Выбор славян – Белая Русь или литвинское болото

«О, подражатели, скот раболепный, как суетность ваша часто тревожила желчь мне и часто мой смех возбуждала!». Так великий Гораций презренно отзывался о жалких эпигонах, которые, словно птица в чужих перьях, пытались казаться теми, кем они не есть на самом деле.

В современной Белоруссии с некоторых пор появились свои птицы в чужих перьях. Птицы, громкоголосые до визгливости и назойливые до неприличия. «Поклевав» крошек с барского западного стола, эти пернатые озаботились единственной целью – всю страну превратить в большой птичник, обитатели которого должны были бы по определению разгуливать по территории в экзотическом оперении западного образца.

Речь идёт о теории литвинства, пока ещё маргинального политического течения. Но, благодаря заботам щепетильного Запада, не прекращающего свою гнусную подрывную работу, литвинство имеет тенденции к развитию.

Первые возгласы о том, что белорусы никакие не западные русские, и даже не белорусы, а некие мифические литвины, ведущие своё происхождение от Великого Княжеств Литовского, зазвучали в начале ХХ века. В статье Н. Михайлова «Что готовит литвинство для Белоруссии» читаем: «Современная белорусская интеллигенция, частично не распрощавшаяся с фантастическо-романтическим набором глупостей эпохи распада Советского Союза, пытается создать новое белорусское самосознание. В этом самосознании, увы, нет места памяти о единстве русских, которое было разрушено благодаря Октябрьской революции. Новое сознание должно подчёркивать «европейский выбор» белорусов. Правда, стыдливо замалчивается, что «европейский выбор» – это слишком громко сказано. Гораздо точнее и правдивее будет сказать, что белорусов подталкивают к «польскому выбору».

Намёк на польский выбор оправдан. И хотя говорят, что курица не птица, а Польша не заграница, апологеты литвинства именно в «польской курице» видят добрую наседку, которая простит все гнусности и злодейства. При условии, конечно, что эти злодейства направлены против Русского мира. Поэтому те белорусы (русские), которые сидят и думают, что они «литвины», очень стараются понравиться Западу. В своём усердии они дошли даже до языка. Отныне самые литвинистые из литвинов требуют белорусский язык перевести на латинский шрифт, дабы ещё хоть на буковку стать ближе к Европе. Они наотрез отказываются видеть природу белорусского языка как диалекта языка русского, но настаивают на его исключительности.

Отталкиваясь от языка и латинской письменности, кучка закопёрщиков из кожи вон лезет, дабы обосновать собственную этническую независимость.

Американский исследователь национализма и зарождения новых государств Бенедикт Андерсон в своём труде «Воображаемые сообщества», касаясь языкового вопроса и попыток придать диалектам несвойственный им государственный масштаб чисто по политическим причинам, писал: «С его помощью разве что можно определить место рождения всякого, кто открывает рот на местном рынке. У них может быть свой местный говор и обычаи, но чаще всего это лишь варианты более широкой всепроникающей культуры, включающей множество других подобных общин».

Слова американского учёного прекрасно характеризуют потуги литвинства (как и белорусского национализма) отпочковаться от русской культуры и создать некое культурно-политическое «чудо» непонятного происхождения. Помочь теории литвинства «забеременеть» этим «чудом» может только нахрапистый Запад, чьи вузы с радостью принимают к себе молодых белорусов проевропейской ориентации.

В 1836 году глава британской Комиссии по общественному образованию в Бенгалии Маколей писал: «Ни один индиец, получив английское образование, не остается всей душой привязан к своей религии. Мое твердое убеждение [а таковым оно было всегда] состоит в том, что если последовать нашим планам образования, то уже через тридцать лет в респектабельных классах Бенгалии не останется ни одного идолопоклонника».

Похожим образом, призывая белорусскую молодёжь стремглав бежать на Запад и внимать ему во всём – от культуры до экономики, зачинатели литвинства служат проводниками политики маколеизма, если выражаться словами Бенедикта Андерсона. Но на идеи Андерсона «литвинам» наплевать, поскольку они противоречать идеям самих «литвинов».

Гораздо прискорбнее, что с недавних пор литвинство получает весомую поддержку …официального Минска. В эшелонах белорусской власти есть идейные поклонники данного мировоззрения, среди которых называют белоруссоязычного министра культуры Павла Латушко, бывшего посла Белоруссии в Польше. Это, кстати, с его одобрения националистически настроенные деятели кинематографа принялись за съёмку фильма «Колосья под серпом твоим», основной темой которого является, по словам авторов, «противостояние с Российской империей» и «поиск утраченного самосознания белорусов».

Над самосознанием западных русских не одно столетие трудились поляки. Результатом стало появление белорусов. Но в слове «белорус» слышен всё-таки намёк на общее происхождение с русскими. Этот намёк пытаются теперь вытравить всеми силами, используя две концепции – концепцию белорусского национализма и концепцию литвинства. Обе теории соперничают друг с другом в борьбе за души белорусов, и обе суть подкоп под исконно русское самосознание белорусского народа, благодаря которому на территории Западной Белоруссии так и не появились мерзкие исторические персонажи типа Шухевича или Бандеры.

Наступлением на русскость в Белоруссии всегда руководили поляки, и сами же в нём участвовали наравне с окатоличенной белорусской шляхтой.

Сказывают, будто бы и в самой Москве-матушке зародились мифические «литвины». Посиживают они спокойно в Белорусском институте в Москве, который их стараниями превратился чуть ли не в штаб-квартиру литвинства в России (причём за российские деньги). Учитывая, что идеологи литвинства призывают вступать в свои ряды тех граждан России, которые не могут определиться со своей этнической принадлежностью, особо упирая на жителей мегаполисов – Калининграда, Москвы, С.-Петербурга, появление ячеек литвинства в этих городах вполне возможно. Если, конечно же, Запад не поскупится на оплату «литвинских» услуг. Ведь мегаполисы всегда славились низким этническим самосознанием жителей, повышенным космополитизмом и подверженностью гнилостным влияниям из-за рубежа в виде «хиппи», «рэпперов» и просто «модных пацанов». А Калининграду, казалось бы, никуда не скрыться от взора идеологов литвинства – как никак, с Польшей граничит, да и от остальной России отрезан. Авось с Варшавой вместе и удастся из калининградцев русский дух вытравить!

«Национализм не есть пробуждение наций к самосознанию: он изобретает нации там, где их не существует». Эти слова принадлежат английскому учёному Э. Геллнеру, автору монографии «Национализм и нации». То же самое можно сказать и о литвинстве.