Что мешает развитию инноваций в Казахстане

Вложив, как говорится, «персты в язвы», правительство РК, казалось бы, видит и чувствует проблемы экономики, как есть. Но принимая постановления, инициируя новые законы или поправки к ним, почему-то забывает о «болячках». Сегодня горно-металлургический комплекс Казахстана открывает новые горизонты для развития инновационной индустрии, но принимая новые программы развития, чиновники не прописывают механизмы исполнения. Может, они считают, что от них достаточно деклараций, а «рукава засучить» - удел других? Что же на самом деле мешает развитию инноваций на базе редкометальной отрасли? Об этом корреспондент «ДН» беседует с доктором технических наук, президентом АО «Центр наук о земле, металлургии и обогащения» Ербулатом Тастановым.

- Ербулат Адиятович, раньше большинство попутных металлов не имело спроса и поэтому оставалось в отходах, а теперь ситуация изменилась, но готов ли к этому Казахстан?

- В мировом производстве современной техники увеличивается доля редкометальной продукции. Большая доля редких, рассеянных, редкоземельных, тугоплавких металлов используется в качестве магнитов, контактов, катализаторов для полного сжигания топлива и т.д., например, в автомобильной промышленности, электротехнической и других современных высокотехнологичных отраслях. Хотя в целом объем использования редкометальной продукции увеличивается в разных отраслях производства современной техники.

Учитывая такие тенденции, мы можем говорить о том, что развитие редкометальной отрасли в Казахстане является точкой роста, в том числе и для нашего института. Речь, конечно, идет не об их самостоятельном производстве, а о попутном извлечении. В этом аспекте особенно актуальным является вопрос комплексного использования минерального сырья. То есть речь идет о повышении уровня извлечения попутных металлов, содержащихся в рудах и концентратах.

Редкие металлы сегодня становятся востребованными в мире очень мало, они содержатся в разных рудах, где их доля очень маленькая, в десятых, сотых, иногда в тысячных долях процента. Поэтому их извлечение может быть рентабельным только в комплексе с основными металлами. Это теперь также важное направление для исследователей.
Среди импортеров редкоземельных и редких металлов лидирует Япония. Но в Китае, откуда на мировые рынки поставляется 95% редкоземельных металлов, стала интенсивно развиваться собственная индустрия потребления такой продукции, из-за чего экспорт сокращается. Поэтому страны-импортеры проявляют интерес к другим производителям, в том числе и к Казахстану, для удовлетворения своих потребностей.

В Казахстане развиваются разные направления цветной металлургии, но теперь в Программе по развитию горно-металлургического комплекса страны предусмотрено повышение комплексности использования сырья. В документе отмечается, что сырье меняется, становится все более бедным, цикл работ дорожает, но технологии извлечения и переработки остаются прежними, поэтому ставится задача в процессе переработки извлекать все попутные металлы. То есть комплексность использования сырья, повышение уровня извлечения приобретает высокую значимость. Тем более что редкие металлы теперь все более востребованы в мире.

- В медном, цинковом, алюминиевом, урановом и др. сырье в качестве попутных содержатся разные группы редких, редкоземельных металлов, а как государство будет координировать их полноценное извлечение? Каждый хозяин сам будет определять, что ему извлекать, или лицензия выдается только на определенный металл?

- Но на практике чаще всего извлекаются основные целевые металлы, а все остальное теряется безвозвратно. Потому что снова прокручивать всю технологическую схему, чтобы извлечь попутные металлы, уже вряд ли кто будет. Возьмем, к примеру, глиноземное производство, где благодаря разработкам ученых стали извлекать редкий металл - галлий. Но если бы галлий не извлекался из бокситов попутно, его самостоятельное производство было бы нерентабельным. Он идет как сопутствующий элемент в процессе глиноземного производства накапливаясь в оборотных растворах, из которых его уже можно извлекать, поскольку основные затраты идут на производство глинозема. Конечно, на получение металлического галлия тоже идут затраты: расходуется гранулированный алюминий, поскольку цементация галлия идет в галламе алюминия. Но в этом процессе затраты на извлечение галлия ниже, потому что он уже переведен в раствор.

- Государство ставит задачу комплексного использования сырья, но целью недропользователя является прибыльность и быстрая окупаемость проекта. Поэтому они предпочитают извлечение основного металла, оставляя в отходах сопутствующие металлы. Можно ли сегодня сохранить прибыльность, извлекая попутные элементы?

- В программе такая задача ставится. Как я уже сказал, комплексность использования минерального сырья, повышение уровня извлечения всех попутных элементов сегодня приобретает особенную актуальность. Такой подход нацелен на рациональное использование богатства казахстанских недр. Кроме того, сегодня цены на металлы имеют тенденцию к росту и ситуация располагает к внедрению новых разработок, модернизации текущих технологических процессов.

- А механизм в программе прописан?

- Программа развития ГМК рассчитана на 2010-2014 годы, и, конечно, если механизм не будет разработан и не будет заинтересованности самих предприятий в этом, то записанные в программе положения о комплексном использовании минерального сырья действительно могут остаться на уровне благих намерений. С принятием госпрограммы должен предусматриваться механизм ее исполнения от научной идеи до ее воплощения на предприятии и реализации продукта на рынке.

Мы это можем видеть конкретно на уровне той отрасли, в которой работаем. Например, если уровень содержания попутных металлов в руде и концентрате определен, то и стоимость его в мире известна. Если недропользователь не извлек попутные элементы, значит, государство по его вине потеряло богатства недр на определенные суммы. Например, в виде отчислений от экспортной выручки или иных доходов от реализации. В этом случае должна предусматриваться система штрафов и других методов, ограничивающих предоставление льгот, преференций.

Введенный в новом Налоговом кодексе налог на добычу полезных ископаемых - НДПИ, наверное, позволяет регулировать такие моменты в деятельности компаний, чтобы они полностью извлекали установленные в руде ценное содержимое. Для этого сначала нужно сделать переоценку запасов, потому что по многим месторождениям такая работа выполнялась очень давно. Раньше многие редкие, рассеянные и редкоземельные металлы не учитывались. С одной стороны, не было технологий извлечения, с другой - они не представляли коммерческого интереса, поскольку сфера их сбыта на мировом рынке была неизвестна или очень ограничена. Поэтому, например, если в медьсодержащей руде при оценке ее запасов в государственном балансе указаны медь как основной металл и рений как попутный, то и налоги недропользователем будут уплачиваться только по этим двум компонентам.

- Выходит, что сначала нужно провести некую ревизию, чтобы включить в госбаланс редкие металлы, а потом говорить о повышении комплексности использования сырья и ставить задачи перед недропользователем?

- Меняются и методы оценки, появляются новые технические возможности для этого, поэтому необходимо сделать переоценку месторождений по всем извлекаемым элементам и по объемам запасов. Можно учитывать все элементы, которые содержатся в месторождении.

- Это должен делать Комитет геологии или сами предприятия, заинтересованные в экспорте новых металлов?

- Этим должны заниматься сами предприятия-недропользователи, осуществляющие работы на этапе разведки, согласно условиям тендера, проводимого уполномоченным государственным органом, и контракта на недропользование.

- А геологические партии остались в Казахстане в каждом регионе?

- Конечно, их стало гораздо меньше, но они имеются в каждом регионе. В Центральном, Западном Казахстане, например, насколько я знаю, они работают.

- Помимо месторождений редкие металлы могут извлекаться также из техногенных отходов, часть которых, накопленных до 1992 года, принадлежит государству, наряду с историческими загрязнениями. Их переработка в программе оговаривается?

- Да, конечно, в программе прописаны многие моменты. Речь идет также о создании 4-5- го переделов металлургического производства. Прописаны вопросы, касающиеся комплексного использования минерального сырья, совершенствования тех технологий, которые сегодня имеются на действующих предприятиях, устранении тех недостатков. Современные технологии получения гранулированного чугуна или горячего брикетированного железа. У нас выпускают обыкновенную сталь, а в программе ставится задача выпускать легирующую сталь, нержавеющую и т.д.

- Для этого сегодня есть возможности?

- Все легирующие компоненты для этого имеются, и в техническом плане ничто не мешает. В Научно-исследовательские институты могли бы осуществлять сопровождение таких инновационных проектов. Министерство образования и науки выделило средства для проведения таких исследований. В целом хотел бы отметить, что современные технологии никто нам не даст и нужно самим развивать новые направления в металлургии по созданию новых сплавов с нужными свойствами. Даже компании, которые поставляют современное оборудование в Казахстан, не допускают местные кадры к сервисному обслуживанию. Они привозят своих рабочих для проведения технической инспекции: тестирования, ремонта. Чтобы не допустить простоя дорогого оборудования, приходится платить за дорогой сервис, на что, возможно, казахстанские потребители не рассчитывают. Но дело не только в этом. Сейчас в мире есть разные методы исследования материалов, и каждый производитель заинтересован, чтобы держать в секрете его свойства и состав используемых материалов, опасаясь конкуренции. Казахстан тоже с этим сталкивается.

- В таком случае сложно говорить о развитии казахстанского содержания, но зависимость требует диверсификации поставщиков.

- Так складывается, если стороны изначально не договорились. Но люди находят решение, если производители иномарок имеют свои сервисные центры, где все делается по стандарту международной компании. Но наряду с ними появляются и частные СТО. То есть люди сами научились оказывать такие услуги. Даже те технологии, которые мы не можем купить, нужно изучать. Казахстан должен разрабатывать собственные конкурентоспособные технологии и одновременно готовить специалистов для трансферта передовых зарубежных технологий, которые потом могли бы обслуживать современное дорогостоящее оборудование, формировать сервисный сектор.

- Разве технические кадры еще не готовят за рубежом?

- По программе «Болашак» готовят, но, возможно, проблема в том, что им потом сложно найти соответствующую работу здесь. Тут им министерство должно помочь, чтобы, например, кадры по трансферту технологий шли к нам.

- На комбинаты они тоже вряд ли пойдут сейчас: некоторые предприятия ГМК, например, «Алюминий Казахстана», «АрселорМитталСтил», имеют отрицательный результат по платежам в бюджет за 2009 год.

- Не может быть, чтобы даже налоговых поступлений в бюджет не было от таких крупных предприятий.

- Это официальные данные Налогового комитета Минфина РК, которые были опубликованы. А кто должен ставить технологическую задачу: головная компания в Лондоне или министерство? Может государство довольствоваться лишь социальным эффектом в виде обеспечения занятости местного населения на этих комбинатах?

- Предприятия находятся на территории Казахстана, и, конечно, технологическую задачу, призванную решать проблемы экологии или повышения экономического эффекта, государство вправе поставить. Например, тот же «Алюминий Казахстана», о котором вы говорите, наладил выпуск первичного алюминия. Теперь на его базе можно создавать инновационное производство по выпуску алюминиевого проката, сплавов, фольги и т.д.. Не все должно вывозиться на экспорт.

- А правовой механизм есть: даже если в контракте недропользователя предусматривается такое производство, но при этом ему дана также полная свобода для экспорта? Или таким производством должны заниматься другие предприятия?

- Чтобы весь производимый металл не уходил на экспорт, государством должны вводиться какие-то квоты. В этом случае местные потребители смогут получить какую-то часть продукции этих комбинатов, чтобы выпускать алюминиевую катанку, кабельную продукцию и т.д. Но такими вопросами должны заниматься соответствующие министерства. Они могут определить, какие производства нужно развивать и сколько для этого потребуется металлов. Стимулирование предприятий к организации новых, 4-го, 5-го, переделов относится к компетенции Министерства индустрии и новых технологий.

На новом алюминиевом заводе я был: там все сделано за короткие сроки. Территория между глиноземным и алюминиевым заводом располагает к созданию свободной экономической зоны и организации там новых инновационных производств с высокой добавленной стоимостью. Эту задачу может реализовать министерство.
Такие резервы у нашего государства есть не только по глиноземному производству, запасов которого хватит на далекую переспективу. Аналогичной можно назвать ситуацию с медной продукцией. В Казахстане уже говорилось о создании производства завода эмальпровода, но пока я не имею информации.

- Квотирование экспорта в качестве механизма стимулирования, наверное, могло бы дать эффект, но вряд ли эффективен такой инструмент для дорожающих металлов. Например, цена на тонну меди уже зашкаливает за $9 тыс на LSE при ее себестоимости в Казахстане в $2,5 тыс. В этом механизме, наверное, должен быть и финансовый инструмент?

- Вообще, мы не должны ждать, когда цены упадут. Этот период бывает временным. Нужно исходить из того, что ресурсы всегда будут стоить дорого. Конечно, выгодно заниматься экспортом в таких условиях, но, если высокие переделы не создавать, то мы не сможем строить новые предприятия с высокой добавочной стоимостью. Если все механизмы, оборудование мы будем только импортировать, то это тоже будет очень дорого обходиться. Если при этом еще не будет развиваться и сервисный сектор, то результат будет очевидным.

- При высоких ценах на медь и золото предприятие стремится осваивать богатые пласты и экспортировать. Опыт показал, что рост физических объемов за счет разработки бедных пластов не важен, то есть копаться в них, да еще извлекать редкие и прочие попутные металлы для медного экспортера будет неинтересно. Что на этом этапе может сделать государство, учитывая пройденный опыт?

- Вот об этом должно позаботиться в первую очередь Министерство индустрии и новых технологий. Нужно разрабатывать какие-то действенные механизмы и выходить с законодательной инициативой в парламент.

- Наверное, лобби в ГМК влиятельнее парламентских комиссий, если на словах-то о многом говорится и даже программа может оказаться просто декларативной. Но вот если мир вернется к золотому стандарту, то как может измениться ситуация в золоторудной отрасли, если месторождения переданы частным акционерам?

- Президент дал задание увеличить производство золота...

- А ваш институт, например, работает по редким металлам и драгоценным с госкомпанией «Тау-Кен Самрук» и как?

- Они прорабатывают вопросы по комплексному использованию минерального сырья. Там создано дочернее предприятие «Тау-Кен Алтын». По редким они же работают, наверное, с РГП «Жезказганредмет». То же самое производство можно организовать в Балхаше. Кроме того, как вы знаете, наверное, государство увеличило свою долю в Kazakhmys Plc. в этом году и государство через «Тау-Кен Самрук» может наладить также извлечение рения из растворов Балхашского медного завода. То есть проводится оценка такой возможности, но пока на уровне предпроектной проработки.

- Да мы как-то писали, что в таких корпорациях государство остается в роли «свадебного генерала». Но если в «Тау-Кен Самрук» все остается на уровне предварительных ТЭО, а в «Тау-Кен Алтын» золота нет, потому что месторождения розданы, а заниматься разведкой и геологией - долгая история, то где выход?

- Аналогичное производство по извлечению редких металлов и золота государство может организовать на других предприятиях. Например, имеется также какой-то госпакет в ENRC Plc. То есть государство имеет какие-то рычаги влияния на эти корпорации.

- Наверное, по редким металлам с госпредприятиями работа продвигается. Но в данном случае мы можем говорить лишь об одной-двух группах рассеянных и редкоземельных, которые содержатся в растворах ТОО «Казахмыс» и НАК «Казатомпром», а что по остальным?

- НАК «Казатомпром» - это предприятие, которое за минувшие годы смогло прочно встать на ноги. По извлечению урана и урановой продукции компания добилась высоких результатов. Теперь в повестке дня у них - повышение комплексности использования минерального сырья. Наш институт, где имеются соответствующие лаборатории по редким металлам, тоже занимается исследованиями в этом направлении. Мы уже имеем некоторые результаты и надеемся, что в дальнейшем совместно с этим предприятием будем рассматривать вопросы по созданию новых производств.

В целом хочу отметить, что Институту металлургии и обогащения, конечно, легче работать, потому что сегодня это уже достаточно успешное предприятие, которое само заинтересовано и может плотно заниматься комплексным использованием минерального сырья. То есть помимо урана извлекать все редкие и прочие попутные элементы.
Созданной государственной горно-рудной компании тоже легче будет с ними работать. Но тут речь идет только об урановой отрасли.

- Президент РК дал поручение увеличить производство золота в стране, а что делается для этого?

- В первую очередь, это задача действующих предприятий. Кроме того, создана Национальная компания «ГРК Тау-Кен-Самрук», в структуре которой организовано золотодобывающее предприятие. Задача этого предприятия - найти перспективные золотоносные площади, провести геологоразведку, утвердить запасы и организовать производство золота.

- А ваш центр сотрудничает с госкомпанией «Тау-Кен Самрук»?

- В настоящее время мы совместно с Национальной компанией «ГРК «Тау-Кен-Самрук» прорабатываем несколько проектов, в частности, по созданию свинцового производства на базе месторождения Алайгыр, создание нового алюминиевого производства с вовлечением в переработку высококремнистых бокситов и нефелинов.

- Насколько продвигаются исследования по извлечению редких и редкоземельных металлов и как осуществляется сотрудничество с профильными предприятиями?

- НАК «Казатомпром» - это крупнейшее предприятие по добыче и извлечению природного урана. Сейчас на повестке дня - повышение комплексности использования сырья. Наш центр провел исследования и разработал технологии по попутному извлечению рения из растворов подземного выщелачивания урановых руд. Теперь необходимо соответствующее решение руководства НАК о реализации данной технологии. Важным также является извлечение редкоземельных элементов для предприятий АО «НАК «Казатомпром», и такая работа проведена.

- Помнится, что в Казахстане по драгметаллам раньше были специализированные институты. В эту группу, кажется, входит 6 металлов наряду с палладием, платиной, серебром, которыми они занимались. В вашем центре проводятся исследования по драгметаллам?

- У нас имеется лаборатория благородных металлов, в которой проводятся исследования по технологии извлечения золота из упорных, мышьяковистых золотосодержащих руд методом биохимического выщелачивания. Этими вопросами раньше занимались отраслевые институты - «Гиналмаззолото», «Алтыналмаз» и другие, но этих институтов сейчас нет, остался «Казмеханобр» и «ВНИИцветмет».

- Как оцениваются запасы золота и кто этим занимается?

- Уполномоченным органом по постановке запасов на баланс является ГКЗ Комитета геологии. Недропользователь самостоятельно или, привлекая подрядную специализированную организацию, проводит геолого-разведочные работы. В ходе геолого-разведочных работ отбираются представительные технологические пробы, которые передаются в научно-исследовательские институты для оценки возможности извлечения золота, серебра и других драгоценных металлов. После расчета промышленных кондиций ГКЗ ставит на госбаланс защищенные запасы полезных ископаемых.

- Редкие металлы делятся на разные группы, и поскольку в Казахстане представлен широкий спектр по разным месторождениях, то говорят в первую очередь о востребованных. Какова сейчас позиция по молибдену и вольфраму?

- Казахстан по запасам вольфрама занимает 1-ое место в мире, а молибдена - 2-3-е. Однако вольфрам- и молибденсодержащие руды являются труднообогатимыми. У нас есть два крупных месторождения - Верхнее Кайрактинское и Коктенкольское. В настоящее время прорабатываются вопросы по финансированию строительства горно-металлургических комплексов на базе этих месторождений.

- Германий используется во многих сферах, имеются ли запасы этого металла в Казахстане? Много писали об осмии, но какова сейчас ситуация?

- Германий присутствует в железных рудах Атасуйского месторождения, однако попутное извлечение его не налажено, несмотря на то что имеются разработанные отечественными учеными технологии. В целом многие исследователи в Казахстане занимаются редкими металлами, но пока у нас нет такой службы, которая бы на высоком уровне занималась маркетинговыми исследованиями. Действительно, Жезказганское месторождение сульфидных медных руд является уникальным с точки зрения содержания в нем радиогенного изотопа - осмий-187. Заслугой ученых нашего центра является разработка технологии получения богатого осмийсодержащего концентрата и аффинажа с получением металлического осмия-187 высокой изотопной и химической чистоты. К сожалению, широкого применения разделенные изотопы пока не находят. Например, радиогенный осмий - это дорогой метал, но пока этот бизнес не налажен. Тут важна роль маркетинга. Ведь добывать информацию - это тоже отдельная и сложная сфера деятельности. Чтобы уметь правильно оценивать рынок, нужно быть специалистом.

- Почему затянулось принятие Закона «О науке», какие позиции оказались сложными для согласования?

- Принятие закона затянулось из-за необходимости урегулирования разных позиций по ключевым вопросам развития науки в Казахстане. Во-первых, не отработан механизм базового финансирования отечественной науки. Система оценки эффективности научно-исследовательских проектов тоже остается неясной. Не до конца решен и вопрос подготовки научных кадров. Прежняя система подготовки через аспирантуру, докторантуру, соискательство в этом году уже завершается. Сейчас остается подготовка только через вузы, которые перешли на другую систему, - магистратура и Ph.D-докторантура. НИИ не включены в эту систему

- Получается, что НИИ, научные центры, выпадают из этого звена. Каким образом НИИ будут решать вопрос подготовки научных кадров?

- НИИ располагают достаточно оснащенной лабораторной и приборной базой, имеют сложившиеся научные школы и направления, развивают международное сотрудничество в области науки и технологий. Было бы неправильным не использовать такие ресурсы при подготовке научных кадров. Необходима интеграция образования и науки, формы которой могут быть различными. Ученые НИИ могли бы читать определенные спецкурсы, бакалавры и магистранты зниматься в лабораториях НИИ подготовкой научных работ. Нужно отметить, что прежняя система не интегрирована в ту новую, которую на протяжении нескольких лет пытаются внедрить в Казахстане. Поэтому принятие закона о науке застопорилось на нескольких таких моментах. НИИ, конечно, имеют накопленную базу исследований, которая хранится у нас. Фундаментальные исследования - это часть нашей работы, НИИ занимается также прикладными исследованиями, благодаря которым участвуют в тендерах и заключают контракты. Наши ученые выезжают в командировки, участвуют в международных конференциях. Ведь фундаментальная наука определяет уровень не только каких-то конкретных исследований в определенной области, она в целом определяет уровень развития науки в стране.

- Следует иметь в виду механизм реализации, так как без этого многие принимаемые документы становятся декларативными. Если говорить об интеграции науки, то может, тут нужно задействовать и отраслевые компании, которые могли бы участвовать в софинансировании исследований, командировок на международные конференции, создании новых лабораторий и т.д.. Заводская наука без постоянных связей с НИИ со временем тоже исчезает?

-Наш центр, правопреемник Института металлургии и обогащения, созданного в 1945 году, традиционно занимает нишу научно-исследовательских работ в области цветной металлургии (меди, свинца, цинка, алюминия, титана, ферросплавов и т.д). Благодаря работе известных советских исследователей с того времени на базе института была сформирована своя научная школа в металлургии. Сегодня здесь работает 10 технологических лабораторий. 30 октября т.г. состоялось совещание в Министерстве образования и науки РК под председательством министра Жумагулова Б.Т. Министр подчеркнул, что наука одна из отраслей, которая не вмонтирована в экономику республики. Нужно вывести исследования из стен лабораторий, то есть создавать опытные участки, производства, проектные организации. Перед Комитетом науки МОН РК такая задача поставлена.