Центральная Азия погружается в \"тотальный конфликт\"?

28 сентября в алмаатинском Институте политических решений прошла публичная лекция «Новая дуга нестабильности (вероятность и потенциал дестабилизации в Центральной Азии в контексте процессов, происходящих в Афганистане, Таджикистане и Киргизии)». Это новый интеллектуальный формат от Клуба Института политических решений, в рамках которого представители местного экспертного сообщества и представители СМИ общались с известными экспертами по Центральной и Южной Азии Марлен Ларюэль (Франция) и Александром Князевым (Россия).

«Новая дуга нестабильности» - так сформулировали эксперты вероятность ситуативного объединения в единую конфликтную зону пролонгированного действия Афганистана, Таджикистана и Киргизии.

Расходясь кое-где в деталях, Марлен Ларюэль и Александр Князев оказались едины в определении основных сегодняшних трендов для Афганистана. Таковыми были названы нарастающая активизация антиправительственных сил и движения сопротивления иностранному военному присутствию, тенденция к сокращению военного присутствия ISAF и Operation Enduring Freedom, продолжающаяся недостаточность афганских национальных сил безопасности, невозможность установления регионально-этноплеменного баланса в афганской политической элите в кратко- и среднесрочной перспективе.

«Тупиковой» назвала афганскую проблему Марлен Ларюэль, констатируя, что ошибкой является как начало военной операции в Афганистане, так и ее дальнейшее продолжение, но оставлять ситуацию в нынешнем состоянии – также является ошибкой.

В контексте центральноазиатской проблематики Александр Князев выделил еще две, на его взгляд, важные тенденции: это «реинкарнация» Исламского движения Узбекистана и его активизация в северо-восточных провинциях (Тахар, Кундуз, Бадахшан, частично - Баглан, Саманган, Батгиз, Фариаб), и наметившаяся тенденция к возобновлению активности ИДУ в странах Центральной Азии.

Симптомами вероятного возобновления военно-политического конфликта в Таджикистане Александр Князев считает цепь событий, начавшуюся с весны прошлого года, когда в волнениях в Гармской группе районов, Тавильдаре, Раштской долине отразился протест бывших полевых командиров Объединенной таджикской оппозиции (ОТО) против репрессий со стороны правительства. В марте-апреле 2010 года последовали волнения на социально-экономической почве в Горно-Бадахшанской автономной области, контрреакцией стала агрессивная политика правительства РТ в отношении остающихся в живых и на свободе представителей ОТО и духовенства. Мощную конфликтогенную динамику демонстрируют последние месяцы: 22 августа – побег группы осужденных террористов, участников религиозно-экстремистских организаций из СИЗО ГКНБ РТ; 26 августа 2010 года – массовые беспорядки в Нуреке; 3 сентября 2010 года – взрыв у здания РУБОП в Худжанде – впервые в регионе с использованием террориста-смертника; 6 сентября 2010 года – взрыв в развлекательном центре «Дусти» в Душанбе; 17 сентября 2010 года – нападение на войсковую часть в пригороде Душанбе; 18 сентября 2010 года – боевые столкновения в Файзабадском районе; 20 сентября 2010 года – нападение на военную колонну в Раштской долине….

Ситуация же в Киргизии характеризуется уже как рецидивная. Среди ее основных характеристик, в которых мнения лекторов также совпали, полиморфность неконсолидированных политических субъектов, трайбалистские и региональные внутриэтнические (киргизские) противоречия. Нельзя отрицать и наличие реваншистских сил, по мнению Александра Князева, это, прежде всего, Бакиевы и утратившие с их изгнанием свои позиции джалалабадские кланы. Ситуацию усугубляют как перманентный социально-экономический кризис, так и разнонаправленные внешние воздействия (США, Россия, КНР, исламский фактор и др.). Чрезвычайно опасной является сегодня конфликтогенная полиэтничность, обусловленная, в первую очередь, высокчайшим уровнем современного киргизского агрессивного национализма, кульминацией которого стали известные июньские события в Ошской и Джалалабадской областях. Межэтнический киргизско-узбекский июньский конфликт повлек за собой и определенные реваншистские настроения в узбекской общине юга, Князев называет их «постиюньским синдромом», а также проявляющиеся антикиргизские тренды в приграничных областях Узбекистана. Если принять во внимание мощный потенциал религиозно-экстремистских сетевых структур – «Хизб ут-Тахрир», ИДУ, а также синтез этнического и религиозного факторов в узбекской общине юга, ситуация выглядит почти угрожающе.

Еще больше алармизма добавляет высокая роль организованной преступности. В своем выступлении Александр Князев отметил, что помимо известной и сохраняющейся связи ИДУ с массовым нелегальным оборотом наркотиков, налицо нарушение схем наркотрафика по территории КР, связанное со свержением контролировавшего наркотрафик в Киргизии клана Бакиевых, монополизация наркодеятельности в Таджикистане правящими кланами и отстранение от наркодеятельности командиров бывшей ОТО а также кризис перепроизводства опиатов в Афганистане.

Отвечая на вопрос о реальности почти апокалиптической картины, нарисованной лекторами, Марлен Ларюэль отметила, что это не означает обязательного сценария, при котором регион погрузится в тотальный конфликт. Но прогнозирование подобных сценариев необходимо, дабы представить ту сложную геополитическую ситуацию, в которой в краткосрочной перспективе может оказаться вся Центральная Азия с появлением целого пояса нестабильных государств.