Европе надоели мусульманские иммигранты

Данные последних опросов общественного мнения Германии показывают, что большинство немцев считает живущих в их стране мусульманских иммигрантов серьезным бременем для страны. Как пишет Financial Times Deutschland со ссылкой на попавшие в его распоряжение данные опросов, этого мнения придерживаются 55% опрошенных. Это значит, что больше половины немцев уверены, что иммигранты из мусульманских стран — а именно они в основном и наводнили Германию в последние десятилетия — «в социальном и финансовом плане обходятся гораздо дороже, чем та экономическая польза, которую они приносят».

В то же время пятая часть общего числа опрошенных расценивает роль мусульманских мигрантов положительно. Однако более 33% немецких респондентов также уверены, что огромный поток малообразованных иммигрантов понижает и общий интеллектуальный уровень населения страны, поскольку они производят на свет значительно больше детей, чем коренные немцы. И их дети не хотят учиться так, как немецкие. При этом наиболее тревожным итогом социологических опросов является то, что 60% из общего числа респондентов в Германии поддерживают беспрецедентную критику иммигрантов-мусульман, высказанную Тило Саррацином, бывшим членом правления Бундесбанка, в его книге «Германия самоликвидируется». Книга уже стала известной во всей Европе, в ней впервые за послевоенные годы иммиграция из «третьего мира» названа угрозой этническому составу и стабильности одной из европейских стран. Автор утверждает, что из-за низкой рождаемости население ФРГ в ближайшие годы не только сократится до минимума, но и станет другим этнически, поскольку место коренных европейцев займут приезжие, сделав Германию своим государством. Естественно, со своими религиозными и культурными традициями и привычками.

Характерно, что схожие результаты дают социологические опросы и в других странах Европы – Великобритании, Испании, Франции и др. Все они приблизительно одновременно начали импортировать неквалифицированную рабочую силу из стран «третьего мира», и все так же одновременно столкнулись с аналогичными социально-демографическими проблемами. Во всех этих странах сегодня достигло высокой точки негативное отношение к мусульманам. Самое терпимое отношение к иммигрантам у британцев — там лишь каждый четвертый испытывает к мусульманам враждебность, и в основном из-за агрессивной антихристианской пропаганды мулл в британских мечетях. Но в Испании и Германии больше половины граждан заявляют, что не любят мусульман. Для Польши и Франции эта цифра составляет 46%, а 38% их граждан придерживаются о мусульманах просто негативного мнения.

Так что все, изложенное в книге Тило Саррацина, он не придумал, содержание его книги есть прямой и довольно точный слепок настроений немецкого общества. Именно эти проблемы немцы обсуждают не публично, не в прессе, а за кружкой пива, потому большинство жителей Германии Саррацина в глубине души поддерживают и одобряют его гражданскую смелость. Причем, как ни странно, его поддерживают уже давно приехавшие в Германию исламские иммигранты, которым не нравится, что все больше их соотечественников появляются в немецких городах и живут на социальные пособия. Немецкий социолог турецкого происхождения Некла Келек на презентации книги Саррацина в Берлине отметила, что тезисы, высказанные автором, должны стать предметом для дискуссии. И заявила, что политики Германии, которым адресована критика Саррацина, ничего обсуждать не желают, а просто обвиняют его в расизме.

Действительно, книга «Германия самоликвидируется» настолько напугала политкорректных европейских руководителей, что они ее автора дружно осудили, причем не только германские, но и общеевропейские — поскольку все перечисленные им проблемы заботят и население Нидерландов, Бельгии, Франции, Дании, Швеции, Италии и других государств «Старой Европы». Т.е. там, где ошибочная политика их правительств в 60-70-е годы открыла двери широкой волне неквалифицированной иммиграции из стран Ближнего Востока и Африки, и где теперь из-за национально-религиозных проблем резко выросла поддержка правых радикальных партий. Что касается демографических проблем Германии, то, как показывает статистика, уже несколько лет в этой стране наблюдается отрицательный рост населения, т. е. абсолютное падение его численности. Если на начало 2010 года численность немцев составляла 81 369 548 человека, то с учетом отрицательного роста в −0,033% к январю 2011 года оно должно сократиться почти на 27 тысяч. И это при том, что, по разным оценкам, ежегодно в страну въезжает примерно до 100 тысяч иммигрантов.

Картины демографического спада наблюдаются почти во всех странах Западной Европы. Работающие эмансипированные европейские женщины получают высокую зарплату и не хотят заводить детей, пока не решат всех своих экономических проблем – не обзаведутся домом, автомобилем или двумя, а рождение детей откладывают на период после 35-38-летия. Но более поздний возраст первых родов нередко их осложняет, часто ведет к рождению физически неполноценных детей или оборачивается бесплодием. В результате в Германии нетто-коэффициент рождаемости (количество рожденных девочек на каждую женщину) в настоящее время составляет всего 0,7.

В реальной жизни это означает, что поколение внуков сократится по сравнению с поколением дедов примерно в два раза. Поэтому ежегодная рождаемость в Германии уже сократилась за последние 50 лет с 1,3 млн человек до 650 тысяч, т. е. вдвое, хотя и эту цифру «подпирает» высокая рождаемость в иммигрантских семьях. Однако даже при сохранении таких темпов уже через 90 лет рождаемость в стране упадет до 200–250 тысяч новорожденных в год.

Виня во всех бедах Германии пришлых иммигрантов, Тило Саррацин, возможно, и не замечает, что негативные демографические процессы, которые проявились после Второй мировой войны, имеют объяснение, которое на Западе принято называть «концепцией демографического перехода». Ведь до войны в странах Западной Европы в семьях рождалось по 5–7 детей, это была почти норма, но затем улучшение условий жизни и успехи медицины, понизившие естественную смертность, приучили европейцев обходиться для выживания семьи меньшим числом детей. Это позволяло им сохранять комфортный уровень жизни, но обеспечивало уже не рост, а стабилизацию численности населения автохтонного населения.

Одновременно в странах «третьего мира» из-за резкого снижения смертности благодаря новым противоэпидемическим мерам, а также сохранения традиционно высокого уровня рождаемости резко ускорился рост населения, который даже назвали демографическим взрывом. Затем и в Европе, и в развивающихся странах на темпы рождаемости и смертности уже действовали как положительные, так и отрицательные факторы. В результате сейчас государства «третьего мира» находятся в фазе высокой рождаемости и низкой смертности, а «Старая Европа» вошли в такой этап «демографического перехода», когда во многих из них смертность превысила рождаемость, что определило отрицательные показатели естественного прироста населения.

Такой сдвиг от высоких уровней рождаемости и смертности к низким получил у специалистов название «демографического перехода». Согласно его периодизации, экономически развитые страны сейчас завершили «демографический переход» и пришли к тому, что в них рождается мало людей и умирает тоже мало, но падает способность общества к воспроизводству. А развивающиеся пока движутся от состояния демографического взрыва к снижению рождаемости и лишь частично приближаются к завершению «демографического перехода». Однако эти объективные причины демографических изменений Европы резко усилились в 60-70-е годы, когда Европа начала непродуманный и не просчитанный завоз неквалифицированной рабочей силы из стран с высоким уровнем рождаемости. Комфортный и безопасный уровень жизни на новой родине, большие социальные пособия на детей, выплачиваемые европейскими правительствами, спровоцировали еще большую рождаемость в семьях исламских иммигрантов и позволили их родителям вообще не работать.

Те же из них, кто все-таки работает, в силу отличий своей культуры от немецкой, невысокого уровня образования и нежелания интегрироваться в новое общество не могут компенсировать растущий дефицит квалифицированных специалистов. В итоге это неминуемо ведет Германию к экономическому отставанию, а также к качественному падению образовательного и культурного уровня будущего населения страны.

По данным министра внутренних дел Германии Томаса де Мезьера, 10-15% иммигрантов, приехавших в ФРГ, принципиально не хотят интегрироваться: они не посещают курсы по языку и интеграции, отгораживаются от немецкого общества и не признают немецкое государство. В большинстве своем они живут плотными национальными диаспорами, в которых не особенно появляются даже местные полицейские, а в магазинах продаются специально завезенные товары из Турции и Марокко. Именно о таких районах Тило Саррацин в своей книге написал: «Я не хочу, чтобы в стране моих предков и моих внуков ритм жизни задавали муэдзины, население говорило на турецком и арабском, а женщины носили хиджабы. Если мне захочется все это увидеть, я возьму отпуск и поеду на Восток».

Россия в последние десятилетия также приступила к массовому завозу иммигрантов из бывших республик Средней Азии – их у нас почти 7–8 миллионов и все они, в основном, обитают в больших городах. Причем, Россия совершенно явно повторяет ошибки, уже сделанные европейцами, импортируя не квалифицированных специалистов, нужных для ускоренного развития наиболее перспективных отраслей экономики, а малограмотных гастарбайтеров. Они обычно умеют лишь копать землю и класть кирпичи, подвергаются жестокой эксплуатации работодателями, живут в жутких условиях, а при малейших финансовых проблемах фирм теряют работу и пополняют ряды отечественных воров и грабителей.

В Западной Европе, как видно из реакции общества на книгу Саррацина, кое-какие способы борьбы с негативом, вызванным бесконтрольной миграцией, уже появляются. Однако хватит ли ума российским руководителям заимствовать чужой опыт? Судя по тому, как работает наша Федеральная иммиграционная служба, почему-то возомнившая, что она предназначена и для решения демографических проблем России (хотя это явно не относится к ее компетенции, что вытекает хотя бы из Устава ведомства), вряд ли.