Чечены угрожают профессору Вдовину

Авторы учебного пособия для вузов «История России. 1917-2009» Александр Барсенков и Александр Вдовин в ответ на намерение представителей Чеченской республики инициировать против них судебное разбирательство заявили, что воспользовались непроверенной информацией и предложили решить дело вне суда. Об этом сообщила в среду прес-служба президента Чеченской республики.

С протестом против искажений истории выступил уполномоченный по правам человека в Чечне Нурди Нухажиев. Сфальcифицированными он, в частности, называет приведенные в учебнике данные о количестве дезертировавших из армии уроженцев Чечни.

В частности, негодование Нухажиева вызвал фрагмент главы, посвященной победному этапу войны: «Помимо коллаборационистов, по данным НКВД СССР, начиная со второй половины 1941 г. по июль 1944 г. по Союзу ССР было выявлено 1210,2 тысяч дезертиров и 456,7 тысяч уклонявшихся от службы в армии. В некоторых случаях уклонение приобретало значительные размеры. К примеру, 63% чеченских мужчин, призванных в армию в начале войны, нарушили присягу и стали дезертирами; мобилизацию на территории Чечни пришлось прекратить».

Комментируя этот текст, Нухажиев замечает: «Даже сам Берия, нацеливавший своих подручных на фабрикацию негативной информации об уже обреченных Сталиным на выселение чеченцах, не позволял себе такой чудовищной лжи».

«Галиматьей» чеченский правозащитник называет и указанные в учебнике причины массовой депортации чеченцев: «Причиной выселения одних была повышенная готовность к пособничеству оккупантам или подозрения в этом … Другие народы выселялись только за то, что имели несчастье жить в приграничных районах… В основном депортации осуществлялись по соображениям военно-стратегического характера».

«Ни одна из этих причин не является поводом для выселения чеченцев», — заявляет уполномоченный по правам человека в ЧР. По его словам, «до такого абсурда могли додуматься только в ведомстве Берии».

В целом, Нухажиев подчеркивает, что информацию о массовом дезертирстве жителей Чечни подтверждает лишь один источник — «набившие оскомину заказные клеветнические записки комиссара госбезопасности Кобулова своему шефу Берии».

Точку зрения чеченского правозащитника подтвердили эксперты «Московского антифашистского центра» и «Московского бюро по правам человека». Их доклад был представлен на прошедшем в Москве заседании комиссии Общественной палаты России по межнациональным отношениям и свободе совести.

Сообщается, что председатель комиссии, а также член комиссии по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России Николай Сванидзе назвал учебник «экстремистской литературой».

В сообщении пресс-службы президента ЧР говорится, что авторы учебника «в обращении к адвокату Мураду Мусаеву, который намерен представлять интересы чеченской стороны в судебном разбирательстве, признали, что воспользовались при составлении учебника непроверенной информацией и обратились с просьбой решить конфликт во внесудебном порядке», передаёт ИА Росбалт.

Как пишет Наталья Холмогорова, «покаянное письмо», написанное Вдовиным, было получено от него шантажом со стороны чеченского адвоката Мурата Мусаева, встречавшегося с ним 3 сентября в МГУ. Шантаж шел по двум направлениям:

а) «Мы вас засудим по 282-й – судить будем в Грозном, обяжем являться на каждое заседание суда, если что – арестуем и повезем в Чечню под конвоем».

NB: Мне тут подсказывают, что по закону это невозможно – согласно статье 32 УПК (или же статье 28 ГПК, если процесс гражданский), судебное разбирательство должно происходить по месту жительства ответчика. Профессор-историк, естественно, о таких тонкостях не в курсе – а вот адвокат этого не знать не мог. И, следовательно, прибег к заведомо ложной угрозе.

б) «Мы разорим ваших издателей. Мы закупили тридцать экземпляров вашего учебника, и тридцать жителей Чечни, прочитавших этот учебник, будут по очереди подавать на издательство в суд и требовать возмещения ущерба, пока оно не разорится.»
Главную роль сыграло именно второе: для честного человека известие, что он подставляет кого-то другого, намного страшнее угроз в свой собственный адрес.

И Вдовин согласился написать «покаяние».