Нас ждет развал Европы?

В 2010 году события в мировой экономике развивались весьма драматично, поскольку инвесторы оказались заложниками двух противоположных тенденций. На одной чаше весов — долговой кризис в Европе, на другой — второй раунд политики «количественного смягчения» со стороны американского Федрезерва.

Первой жертвой европейского долгового кризиса еще в конце 2009 года стала Греция. На создание механизма спасения этого члена европейского валютного союза, оказавшегося неспособным обслуживать свой долг, у Европы ушло более полугода ожесточенных дебатов. Только в начале мая ЕС и МВФ объявили о создании самого масштабного в мировой истории фонда помощи объемом 750 миллиардов евро, из которых 250 миллиардов согласился выделить МВФ (фактически речь идет о взносах в Фонд европейских стран). Решение было принято буквально в последний момент, еще несколько дней промедления — и Афины были бы вынуждены объявить дефолт. В обмен на финансовую помощь греческое правительство было вынуждено принять жесткую программу сокращения госрасходов, включавшую резкое сокращение социальных программ.

В ноябре 2010-го европейский кризис получил свое развитие и начал приобретать характер эпидемии. Его следующей жертвой стала Ирландия, которая была вынуждена потратить на спасение банковской системы около 50 миллиардов евро, что привело к росту бюджетного дефицита до 32% ВВП (Греция оказалась на грани банкротства при дефиците бюджета на уровне 12% ВВП). Обвал ирландских долговых бумаг и фактическая неспособность занимать на рынке вынудили Дублин обратиться за помощью. На очереди могут оказаться Португалия, Испания, Бельгия и даже Италия. По сути, единственным «якорем», который удерживает зону евро от окончательного падения в пропасть, остается Германия, экономика которой восстанавливается завидными темпами, а уровень безработицы и объем ВВП практически вернулись к докризисным показателям. Экономисты уже заговорили о «немецком экономическом чуде». Однако Германия не готова платить за всех, да и не выдержит немецкая экономика такой нагрузки.

В любой другой ситуации долговые проблемы половины Европы привели бы к новому, не менее разрушительному витку мирового кризиса, бегству от рискованных активов в высоконадежные американские гособлигации. Однако проблема в том, что американские гособлигации перестали быть высоконадежным инвестиционным активом.

Бюджетный дефицит в США сопоставим с греческим, а темпы восстановления экономики и близко не приближаются к немецким. Кроме того, если Европа под давлением Германии вынуждена «затягивать пояс», сокращая госрасходы и повышая налоги, то США впали в другую крайность – попытку реанимировать рост и решить проблемы с безработицей за счет печатного станка. О сокращении госрасходов и «стратегии выхода» из режима экстренного финансирования экономики никто уже не заикается. Напротив, администрация Обамы продлила на два года введенные еще Бушем налоговые льготы, что обойдется бюджету США в 858 миллиардов долларов, а Федрезерв принял новую программу выкупа с рынка (фактически за счет эмиссии) гособлигаций объемом 600 миллиардов долларов.

Причем глава ФРС Бен Бернанке в декабре дал понять, что эта программа может быть расширена.

Инвесторы стали искать «спасения» в японской йене, швейцарском франке, валютах товарной группы (австралийский и канадский доллары) и развивающихся стран. Это вызвало ответную реакцию – Центробанки начали проводить интервенции на валютном рынке, чтобы не допустить излишнего укрепления национальных валют и избежать избыточного притока «горячих» денег. Мир погрузился в пучину «валютных войн» и «гонки девальваций», которые стали основной темой ноябрьского саммита «большой двадцатки».

В результате 2010 год стал годом резких и мощных колебаний на валютном рынке. Основная валютная пара евродоллар, которая в ноябре 2009 года штурмовала уровень в 1,5 доллара, к маю рухнула ниже 1,2 доллара за евро, в октябре 2010 вновь выросла до 1,42 доллара, а к концу года опустилась до 1,3 доллара. Параллельно японская йена, швейцарский франк, канадский и австралийский доллары продемонстрировали многолетние или исторические максимумы как к доллару, так и к евро и закрыли год в непосредственной близости от них.

«Гонка девальваций» запустила процесс скупки драгоценных металлов и биржевых товаров. Цена тройской унции золота поставила в конце ноября абсолютный рекорд за всю историю торгов — 1430 долларов, что почти в полтора раза выше, чем в начале года. Еще более впечатляющим был взлет серебра, тройская унция которого взлетела с 17 до 30 долларов. Еще один «рекордсмен» — медь, цена которой достигала 9200 долларов за тонну. Цены на нефть вели себя «скромнее», однако баррель марки Brent к концу года прочно утвердился выше 90 долларов, что примерно на четверть выше, чем в начале года.

Тенденции, господствовавшие в мировой экономике в 2010 году, в 2011-ом продолжат развиваться, причем к ним прибавится еще один весьма существенный фактор – действия китайских властей. Поднебесная, превратившаяся за время кризиса во вторую по размерам мировую экономику, демонстрирует бурный рост и является главным «магнитом» для мировых инвестиций. Все это уже привело к началу перегрева, первые признаки которого – рост инфляции и «пузырь» на рынке недвижимости – уже присутствуют в Китае. Большинство экспертов сходится во мнении, что в начале 2011 года Пекин начнет ужесточать кредитно-денежную политику, что может привести к коррекции фондовых рынков.

Впрочем, главные события будут происходить в Европе, которая уже стоит перед дилеммой: пойти дальше по пути интеграции, пожертвовав изрядной долей национальных суверенитетов, или согласиться с развалом сначала валютного, а потом и экономического союза.