Фрактал имени Олега Павловича Табакова

Убили кота Матроскина, убили! В моей душе убили… Ну не совсем кота, он все-таки мультяшный, а вот Олега Павловича Табакова в моей душе убили. Точнее, он сам себя и убил.

Дело было так. Еду это я себе на работу и слушаю радио «Эхо Москвы». А там есть передача – я сначала думал, называется «Как я заработал первый рубль», а потом выяснил – нет, в соответствии с форматом и идеологией радиостанции – «Первый рубль» она называется. Просто, первый рубль и все.

И вот, Олег Павлович Табаков голосом кота Матроскина рассказывает, как он этот первый рубль заработал. С гордостью рассказывает и даже явственно чудится, как он от умиления самим собой прижмуривается и улыбается своей доброй улыбкой и еще больше подпускает мультяшных обертонов.

1946 год. Только что закончилась война, страна в разрухе, голод, напряжение неимоверное всех сил и средств. Ну что про это говорить, сами понимаете, помощи ниоткуда и никакой. Олежке Табакову, школьнику города Саратова, на тот момент было одиннадцать годков. И как он сам говорит, увлекался он «коллекционированием книг». Не чтением, а вот именно «коллекционированием». И была у них в городе какая-то газета, я точно не помню, а записи на сайте «Эха» нет, но что-то типа «Красноармейский листок», не важно.

И вот после войны, этот самый листок начинает издавать приложение – серию небольших книжечек, в мягком переплете, на плохой бумаге, понятное дело, и надо понимать, не дорогих - но… Иностранную переводную литературу и такую литературу, которая… Короче, пользующуюся повышенным спросом.

Сам Табаков вспомнил Проспера Мериме и какой-то полупорнографический рассказ (по его словам), графа Алексея Толстого про путешествие какой-то барышни из Петербурга в Москву.

И вот, Олежка, как он сам о себе говорит, уже тогда «бывший очень сообразительным мальчиком», (в этом месте голос у него становится особенно масляным и добродушным), соображает вперед всех, что книжечки эти, сразу после выхода станут «раритетами».

Врет, конечно, туману напускает инстинктивно, бессознательно, типа – коллекционирую… Дефицитом они сразу должны были стать, понятное дело.

Ну как эти книги могли выпускать в такое голодное время? Ясное дело, что не для всех, не для поголовного охвата народонаселения, а так, ну что бы было. Хотя, как не крути – разруха и голодуха кругом, а они – кровавые сатрапы – Проспера Мериме на газетной бумаге. Читайте дети пролетариев и просто интересующиеся взрослые, развивайтесь, становитесь образованными, интеллигентными людьми. Людьми будущего.

И вот сообразительный мальчик Олежка, начинает эти книжки скупать – по его словам – по 25 штук с выпуска. А потом торговать ими, обменивать и тому подобное и на вырученные деньги – СВОИ ПЕРВЫЕ ЗАРАБОТАННЫЕ РУБЛИ!!! Покупать подарки маме и вообще… Да…

Понятное дело, не первые это были рубли – иначе, на какие такие доходы по двадцать пять штук книг за раз в одиннадцать лет?

Мамаша на гешефт дала, хотя может сказать, что и на завтраках сэкономил…

Сидели мы как-то с моей мамашей и ее старшей сестрой и моей теткой, соответственно, и они вспоминали, как в сорок седьмом году, во время голода, зарубили они последнюю курицу.

Дело было с селе Почепное Курской области. Деда еще в сорок первом убили, бабушка в тридцать третьем померла, сразу после коллективизации, опять же во время голода, старшие братья – после концлагерей и партизанского отряда где-то по свету мыкались, младшие – здесь же от голода пухли – в натуральном смысле слова – а три сестры (Чехов, мля!) вот эту самую курицу и зарубили.

Надо варить, а за водой на речку – одна ведро не донесет, сил нет. Пошли вдвоем – младшую, тетку Маню, оставили курицу сторожить, она как раз чуть постарше Олежки была. Ну, пока ходили, тетка Маня ту курицу сырую одна съела. Отщипывала по кусочку и ела.

Мать рассказывает, мы это ведро принесли, еле дошли – а речка сразу за огородом, сил никаких – а курицы нет, мы вроде кричать, побить хотели, ведро опрокинули, а потом – чего уж там … Мы так плакали …

Налоги тогда были страшные – мало того, что из колхозов все подчистую, так еще и частное подворье обложили так – не вздохнуть. Есть корова, нет коровы – а молоко сдай! Есть овцы-куры, нет ничего – укради, а яйцо, шерсть, масло – вынь да положь! Яблони, все плодовые деревья налогом обложили. Ну а как? Нет же ничего и помощи ждать не откуда?

А тут – Проспер Мериме и Олежка такой сообразительный. У сирот последний кусок изо рта вытащили, а он нажился, с гордостью рассказывает. Сука.

И ведь везде, где только была малейшая возможность, такие упыри появлялись – ну не могли для всех и с избытком, никак не могли! Но даже в самое страшное время – книги – читайте, растите!

Но я не про это. У Н.Н. Носова есть рассказ, «Фантазеры» называется, а там мальчик, Игорь, который варенье из банки сожрал, а губы сонной младшей сестренке намазал, на нее и свалил, дескать, она съела. Малой не поверили утром, а ему еще варенья дали. Тоже сообразительный малец был.

Казалось бы, какая связь между Табаковым и вареньем? А вот какая. Если говорить по научному – живая природа и соответственно, общественная жизнь строится на принципах фрактала. Это когда большое состоит из такого же, но только маленького и так до бесконечности. Поняли? Нет?

Ну, тогда по простому. Такие как Табаков и прочие Тодоровские, варенье сожрали, а губы мертвой Родине–матери намазали и живут довольные собой, а мы им верим. Впрочем, не вареньем, а пожалуй, кровью.

Ну что, без фракталов понятнее? Эх вы…