Российский ВМФ - это имитация флота

Новые повороты в вопросе продажи вертолетоносцев «Мистраль» поддерживают интерес публики к перекрестному году России и Франции. Начавшись в 2008 году на салоне Euronaval, эта сага, возможно, подойдет к своей кульминации на этой неделе со стартом Euronaval-2010. Так будет в итоге подписан контракт или нет?

23 июля Николя Саркози пообещал сотрудникам верфей STX, что сделка (здесь она равносильна сохранению рабочих мест) обязательно состоится. В этот период социальных волнений ему совершенно необходим успех. Однако пока ничто не говорит о том, что Россия проявляет больше решимости относительно «Мистралей», чем та же Бразилия относительно самолетов Rafale.

Политический и информационный ажиотаж вокруг вертолетоносцев отражает не только перипетии текущих переговоров. Он также свидетельствует о неуверенности и отсутствии единого мнения у российского руководства. Помимо разногласий между политическими, военными и промышленными группами, в Москве, вероятно, начинают осознавать, что пустились в слишком уж амбициозный проект для своей армии.

Конечно, российские стратегические бомбардировщики возобновили патрулирование, а крейсеры вновь появились на Кубе, у самых берегов США. Однако вся эта показная мощь - всего лишь иллюзия. Россия сейчас не больше чем потемкинская деревня, структура не способная вести удаленные операции из-за отсутствия необходимого обеспечения. Продажа «Мистралей» должна рассматриваться именно в этом контексте.

С распадом СССР в 1991 году по военно-морским возможностям российского флота был нанесен очень сильный удар. Независимость балтийских стран и особенно Украины погрузила ВМФ в состояние хаоса. За исключением баз в Калининградской области она потеряла все свои порты и верфи на западе бывшей империи, то есть самую современную и свободную от зимних льдов инфраструктуру.

Как следствие такого стратегического отступления, российский флот растерял значительную часть технических навыков. Поддержание кораблей в рабочем состоянии и проведение необходимого ремонта в море стали в ряде случаев непосильной задачей. Стране нужно восстановить все обслуживающие механизмы, и ход проведения операций при поддержке тяжелых российских кораблей является наглядным тому подтверждением.

Сейчас у России остался всего один авианосец по сравнению с шестью в 1987 году и шесть крейсеров по сравнению 37. Большую часть времени эти корабли проводят у пристаней или в сухих доках в ожидании гипотетического ремонта или модернизации. Есть у них и еще одна общая черта: большая часть из них была построена на верфях украинского Николаева. Только они располагали необходимым оборудованием, резервуарами, подъемными механизмами и персоналом для сборки и содержания таких больших кораблей. Лишившись этих жизненно важных объектов, российский флот был вынужден опереться на неподходящую для него инфраструктуру.

Расположенные на севере северодвинские верфи, безусловно, располагают самым современным из оставшегося у российского флота оборудования. Тем не менее, речь идет, прежде всего, о специалистах по строительству и ремонту подводных лодок, которые не обладают необходимыми навыками для сборки надводных кораблей.

Получив заказ на модификацию проданного Индии в 2004 году авианосца «Адмирал Горшков», «Севмаш» (единственный в стране производитель атомных подлодок) оказался не в состоянии его выполнить, несколько раз повышая стоимость и оттягивая сроки сдачи. Расположенная неподалеку «Звездочка», которой поручили модернизацию четырех поставленных индийскому флоту подлодок класса «Варшавянка» (по классификации НАТО – Kilo), также натолкнулась на немалые трудности, так как в Дели отказались в 2008 году принять признанное неисправным судно… Это не говоря уже о многочисленных провалах других компаний.

В период с 1995 по 2005 год суда практически не ремонтировали: в настоящее время множество кораблей нуждаются в срочном обслуживании, тогда как приоритет отдается экспортным контрактам, которые стали основным источником дохода предприятий после резкого сокращения госзаказов.

Разрываясь меду удовлетворением нужд клиентов и модернизацией собственного флота (программы подлодок «Борей» и баллистических ракет «Булава» отстают от графика на несколько лет, причем Москва вообще намеревается отказаться от последней в случае неудачи будущих испытаний), Россия никак не может сделать восстановление своего ВМФ одним из стратегических приоритетов.

Несмотря на все заявления Кремля, большая часть бюджетных ресурсов, которая должна была отойти ВМФ, была переориентирована на гражданские цели: с 2008 по 2015 год государство выделит 3,5 миллиарда долларов на строительство нефте- и газодобывающих морских платформ и торговых кораблей. Флоту же придется по-прежнему мириться с нехваткой ресурсов. Дело может дойти до того, что над военными судами возьмут шефство определенные города и предприятия. Оплатив службу своих «подшефных», они смогут защитить их от дедовщины, настоящего бича всей российской армии. И как, спрашивается, в такой нищете можно говорить о строительстве тяжелых кораблей или организации удаленных морских операций?

В то же время в июле этого года Москва объявила о выделении к 2020 году более 20 триллионов рублей (475 миллиардов евро) на перевооружение армии. Трудновыполнимый план с учетом того, что, по оценкам Минобороны Франции, выделяемый российским правительством объем средств на закупки новых вооружений в настоящий момент не превышает 10 миллиардов евро в год.

Однако, четко следуя линии своей советской предшественницы, российская власть продолжает озвучивать амбициозные заявления, которые никогда не находят подтверждения в действительности. Уже многие годы в стране существует огромная пропасть между объявленными и настоящими объемами выделенных на военные нужды средств. И достаточно лишь одного непредвиденного фактора (как, например, падение ВВП на 8% в 2009 году из-за финансового кризиса), чтобы эта политика модернизации вновь оказалась под вопросом. И чтобы мечты о вертолетоносцах так и остались мечтами.