Режиссер Дэвис Гуггенхайм и образование в США

Дэвис Гуггенхайм, режиссер-документалист, прославил (или унизил, это как смотреть) свое имя тем, что снял на пленку лекцию Эла Гора про глобальное потепление, известную как фильм Inconvenient Truth. Фильм имел огромный кассовый успех. Часть человечества в очередной раз продемонстрировала, что ей можно внушить, что угодно, и впала в священный ужас перед потеплением. Гору дали Нобелевскую премию, Гуггенхайм получил за фильм своего "Оскара". Во время предвыборной кампании Обамы он снял два рекламных фильма и про него.

Сейчас взор режиссера обратился к жгучей проблеме американской школы. Левая критика и общественность в восторге от его фильма "В ожидании супермена". Гуггенхайм приводит любопытную статистику. По всей стране число учеников "общественных", то есть, государственных школ, умеющих читать и писать в соответствии с программой, не превышает сорока процентов. В Калифорнии с учебой справляется всего 12 процентов.

Гуггенхайм понимает, что это не очень хорошо и даже очень плохо. Он строит фильм как историю четырех детей — черного мальчика, черной девочки, девочки-латины и белой девочки. Эта последняя явно вставлена в фильм для расового равновесия. Все они хотят попасть в колледж. Но им мешает то, что школы плохие и к поступлению в колледж не готовят. Виноваты в этом учителя. Они плохо учат, а выгнать плохого учителя нельзя, потому что его защищает мощный профсоюз. Есть школы и получше, но места туда разыгрываются, как в лотерею. Дети с родителями при этом очень волнуются и страдают. Всё.

Я ходила это смотреть с Лиз, своей американской приятельницей, которая всю жизнь проработала в школе и в том, что у нас называлось РОНО. Потом, конечно, мы это немножко пообсуждали.

Лиз сперва сказала, что в общем согласна с фильмом. Для бедных семей, живущих во "внутренних городах", поступление ребенка в колледж — единственная надежда выбиться из нищеты.

Тут я попросила ее отложить в сторону политкорректный словарь и называть вещи своими именами. Во-первых, бедные семьи из внутренних городов — это население негритянских гетто (с чем она согласилась). 70 процентов детей там не имеют отцов, а нередко и матерей, и живут с бабушками. Там бушует наркомания, алкоголизм и моральная разнузданность. Образование не входит в число тамошних первейших ценностей — как, допустим, у евреев или китайцев. Многие хотят разбогатеть, бросая мяч в корзину или исполняя бандитские частушки "рэп". Еще одна популярная профессия — торговля наркотиками. Процветают молодежные банды — внутренние террористы. Масса народу сидит на велфэре. Многие черные научены во всех своих бедах винить практически уничтоженный в США расизм, но только не себя. Сказывается это на учебе детей? Надо полагать, но фильм этой проблемы во всем ее кошмарном развороте предпочитает не касаться.

Во-вторых, я попросила Лиз уточнить: с каких это пор все надежды выбиться из нищеты связаны с высшим образованием? А если попробовать получить нормальную, нужную рабочую профессию и пойти работать? Кстати, только что в "Лос-Анджелес Таймс" была статья об острой нехватке рабочей силы в портах.

Школьников зазывают на специальные курсы, обучают разным специальностям в сфере международной морской торговли. На фотографии красуются семеро парней и девушек (все латино), очень довольных полученными профессиями. Одна девушка говорит, что думала — ей суждено быть уборщицей, а теперь она пойдет дальше учиться на юриста по международной торговле. Шоферы и докеры тоже не жалуются. Докеры получают 35 долларов в час.

Я тут видела по каналу History передачу про американских шоферов, работающих на самых трудных дорогах. Показали двух мужчин и девушку (белых), водителей гигантских грузовиков. В Гималаях по горным дорогам из фильма ужасов один вез статуи Будды, а девушка — цемент. Девушка, красивая и стройная блондинка, особенно потрясла меня своим хладнокровием и уровнем мастерства. Думаю, что за такие поездки по краю пропасти недурно платят. И все трое в конце очень искренне сказали, что они этим занимаются, потому что любят это дело, им интересно. Явно счастливые и одаренные люди, хотя вряд ли они заканчивали философские факультеты.

Лиз вдруг согласилась и сказала, что да — в Америке можно добиться успеха путем усердной работы, без всяких колледжей. Но политики не хотят говорить о подготовке детей к труду (левые политики! — настырно вставила я). Детей не учат напрягать свои способности, стараться.

То есть, детей балуют, отбивают у них охоту учиться. Я рассказала Лиз, что мне поведала одна американская учительница. Высший белый класс тоже хорош. Она преподавала в школе, расположенной в богатом районе. Пыталась предъявлять к ученикам серьезные требования, прививать им чувство ответственности. Цветам жизни это не понравилось, они стали жаловаться родителям. Те наточили рога и двинулись на учительницу. После микроинсульта она покинула школу.

Катастрофически подорван престиж учителя, понятие дисциплины уничтожено. От левых об этом не услышишь никогда, словно это не имеет никакого отношения к качеству образования. Сын одной моей приятельницы — учитель в Сан Диего, и очень хороший. Недавно он перешел на новую работу. Первый вопрос, который ему задала директорша на собеседовании: "Джо, что вы сделаете, если ученик скажет вам — пошел ты на...?" Вот какие тонкости педагогического мастерства нынче приходится осваивать.

В общем, проблем немерено, их надо сводить в общую картину, серьезно исследовать как проблемы социальные, психологические, этнические. Картина эта очень пестрая. У латино, скажем, семьи довольно крепкие, образование они ценят. Но тут невозможно не учитывать проблему нелегальной иммиграции, освоения английского языка, ассимиляции — ведь такие организации как воинственная, антиамериканская "Ла Раса" практически выступают против ассимиляции и хотят исподтишка отвоевать Америку обратно.

А Гуггенхайм в своем фильме бубнит одно: во имя социальной справедливости и равных возможностей надо, чтобы все на свете учились в колледже, а для этого требуется приструнить учителей.

Меня поразила мелкотравчатость картины, ее оторванность от жизни и умственная ограниченность ее авторов.