскручивалась еще более страшная пирамида, нацеленная на «подъем рейтинга». Чеченская война…     

В самой же фигуре Сергея Мавроди, двух станов не бойца, есть некая фрустрация, что коренится где-то в ранней смерти родителей, умерших от рака. Что-то от грустного клоуна, переходящее в нечто джокерское, наполеоновский комплекс с элементом деструкции. Тихая обида на все. Это и побуждало его к масштабным авантюрам.  За два года до пирамиды денег у него уже было больше, чем у любого другого в стране, поэтому ее строительство как попытку дальнейшего обогащения всерьез рассматривать не стоит. Возможно, он просто дал заработать дружкам, всерьез рассчитывая, что в какой-то момент ему удастся остановить маховик, и народ попрячет акции в сундуках. Как только узнает, какими несметными активами завладел в виде сырьевых компаний и т.п.