Публицист Алексей Мельников о генерале Власове

На модерации Отложенный

Политизированное мышление смотрит на мир с точки зрения политического действия. Между тем, есть, по-видимому, более общая проблема.

Когда читаешь о том, что действительно происходит в стране и сравниваешь с тем, что говорят лица, находящиеся у власти, трудно не поразиться несоответствию. Помню, смех в студии «Эха Москвы», когда в перерыве одной из программ шли новости. Стык в стык идут сообщения о продолжающихся пожарах и бодрое интервью г-на Шойгу, что всё уже погасили. Состояние умов, адекватность происходящему - вот что важно.

Возможно, что одна из главных проблем страны это почти тотальный самообман политического класса. Да и большого числа граждан. Вероятно, у демократической оппозиции его меньше, но тоже хватает. Что же касается истории, то по ряду существенных вопросов (например, история России до катастрофы 1917 года) большинство политических лидеров разделяет одни и те же советские мифы. Один из ярких примеров - история власовского движения.

Не разрешая исторических вопросов, не основывая познание на рациональных принципах, трудно двигаться вперёд. Дело в том, что природа рациональности одна. По-видимому, сложно принимать рациональные решения, касающиеся настоящего, исходя из ложного понимания прошлого. Пожалуй, именно в этом заключалась одна из ошибок горбачёвской перестройки. Реформистское руководство хотело вернуться к мифическому ленинскому социализму, искажённому Сталиным. Но когда и где существовал этот искомый «золотой век»? Во всяком случае, не в реальной истории. Только в мифическом сознании.

Существует точка зрения, что любая концепция истории это миф. А само развитие исторической науки это смена одних мифов другими. Так что те, кто выступает против советских мифов, заменяет их другими. Но история, всё-таки, эмпирическая область человеческого знания. И если что-то утверждается, то необходимо приводить доказательства.

Известный российский историк Кирилл Михайлович Александров знаком слушателям «Эха Москвы». Он не раз выступал в программе «Цена Победы», рассказывая об офицерском корпусе армии генерала Власова, участии власовцев в пражском восстании. Рассказывал он и о генерале Власове.

Новая книга К.М.Александрова «Мифы о генерале Власове» (Москва, «Посев», 2010) написана с научной точки зрения. И, на мой взгляд, хорошо выполняет задачу удаления из сознания людей мифов. Это достойный ответ на охранительную публицистику, основанный на анализе архивных документов, достижениях исторической науки. Читая эту книгу, видишь, как созданные в советскую эпоху мифы воспроизводятся сегодняшними писателями. К тому же, это один и тот же тип мышления.

К каким же выводам приходит автор? Вот некоторые из них. Привожу лишь те, которые касаются существа споров, ведущихся в блогах на «Эхо Москвы»:

«Генерал-лейтенант Андрей Власов не был «холуём и шпионом немцев». Не сдавался в плен в 1941 году под Киевом и не вербовался Абвером в качестве внедрённого в Красную Армию агента. Несколько недель он упорно пробирался по глубоким тылам противника к своим и перешёл линию фронта, чтобы вернуться в строй. Ни в 1941, ни в 1942 году Власов не верил в возможность победы Германии и нацистской оккупации России.

Власов не был педофилом, двоеженцем и сексуальным маньяком. Не имел выговоров и не исключался из партии за «моральное разложение». Не соблазнял жену Чан Кай-ши и не покупал себе юных наложниц в Китае. Не коллекционировал золото и драгоценности, не разворовывал трофейные средства и имущество, в отличие от некоторых советских генералов.

Власов не бросал в ранней юности семинарию, чтобы добровольно вступить в Красную армию и успешно приспособиться к новой пореволюционной жизни. Не приписывал себе участия в гражданской войне для «солидности командирской». Успешно служил хорошим командиром пехоты, имел отличные аттестации и перспективы, а его профессиональная подготовка выглядела не хуже, а лучше, чем у многих других полковников, комбригов и генералов Красной армии.

Власов не участвовал в политических репрессиях в 1937-1938 годах и не служил в военном трибунале Киевского военного округа. До сих пор неизвестен ни один документ, который бы позволял утверждать, что он выносил какие-либо репрессивные приговоры за «контрреволюционные преступления».

...

Зимой 1940 года Власов не писал политических доносов на командира 99-й стрелковой дивизии комбрига Ивана Турунова, чтобы занять его место. Турунова никто не арестовывал и не подвергал репрессиям.

99-я дивизия досталась Власову в неудовлетворительном состоянии, и только благодаря своим профессиональным качествам новый командир в короткий срок сделал её лучшей дивизией округа.

Летом 1941 года Власов не бросал свои войска на поле боя и не терял управления ими. Напротив, операции 4-го механизированного корпуса и 37-й армии, которыми командовал Власов, сыграли важную роль в вооружённой борьбе Красной армии на Юго-Западном фронте.

Зимой 1941/42 годов Власов не устранялся от командования 20-й армией Западного фронта, действительно руководил её наступательными операциями, добившись серьёзных успехов в ходе Солнечногорской и Волоколамской операций.

Власова нельзя назвать трусом. Он неоднократно находился в боевых порядках войск и под обстрелом противника, сам участвовал в боях. Несмотря на реальную угрозу своей жизни, генерал отказался спасаться в одиночку и бросить своих солдат в 1942 году на Волхове, в апреле 1945 года в Германии и в мае 1945 года в Чехии.

...

На Волхове Власов не интриговал против генерала Клыкова, чтобы занять должность командующего 2-й ударной армией. Знаний, опыта и усилий Власова не хватило для того, чтобы спасти обречённую армию, непосредственную ответственность за гибель которой несут Сталин, Ставка и командование Волховским фронтом.

В июле 1942 года Сталин не собирался репрессировать Власова за поражение армии, а, напротив, требовал спасти скитавшегося по лесам и болотам командарма и вывезти из-за линии фронта, чтобы предложить ему более ответственную должность.

...

Власов ... после разгрома армии не отсиживался на замаскированном командном пункте «с запасом продуктов». Не сдавался противнику и попал в плен случайно, при выходе из окружения.

На допросах 13-14 июля 1942 года Власов не сообщал сколько-нибудь серьёзных сведений, которые бы повлияли на ход боевых действий на Восточном фронте. Показания Власова не имели значения для прорыва немцев к Сталинграду. Малозначительность показаний Власова особенно видна при их сопоставлении с показаниями других пленных советских генералов.

Власов не принуждался к сотрудничеству с противником путём насилия или угроз. Смерть ему не грозила, и в лагере военнопленных у него существовала очевидная возможность свободно выбрать в плену ту модель поведения, которая в наибольшей степени соответствовала личным интересам. Инстинкт самосохранения требовал поведения, чтобы благополучно пережить плен и дождаться окончания войны. Но Власов повёл себя вопреки инстинкту.

Нацисты не были заинтересованы в сотрудничестве немцев с Власовым и не нуждались в нём. Они быстро почувствовали опасность, исходившую от его планов, намерений и слов. В лице русского генерала гитлеровцы приобрели не выгодного лакея-предателя, а неудобного противника восточной политики и критика своих идеологических установок.

Популярные слова Гиммлера о пленном русском генерале, которому рейхсфюрер в обмен на сотрудничество обещал «шнапс, сигареты и баб», к Власову не имели никакого отношения. У Власова не было ордена Ленина № 770, тем более он не дарил его СС бригаденфюреру Фегеляйну. Орден Ленина, принадлежавший Власову, никогда не держал в руках Гитлер.

Власов не отрекался от участников антигитлеровского заговора в Вермахте, поскольку не имел перед ними каких-либо обязательств.

...

Встреча Власова и Гиммлера, состоявшаяся 16 сентября 1944 года, продолжалась не десять минут, а более четырёх часов. Личные качества Власова высоко оценили не только Хильгер, Кёстринг и Гелен, но и Гиммлер. Однако для нацистов Власов всё равно остался славянином с неприемлемыми для них целями и задачами. Поэтому в последние месяцы войны нацисты препятствовали деятельности КОНР и формированию власовской армии.

Власов предпринял «попытку связаться с союзниками» не весной 1945 года, а не позднее лета 1943 года.

Русская эмиграция не отказывала Власову в поддержке. Напротив, Власова поддержали иерархи и духовенство Русской Православной Церкви Заграницей, а также большинство наиболее авторитетных и известных русских эмигрантов, проживавших в Германии. Кроем того, весной 1943 года, во время пребывания на оккупированных территориях в тылу группы армий «Север», Власов получил благословление на свою деятельность у создателя Псковской Православной миссии, Патриаршего Эхзарха Латвии и Эстонии, митрополита Виленского и Литовского Сергия (Воскресенского) и настоятеля Псково-Печёрского монастыря игумена Павла (Горшкова) ...» (стр. 206-209)