Академики готовят бунт 21 октября

21 октября в Москве состоится акция протеста ученых, выступающих против Фурсенко и Путина.

Профсоюзный актив петербургского отделения РАН считает необходимым скорейшее увеличение финансирования отечественной науки и смену профильного министра.

На пресс-конференции в Петербурге в среду профессор Физико-технического института им.Иоффе Александр Зиновьев заявил, что одним из требований ученых города является отставка действующего министра образования и науки РФ Андрея Фурсенко.

Фурсенко

«Фурсенко в свое время был неплохим ученым, но как можно расценивать его высказывания о сокращении финансирования?» — сказал Зиновьев.

По его словам, ученые хотят не только повышения оплаты своего труда, но и модернизации технической базы научных центров, большинство из которых работает на устаревшем оборудовании и становится неконкурентоспособными в сравнении с западными аналогами.

«Мы стараемся вести с властью переговоры. К сожалению, диалога не получается», — посетовал Зиновьев.

Председатель петербургской региональной организации профсоюза РАН Сергей Окулов отметил, что ученые уже неоднократно обращались к руководству страны со своими требованиями, но всякий раз получали лишь отписки.

Как отметил Окулов, в ближайшем будущем ученые намерены добиться встречи с полномочным представителем президента в Северо-Западном федеральном округе Ильей Клебановым, чтобы лично рассказать ему о ситуации в финансировании науки.

Известно, что ученые планировали провести митинг 13 октября, однако администрация Петербурга не согласовала его проведение. 21 октября в Москве состоится акция протеста ученых, в которой примут участие и делегаты северной столицы.

«В данном случае они вину с больной головы перекладывают на здоровую», — не согласен с коллегами доктор биологических наук пресс-секретарь Санкт-Петербургского союза ученых Андрей Пуговкин. Он поделился с корреспондентом «Свободной прессы» своим взглядом на проблему.

- Фурсенко вынужден разгребать очень тяжелые проблемы, которые были созданы во многом при участии руководства Академии наук. Это, мягко говоря, неправильно, неконструктивно. Зато это очень удобно для тех, кто руководил наукой при советской власти, после нее и продолжает руководить сейчас. Они «зависли» не в своей эпохе, они чувствуют себя неуютно, не справляются со своими обязанностями и перекладывают ответственность на чиновника, который на самом деле является одним из немногих грамотных менеджеров в области наукоемкого бизнеса. При том, что я Фурсенко не идеализирую, и считаю, что он наверняка сделал немало ошибок в своей работе.

«СП»: — В чем это проявилось и проявляется?

- Прежде всего в том, что он совершенно не проявляет желания информировать общественность относительно своих планов, обосновывать те решения, которые принимает возглавляемое им министерство.

Заметьте, что само министерство науки в свое время было закрыто. Ликвидировано с подачи руководства Академии наук, а затем оно было восстановлено во главе с Фурсенко вопреки достаточно жесткому противодействию руководства АН, которое само хочет быть таким министерством.

«СП»: — Однако ученые не зря обеспокоены сегодняшней ситуацией в науке…

- Состояние науки крайне тяжелое. Во-первых, это недофинансирование, которое было оправдано экономическими трудностями девяностых и не имеет никакого оправдания в двухтысячные. Во-вторых, это крайне архаичная система организации и управления наукой. В-третьих, это клановые традиции, когда финансирование делится по согласованию с небольшой группой лиц. Я не хочу сказать, что из корыстных побуждений. Но развитие научной отрасли, по сути, контролируется теми людьми,
которые сами себя назначили. Это их вполне устраивало.

«СП»: — Сейчас-то уже многих не устраивает…

- Потому что не может существовать государство в государстве. Академия наук – это государство в государстве. Ведь обратите внимание – ученые, которые работают в отраслевой науке, занимающиеся научными разработками в конкретных областях, в этой протестной кампании участия не принимают.

«СП»: — Видимо, потому, что отрасли, в которых они работают, все-таки финансируются.

- Нет, там тоже проблемы. Финансирование науки по всем статьям бюджета в этом году сокращено процентов на пять-семь. По сравнению с 2009 годом. А в 2009 году оно было сокращено по сравнению с 2008-м. Это касается всех. Но если в так называемой отраслевой науке организация труда и самой научной работы имеют что-то общее с реальным экономическим положением в стране, то Академия наук — это такой замок спящей красавицы, который дошел до нас из сороковых годов прошлого века. Естественно, что решения, принятые там, вступают в конфликт с реальностью. Мне непонятно, почему они эти вопросы обращают именно к Фурсенко, к министерству, а не к руководству Академии наук. АН имеет права министерства. Бюджет АН планируется и утверждается совершенно отдельно. И дальше распределяется, контролируется не академиками, – при всем к ним уважении, – а большим количеством чиновников, которыми обросла эта система.

«СП»: — Бюджет АН тоже сокращается, как и финансирование науки в целом?

- Сокращается, тут пропорции одинаковые. Имейте в виду, что финансирование науки и финансирование Академии наук – это разные строки бюджета.

Мне кажется, что ученые, которые сегодня призывают к отставке Фурсенко, выражают корпоративные интересы руководства Академии наук. Но я хочу подчеркнуть, что я полон уважения к каждому члену Академии наук в отдельности. Однако имею совсем другое мнение по отношению к той орде чиновников, которые от имени этих академиков пытаются осуществлять руководство наукой.

«СП»: — Союз ученых как независимая неправительственная общественная организация научных сотрудников и работников образования не будет принимать участия в этих протестных акциях?

- По крайней мере, мне ничего об этом не известно. Хотя Союз ученых принимал неоднократные заявления по поводу неблагополучного положения науки в стране. Ну, отставили они Фурсенко, а дальше что?

«СП»: — А вы-то как видите развитие ситуации?

- Самый крепкий капкан, в котором находится сейчас наука, это система сметно-бюджетного финансирования. Кстати, когда министерством науки еще в девяностых годах руководил Салтыков, финансирование распределялось в виде грантов на конкурсной основе. Но в этом году большинство исследовательских программ свернуто.

«СП»: — И на этом фоне звучат предложения свежим нобелевским лауреатам, мол, приезжайте, дадим много денег…

- Нобелевские лауреаты очень четко ответили на это предложение. Что касается акций протеста, то я не могу сказать за всех, кто-то из членов Союза ученых там, очевидно, будет, но пока Союз никакого мнения по этому поводу не озвучивает..

А вот учёный секретарь Координационного Совета петербургского Союза ученых, заведующий лабораторией Петербургского института ядерной физики им. Б.П. Константинова РАН доктор физико-математических наук Андрей Тимковский придерживается другого мнения.

«СП»: — Андрей Леонидович, вы солидарны с протестной акцией ученых, требующих отставки министра образования и науки?

- Я лично постараюсь в ней участвовать. Союз ученых, наверное, тоже. Я уже участвовал – несколько лет назад был митинг у памятника Ломоносову, я выступал… Но это все в черную дыру уходит, мы тогда писали письмо президенту – даже ответа никакого не получили. Но, конечно, надо выступать, надо, чтобы это звучало, не надо молчать. Требования должны быть более масштабными и категоричными. Речь идет не о личности Фуренко, а об отношении к науке в стране. У меня такое впечатление, что как и с требованием отставки Зурабова, требование отставки Фурсенко бессмысленно, тут систему менять надо. Подход руководства страны к науке, отношение к науке совершенно безобразное. Что это за министр образования и науки, который не понимает ничего ни в науке, ни в образовании? Он не ученый, не человек фундаментальной науки, не открыватель новых истин, не имел никакого отношения к образованию. …

Но дело даже не в Фурсенко персонально. Надо требовать отставки премьер-министра. Он же президенту Академии наук говорит: никого финансирования вам не будет, от вас никакого нет выхода. Когда его спрашивают о протестах ученых, он говорит: « А что, Академия наук что-то открыла? Я читал о достижениях АН, они открыли какое-то новое успокаивающее лекарство. Вот пусть ученые и принимают это лекарство». Учитывая такие его высказывания и поступки, я думаю, что протестная акция ученых должна быть более категоричной. Она должна говорить о недопустимости отношения к науке со стороны руководства страны, а требование отставки Фурсенко, это частное требование, оно, я бы сказал, ослабляет наши позиции.

«СП»: — Сама Академия наук как система – это не пережиток советского строя, она имеет право на жизнь?

- Академия наук – это детище Петра Первого, при советской власти она была структурой традиционной, она существует издавна и построена еще по прусскому принципу, она оказалась стабильной и устойчивой и продолжает выполнять научные задачи. В том-то и дело, что это может быть единственная сохранившаяся на протяжении трех веков, доказавшая свою дееспособность научная структура.

«СП»: — Значит, вы считаете нужным изменить, усилить требования к руководству страны?

- У руководства страны стоят люди, которым важно распределять денежные потоки в свою пользу. А наука им не нужна. А стране — нужна. Это будущее нашей страны. Ни о каком потенциале, ни о какой безопасности России не может идти речь без развития науки. А когда президент говорит, что наука должна включиться в процесс реальной экономики и стать более прикладной, значит, он ничего в науке не понимает. Потому что наука — это открытие новых истин, новых закономерностей, из которых потом вытекают новые технологии, новации и новая техника. Никогда сразу неизвестно, что пригодится из этих открытий, что нет.

«СП»: — Вообще это не новое отношение к науке в нашей стране…

- В свое время горком партии требовал от физтеха обратиться лицом к народному хозяйству, настаивая на том, чтобы Игорь Васильевич Курчатов перестал заниматься этими странными играми с ядром.... Так что это всегда было, но во главе АН стояли крупные ученые – Сергей Иванович Вавилов, Несмеянов, Келдыш – совершенно выдающийся математик. Он занимался, конечно, и прикладными вещами, но прежде всего фундаментальной наукой, понимал, что без нее государства не может быть