Минсельхоз о засухе, инфляции и кредитах

А.ВЕНЕДИКТОВ: 20.07 в Москве, всем добрый вечер или добрый день, где вы нас смотрите и слушаете, у микрофона Алексей Венедиктов, это программа «Ищем выход», сегодня у нас в гостях министр сельского хозяйства Елена Борисовна Скрынник, - здравствуйте, Елена Борисовна.

Е.СКРЫННИК: Да, здравствуйте.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Спасибо, что вы уделили нам время - сейчас горячая пора во всех смыслах этого слова. Я предложил Елене Борисовне отобрать самой три вопроса, которые пришли на наш сайт – там пришло около 60 вопросов – Елена Борисовна сама будет отвечать на вопросы, которые выбрала.

Е.СКРЫННИК: Спасибо. Вопрос из Краснодара: «Голод будет?». Хочу сказать, что ни в коем случае не будет, и это можно доказать. Во-первых, тот объем зерновых, который у нас существует в запасе и тот объем производства, планируемый, даже при оптимистическом варианте 65 млн.-67 млн. тонн и пессимистический прогноз в 60 млн. – позволяет нам на 150% рассчитывать, что мы удовлетворим все внутренние потребности в зерне для нашего государства. Затем такой пример: в течение полугода объем производства мяса свинины у нас вырос на 10%, мяса птицы – на 15%, поэтому в производстве мясной продукции мы растем, те запасы зерновых, которые существуют, обеспечивают внутренние потребности населения нашей страны в зерне.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть, отвечая на вопрос краснодарского врача – голода не будет ни по хлебу…

Е.СКРЫННИК: Ни по хлебу, ни по мясу и не по молоку. Молоко у нас стабильно – конечно, есть незначительное снижение, так же, как и по мясу КРС, но это стабильная ситуация, которая длится уже довольно долго.

А.ВЕНЕДИКТОВ: В добавление к вопросу из Краснодара – голода не будет, а дефицит? Я усложню вопрос.

Е.СКРЫННИК: Дефицит не прогнозируется. То же самое это подтверждается четкими цифрами, нашими расчетами, о которых мы говорим.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это был первый вопрос. Второй?

Е.СКРЫННИК: Из Санкт-Петербурга: «В своем прошлом выступлении на «Эхо» 22 июля вы сказали, что в резерве у России 24 млн. тонн. На прошлой неделе В.В.Путин назвал цифру 9,6 – куда делись за две недели 15 млн. тонн?» Хочу объяснить более подробно. Объем запасов, который существует в стране по зерновым, с учетом личных подсобных хозяйств, составляет 24,1 млн. тонн. 9,5 млн. тонн - это наш интервенционный фонд, и В. Путин в своем выступлении имел в виду именно объем интервенционного фонда, который составляет 9,5 млн. тонн.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Иными словами, у нас запасов не 9,5 млн.

Е.СКРЫННИК: А 24,1 - с учетом личных подсобных хозяйств. Без личных подсобных хозяйств, по данным Росстата, 21 млн тонн. Поэтому Владимир Владимирович имел в виду совершенно другое.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А то уж мы решили, что Владимир Владимирович у нас… не знаю…

Е.СКРЫННИК: Ни в коем случае.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Что вы ему не то докладываете.

Е.СКРЫННИК: Нет, я докладываю всегда все, и Владимир Владимирович знает все. Следующий вопрос - Москва, Россия: «Уважаемый министр, хочу спросить вас, когда в нашей стране сельское хозяйство будет прибыльным? Ведь в отличие от стран запада у нас не хватает собственной продукции на рынке, и мы импортируем, когда у них перепроизводство из-за переизбытка рынка собственными товарами». Это первая часть вопроса, я на нем остановлюсь. Хочу сказать, что по мясному животноводству, в частности, по птицеводству, рентабельность наших предприятий составляет 18-20%.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть, она прибыльная?

Е.СКРЫННИК: Абсолютно прибыльная. По растениеводству в прошлые периоды, в частности, 2008 г., в растениеводстве рентабельность составляла более 50%. Поэтому сельское хозяйство – конечно же, в зависимости от направления – это рентабельное предприятие в основном. Но естественно, все зависит от того, каков уровень менеджмента и рынок реализации – это все и формирует, то, о чем мы всегда говорим.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Переходим к моим вопросам. Начну вот, с чего: на чем основан пессимистический прогноз урожая 2010 года? Последние цифры, которые я знаю, которые вы делали публичными, - что по сравнению с прошлым годом вы не добрали 2 млн тонн - 37 против 39, - это последние известные данные - еще не собирал Урал, Сибирь, - откуда правительство и председатель правительства дает пессимистичный прогноз до 60? Сколько реально собрали?

Е.СКРЫННИК: У нас обработано более 40% посевных площадей, получено на сегодняшний день 38 млн тонн зерновых. Уборочная у нас проводится во всех федеральных округах, кроме Сибирского. Основными, кто уже закончили уборочные работы, является Краснодарский край, и они произвели на 500 тысяч тонн больше, чем в прошлом году.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Больше?

Е.СКРЫННИК: Да, больше - Краснодарский край. Ставропольский край на 136 тысяч тонн больше произвели, чем в прошлом году. В хорошем состоянии находится Ростовская область и конечно другие южные регионы. То, что происходит в Центральном и Приволжском федеральных округах, вы все знаете – это засуха. В связи с этим, конечно же, объем сбора урожая в этих регионах выглядит совершенно по-другому. В 27 регионах объявлена чрезвычайная ситуация по засухе. Пострадало 10,8 млн гектар площадей.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Если говорить о цифрах - пострадавшие области давали какой процент урожая в прошлом, позапрошлом году? Это что, треть, половина – приблизительно какая часть?

Е.СКРЫННИК: Где-то около 25%, но у них на сегодняшний день в среднем погибло более 33% от того урожая, который они имели в прошлом году.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть, это большие потери?

Е.СКРЫННИК: Да, большие потери, и окончательный итог мы подвести не можем, потому что по-прежнему ситуация непростая, но мы ее контролируем и проводим, конечно, целый комплекс мероприятий. Можно поговорить о комплексе мер.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но сначала минимальный прогноз – еще Сибирь и Урал.

Е.СКРЫННИК: Да, Сибирь и Урал. Но дело в том, что мы должны понимать, как развивается наша ситуация в дальнейшем, поэтому мы предложили два прогноза: один, оптимистический, он из себя представляет 65-67 млн тонн - в том случае, если качество зерна будет позволять считать его не фуражным, и второй прогноз, более пессимистический – это 60 млн тонн – это в том случае, если погодные условия не дадут возможность дальше получать нам нормальные зерновые. Потому что у нас еще кукуруза в регионах, и так далее. Поэтому мы остановились на двух прогнозах, и поэтому по окончанию уборочных работ мы будем готовы вернуться непосредственно к тому объему, и мы его четко определим, - который мы получили.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Премьер назвал внутреннее потребление зерна - 78 млн тонн - мне казалось, что раньше была какая-то другая цифра.

Е.СКРЫННИК: Было 75, 76, 77, 76. Почему 76 - потому что, конечно же, в связи с дефицитом - ну, я не могу сказать, что с дефицитом, но с совершенно другими объемами производства – возможно, что животноводство будет больше использовать вместо грубых кормов зерновые, фуражное зерно. Именно с этим связано. Поэтому, возможно, будет увеличение потребления объема зерновых.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вспомню свой третий класс и математику. Итак, самый худший вариант - 60 млн. Нам нужно еще 18 млн до 78, а у вас их 24. И вопрос теперь про эмбарго зерна – все-таки остается 6 млн, даже при самом худшем варианте, 6 млн в этом году остаются - при самом худшем варианте.

Е.СКРЫННИК: Но мы с вами возьмем запасы не 24, как считаем мы с учетом личных подсобных хозяйств.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это я премьера процитировал.

Е.СКРЫННИК: Если можно, я отвечу как министр сельского хозяйства - 21, - мы, конечно же, перестрахуемся. Потом в зерновом нашем году, который у нас считается совершенно другим способом, не как текущий год, мы уже вывезли 1 млн 800 тысяч зерновых.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это был экспорт.

Е.СКРЫННИК: Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А как он строится, в какие страны мы вывозим?

Е.СКРЫННИК: Конечно, крупный потребитель нашего зерна это Турция. Египет, Иордания, другие страны, которые не производят, а в основном импортируют зерно. Поэтому отношения с ними у нас носили, и надеюсь, будут носить устойчивый характер.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Теперь поговорим о решении, о запрете на зерно - в правительстве были дебаты, среди экспертов были дебаты, они были как публичными, так и непубличными. Понятно, что премьер защищает внутренний рынок. Но при этом мы знаем, что Россия за последние годы на внешнем рынке завоевала очень прочные позиции, и я бы сказал, очень прочную репутацию. Я встречался с представителями Египта – очень прочная репутация: всегда выполнялись контракты, мы вышли на третье место после США и Евросоюза.

Е.СКРЫННИК: Даже на второе.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Сидючи на этом месте неделю тому назад первый вице-премьер Игорь Шувалов говорил о том, что в зависимости от урожая мы можем скорректировать эмбарго - вы разделяете такой прогноз, такую возможность вы обсуждали в правительстве?

Е.СКРЫННИК: Конечно, этот вопрос обсуждался, поэтому по получении окончательных данных по урожаю возможно вносить какие-то изменения - это вчера и сказал председатель правительства В.В.Путин. Конечно же, мы понимаем, что экспортный потенциал это очень важно, но первое и основное – это обеспечить наше население нашим российским зерном - в соответствии с доктриной продовольственной безопасности. Поэтому первое - это то ,что мы должны себя обеспечить своим зерном, а следующее – это, конечно же, наши международные отношения. И поэтому по получению окончательных всех данных по уборке урожая мы можем вернуться к вопросу экспорта.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это важно, но при этом, если возвращаться к внутренней проблеме, понятно, что зерно стоит на внутреннем рынке у производителя - крестьян, фермеров, - гораздо дешевле, некоторые говорят в три раза, - нежели когда они продают трейдерам для продажи на экспорт. Это означает введение эмбарго, или не означает, что теперь крестьяне, производители, фермеры, с введением эмбарго – часть из них - вынуждены будут продавать по меньшей цене на самом деле, по более низкой цене, потому что они продают на внутренний рынок и конечно, это по ним будет удар, потому что они должны расплачиваться с кредитами взятыми - вот здесь говорить о внутренней политике как? Что бы вы им предложили?

Е.СКРЫННИК: Я не могу сказать, что все это способствует снижению цен на зерно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Оптовых?

Е.СКРЫННИК: Оптовых. Мы, конечно же, закрыли экспорт, и тот объем зерновых, который находится в Краснодарском крае, это все находится в движении в наш Центральный и Приволжский федеральный округ - там, где необходима реализация этого зерна. Поэтому резкого снижения закупочных цен не наблюдается. Конечно, тот экспортный потенциал, который хотелось бы поддержать – это правильно, что возможно было бы более эффективно для сельхозорганизаций, - не могу этот вопрос обойти стороной. Но то, что внутренние потребности мы должны сохранить и то, что наши мероприятия направлены для того, чтобы поддержать и сельхозорганизации, и наших потребителей в ценах на зерно, это сто процентов.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Как здесь соблюсти баланс, есть ли какие-то меры, которые предлагает ваше министерство, или которые уже решены? Я фермер, я знал, что я свое хорошее зерно должен был продать на экспорт. В результате экспорт закрыт, у меня покупают зерно по меньшей цене – потому что внутренние цены другие. И я ухожу в минус. Каким образом Минсельхоз - это же не по моей вине закрыто, решением правительства. Каким образом правительство, Минсельхоз, государство сможет меня поддержать, если я ушел в минус ровно из-за того, что закрыт экспорт? - сельскохозяйственную организацию, фермера - неважно.

Е.СКРЫННИК: Во-первых то, что касается рентабельности производства зерна – мы с вами об этом уже говорили - что в 2008 г. это было 50%, и я, посещая Ставропольский край, задала фермерам обычный вопрос - то есть, когда они жаловались по поводу того, что их зерно не покупают по 5,5 рублей, я попросила их сказать, сколько им стоит производство, и они честно сказали - 2 рубля или 2,10. Поэтому рентабельности довольно высокая. Естественно, в этой ситуации всегда понятно желание реализовывать все подороже – это желание понятно для каждого человека - и для растениеводов, и для животноводов.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Кредиты надо возвращать.

Е.СКРЫННИК: Да, я все понимаю, и это все абсолютно правильно. Но те меры, которые предприняты для того, чтобы сохранить внутренний рынок и защитить его, они являются абсолютно правильными и необходимыми в этот период.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я нашел сообщение февраля 2007 года - как известно, в конце 2007 г. Украина ввела эмбарго на поставки зерна - тогда было правительство Юлии Тимошенко, - знаете, как назывались тогда статьи? – «Украинцы топят зерно»: «Ограничение на экспорт зерна в Украине действует более 4 месяцев и производителям приходится сбрасывать гниющее зерно в Черное море» - это производители украинские так реагировали на внешнее эмбарго. Вы не боитесь, что российские производители – крестьяне и фермеры, поняв, что они не смогут сейчас вернуть свои деньги, вложенные, возможно, начнут прятать, уничтожать – для повышения цен? Нас не ожидает такая же история, которая была на Украине в 2007 году?

Е.СКРЫННИК: Мы посмотрели свой баланс и нам необходимо удовлетворять свои внутренние потребности. Согласитесь, что все произведенное зерно будет востребовано.

А.ВЕНЕДИКТОВ: С этим я согласился.

Е.СКРЫННИК: Если у нас будут излишки - хотела бы привести пример, что на пшеницу 3-го класса цены на 9 августа выросли на 48% с начала 2010 года – закупочные цены. В результате нашего ценового мониторинга – почему ввелись все эти меры? - потому что на 48% выросла пшеница 3-го класса и достигла 6 рублей, пшеница 4 класса - 5.725. Это закупочные цены на зерно. Пшеница 5 класса - 5.260 рублей за тонну - то есть, рост на 70%. Поэтому если говорить о том, что сельхозорганизации не могут реализовывать произведенную продукцию и в этом мешает закрытие экспорта – это абсолютная неправда.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, вас на козе не объедешь, давайте я с другой стороны спрошу. Хорошо, рост – да, закупочные цены позволят крестьянам развиваться. А я как потребитель – если идет рост цен на зерно, значит, будет рост цен на хлеб. Мы сейчас не говорим о дефиците – мы говорим об инфляции. Не приведет ли экспортное решение, не пойдет ли за ним инфляция? Если вы говорите, что вы будете закупать по тем же ценам? Кроме того, мировые цены уже скакнули – мы знаем, что за последнюю неделю на 8% на бирже скакнули мировые цены на зерно и на муку – на Чикагской бирже. Как это инфляционно отразится?

Е.СКРЫННИК: То, что мы имеем – хлеб из муки пшеничной – у нас не дорожает, он у нас подорожал за год на 0,3%. Хлеб ржано-пшеничный – на 0,4%. Это то, что у нас происходит на сегодняшний день на рынке.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но скачок вы ожидаете?

Е.СКРЫННИК: Содержание зерновых в нашем хлебе от 15 до 20%, все остальное это совершенно другие категории - это электроэнергия, сети, и прочее. Поэтому мы не ожидаем скачка цен на хлеб.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Если будут скачки, что вы будете делать? Если будут скачки на муку?

Е.СКРЫННИК: Будем принимать комплекс мер.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А что можно сделать? Это же рынок.

Е.СКРЫННИК: Во-первых, в том случае, если существует сговор, а все повышения цен это, конечно же, спекулятивный сговор - поэтому у нас существует Федеральная антимонопольная служба, которая контролирует цены. Например, у нас в одном из регионов на прошлой неделе повысились цены на муку. ФАС разобралась и выяснилось, что это обычный спекулятивный сговор. Поэтому, конечно же, все эти вещи будут иметь место быть, но с ними нужно бороться, работать и исключать из нашей ситуации.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А вопрос с ФАС обсуждался на правительстве, вы встречались с Артемьевым, или премьер давал поручение?

Е.СКРЫННИК: Конечно. Мы работаем в постоянном режиме, и поэтому эти вопросы мы координируем и сотрудничаем.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ваши коллеги из Казахстана, Белоруссии, Украины и сопредельных стран не делают эмбарго на экспорт, они выбрали другую линию поведения. Вы не боитесь, что они займут место России – Казахстан, например, или Украина – на внешних рынках? Я думаю, что они наоборот сейчас как бы озолотились этим решением – ребята, все на экспорт, занимаем место России – мы все соседи.

Е.СКРЫННИК: У них тоже не так все просто и не так хорошо. Поэтому они предпринимают целый комплекс мер такого же плана, как и мы.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но они не вводят эмбарго.

Е.СКРЫННИК: Пока они не вводят, но в первую очередь они обеспечивают зерновыми пострадавшие регионы, перебрасывают из других регионов – это то, что происходит в Казахстане. То же самое и на Украине. Поэтому я не могу сказать, что ситуация у них - она, конечно, лучше, чем у нас с засухой, но в любом случае она не такая оптимистичная, как можно оценивать, что они займут наше место. Если наше место займут, наш экспортный потенциал, то это, конечно же, США.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А у них там все в порядке с урожайностью в этом году?

Е.СКРЫННИК: Да, с этим у них все в порядке.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть они, собственно говоря, и рады, что мы ввели эмбарго – должны быть?

Е.СКРЫННИК: Ну, я не буду оценивать.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но это в плюс.

Е.СКРЫННИК: Да, рынок, конкуренция, и так далее.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Частный вопрос прислал слушатель из Новороссийска - о том, что на зерновом терминале в Новороссийске с 15 августа эмбарго – надо успеть до 15 августа, - скопилось около 800 грузовиков зерновых, которые должны быть погружены и отправлены. Вот это такая странная история. Одновременно там идет ремонт терминала - очень своевременно, летом. Вы там должны были применить силу, по-моему?

Е.СКРЫННИК: Да, силу мы предпринимали - это все мерами нашей администрации Краснодарского края, и непосредственно вице-губернатор, который курирует сельское хозяйство, он практически самостоятельно разгружает все эти автомобили.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Дожили.

Е.СКРЫННИК: Ну, не так, конечно, - это я утрирую в вашем тренде, но он контролирует в ручном режиме весь этот поток. Вчера он мне докладывал о том, что больших проблем нет, структурирован поток, машины разгружаются и проблем нет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вопрос из Моздока от Александра: «Какая средняя урожайность зерновых в России в 2010 году и в среднем за последний период? Она растет, уменьшается?

Е.СКРЫННИК: Ну, в связи с засухой….

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет, давайте мы сейчас 2010 год уберем - вообще про урожайность – уменьшается резко, не резко?

Е.СКРЫННИК: Средняя урожайность 22 центнера с гектара, но при этом, конечно же, еще раз повторяю - в связи с засухой, естественно, регионы получают совершенно другие показатели. Поэтому проблема есть – если сравнивать. Но конечно, все делается для того, что если мы сейчас отбросим ситуацию с засухой, - конечно, чтобы у нас урожайность была выше - это естественно. Это то, над чем мы работаем в принципе.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но она растет?

Е.СКРЫННИК: Конечно, растет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Чтобы закончить с хлебом и зерном, последний вопрос - все-таки коридор урожая 60-65 – это большой коридор. Уже по этим 38,6, которые вы видите, вы склонны быть умеренно-оптимистичны, как министр сельского хозяйства, или умеренно пессимистичны в этом коридоре от 60 до 65?

Е.СКРЫННИК: Я умеренно оптимистична – как всегда. Я думаю, что мы справимся.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Очень много пишут, что в Ярославле хлеб подрожал, в Зеленограде подорожал – это ФАС, это что, нужна Антимонопольная служба?

Е.СКРЫННИК: Конечно. Потому что оснований для того, чтобы было удорожание хлеба для нас, потребителей – цен на хлеб, - это невозможно. Конечно, нужно разбираться.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Елена Борисовна Скрынник, министр сельского хозяйства у нас в эфире, в Москве 20.29, прерываемся на новости, затем продолжим. Не уходите, оставайтесь с нами – дальше мы будем говорить про мясо, птиц и про лес, как сегодня премьер об этом уже сказал.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Елена Борисовна Скрынник, министр сельского хозяйства у нас в эфире, в Москве 20.33. Мы не уходим от зерна, потому что я виноват - я забыл спросить две вещи - все-таки, конкретно – наши слушатели недовольны - конкретно меры поддержки сельскохозяйственных производителей, крестьянам, фермерам, сельхозкооперациям. Потому что засуха все равно, неурожай, все равно то падение, то повышение цен, но все равно не по плану – что конкретно ваше министерство, правительство России может предложить сейчас производителям сельского хозяйства?

Е.СКРЫННИК: Председатель правительства принял следующее решение: во-первых, это выделение 25 млрд бюджетных кредитов для регионов, которые пострадали от засухи. На сегодняшний день уже 11 регионов эти бюджетные кредиты получили, это более 14 млрд рублей. Эти кредиты будут использоваться этими регионами для субсидий своим сельхозорганизаций на приобретение кормов, семян, ГСМ и другие нужды. Это первое - бюджетные кредиты регионам.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это бюджетные деньги, за ними Счетная палата может следить, как регионы их распределяют? Важная история.

Е.СКРЫННИК: да, конечно, обязательно. И затем мы в Минфин отправляли непосредственную потребность бюджетных кредитов в зависимости от обеспечения кормами регионов, поэтому это не просто такие средства, которые раздаются - они должны носить адресный характер, а также срочный. Поэтому мы благодарны своим коллегам из Минфина, что они срочно эту работу провели, и в частности, в течение двух недель, средства уже в регионы пошли.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Надеюсь, под маленькие проценты?

Е.СКРЫННИК: Да, менее 2%.

Срок - три года. Поэтому регионы поддерживаются.

А.ВЕНЕДИКТОВ: 14 миллиардов уже раздали?

Е.СКРЫННИК: Да, уже раздали – в такие короткие сроки, должна отметить. Следующая мера – это прямые дотации сельхозорганизациям, пострадавшим от засухи. Для этого мы проводим экспертизу пострадавших сельхозорганизаций, по количеству ущерба эти средства будут выделяться. Объем средств - 10 млрд рублей.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Дополнительно?

Е.СКРЫННИК: Дополнительно. Это еще плюс к этим 25 млрд бюджетных кредитов, которые получают субъекты. Сельхозорганизации получают прямые дотации на покрытие ущерба, который они потерпели от засухи.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы все время говорить об организациях - не могу пропустить - а индивидуальные, фермеры?

Е.СКРЫННИК: Конечно. Личные подсобные хозяйства, конечно же, фермеры. Я потому и говорю «организации» - потому что я подразумеваю и холдинги, личные подсобные, фермерские хозяйства.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть, они туда попадают – это важно. То есть, это не только кооперативы.

Е.СКРЫННИК: Конечно, нет, это именно сельхозорганизации, пострадавшие от засухи. Мы сейчас проводим экспертизу и в соответствии с тем, какой ущерб, эти средства пойдут – прямые, безвозмездные средства нашим сельхоз-товаропроизводителям.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Нет ли такого решения, или были бы вы сторонником такого решения – смотрите, люди сейчас окажутся в некоторой невозможности вернуть кредиты – но это форс-мажор. Будет ли правительство искать возможности убедить банки отложить или не взыскивать какие-то вещи – есть что-то такое?

Е.СКРЫННИК: Да, эта работа проводится. Банки будут пролонгировать кредиты, правда, он подходят к этому избирательно, но пролонгировать кредиты они будут. То же самое касается и лизинговой компании – она также будет пролонгировать лизинговые платежи. Поэтому вот этот комплекс мер будет способствовать тому, чтобы поддержать наши сельхозорганизации. Еще хочу обратить внимание на следующую меру – работа территориальных комиссий по финансовому оздоровлению, которая дает возможность пролонгировать выплаты всевозможных налогов.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это интересно. То есть, отложенные налоги?

Е.СКРЫННИК: Да, отложенные налоги – эта работа в регионах также проводится, и заседания федеральной комиссии по финансовому оздоровлению сельхозорганизаций мы будем проводить на будущей неделе в Москве. Поэтому мы будем вырабатывать еще один комплекс мер, который будет способствовать поддержанию наших сельхозорганизаций.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Теперь фонд интервенционистский - 9,5 млн тонн – когда вы были в прошлый раз на «Эхе», вы говорил о том, что сейчас начнутся интервенции, потом вы сказали, что они будут отложены - видимо, в связи с новыми решениями по запрету экспорта, - а тут возникает вопрос: вот эти 9,5 млн тонн – кто, как, куда и в какие сроки он будет израсходован, и кому, самое главное – как выбрать, как распределить.

Е.СКРЫННИК: Абсолютно актуальный вопрос. Почему мы отменили интервенции – потому что, конечно же, ситуация с засухой нарастала, и вы видите, к чему она привела, поэтому никаких, конечно, интервенционных биржевых закупок и реализации зерна не могло быть, потому что ситуация менялась. То, что касается реализации зерна интервенционного фонда: два принципа, которые предусмотрены в постановлении правительства. Вчера мы постановление правительства на президиуме правительства огласили, и сейчас оно согласовывается в министерствах и ведомствах. Первое: на федеральном уровне правительство утверждает перечень нуждающихся регионов и лимиты реализации зерна из интервенционного фонда. Здесь учитываются следующие критерии: дефицит фуражного зерна в регионе, следующее - объем производства молока и мяса, комбикормов и планируется у нас общий объем реализации зерна интервенционного фонда 2 млн 985 тысяч тонн. Причем, реализовываться зерно будет по тем ценам, по каким оно закупалось в 2008 г. – то есть, ниже, чем сейчас на рынке. Второй принцип: на региональном уровне регионы сами определяют животноводческие предприятия, нуждающиеся в господдержке. При отборе сельхозорганизаций они учитывают финансово-экономическое состояние предприятий, уровень обеспечения фуражным зерном, а также другие критерии. Поэтому мы, со своей стороны, так как у нас создан в министерстве реестр всех сельхозтоваропроизводителей, которые получают господдержку, сможем отслеживать, чтобы эта поддержка носила адресный характер.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Народ спрашивает - «А почему вы выделяете средства каким-то регионам, где непонятно, кто и как получит, вместо того, чтобы помогать индивидуально фермерам?» - Сергей из Краснодара.

Е.СКРЫННИК: Объясняю. То, что касается бюджетных кредитов – первая мера поддержки - 25 млрд. Это те средства, которые может получить регион, эти средства носят адресный характер, то есть, они будут использованы только на приобретение кормов, семян, ГСМ - именно для сельхозорганизаций. Они не могут быть использованы ни для чего другого, потому что прописано в соглашении между Минфином и субъектом. Поэтому это адресно. И здесь, конечно, необходимо, чтобы и личные подсобные хозяйства имели такую возможность поддержки. И согласитесь, что из Минфина перечислять средства каждой сельхозорганизации невозможно, что касается прямых дотаций - 10 млрд – это да, это сельхозорганизации.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это напрямую, это не в регионы.

Е.СКРЫННИК: Нет, это конечно же, через регионы, через казначейства, но в любом случае каждая сельхозорганизация в разрезе регионов представляет свои убытки - с фотоснимками, другими документами, - поэтому, конечно же, это все пойдет в сельхозорганизации. Эта работа и ранее производилась, когда у нас были неблагоприятные условия, чрезвычайные ситуации, поэтому здесь все идет по накатанной.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Валерий уточняет: «2% - это месячный, или годовой процент кредита?»

Е.СКРЫННИК: Годовой. Менее двух.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Из Темрюка Степан: «Скажите честно, сколько зерна сгорело и засохло на полях?» - есть какая-нибудь цифра, или только в процентах?

Е.СКРЫННИК: Мы не можем сказать, потому что мы должны окончательно провести подсчеты, мы не знаем качества зерна, поэтому нужно время.

А.ВЕНЕДИКТОВ: К мясу, молоку и птице. Я даже вопросы вам не задаю – как засуха, как это стихийное бедствие повлияет на заготовку? Опять у меня два вопрос – вопрос дефицита и цен. Дефицит чего, если будет? Цены как скакнут – без спекулятивных накруток?

Е.СКРЫННИК: Как я вам уже говорила, у нас за полгода идет рост по производству мяса птицы на 15%, по нашим предприятиям.

А.ВЕНЕДИКТОВ: По отношению к прошлому году – то есть, больше.

Е.СКРЫННИК: Да, мы идем с серьезным значительным плюсом. То же самое по производству мяса свинины - тоже идем со значительным плюсом – плюс 10%.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Правильно ли я помню, что год назад вы говорили, что Россия сейчас собственное мясо и мясная продукция замещают 90%, или я что-то путаю?

Е.СКРЫННИК: Дело в том, что у нас по 2010 году мы должны выйти - у нас, конечно, есть объем импорта, но мы шли ускоренными темпами и поэтому наша была основная задача максимально выйти на объемы обеспечения собственным мясом на 85%.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это был план. Он будет выполнен?

Е.СКРЫННИК: Будем с вами надеяться.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но он близко, значит?

Е.СКРЫННИК: Да, мы идем с плюсом. То есть, в любом случае, - еще раз - те меры, которые существуют, будут поддерживать животноводческие предприятия по обеспечению кормами. Поэтому будем с вами верить в то, что все будет в порядке.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не происходит массовый забой скота из-за того, что происходит? В каких-то регионах, может быть?

Е.СКРЫННИК: Дело в том, что конечно, крупный рогатый скот – это, естественно, личные подсобные хозяйства, которые должны рассчитывать свои возможности по обеспечению кормовой базы - в них эта тенденция имеется. Но еще раз - благодаря тому, что делает правительство - бюджетные кредиты, дотации – я уверена, что мы будем справляться, будем стараться, и мы призываем все наши сельхозорганизации, и в этом плане В.Зубков, курирующий, первый зам.председателя правительства, проводит каждую пятницу комиссию, на которой мы общаемся со всеми регионами, пострадавшими от засухи, и основной призыв – сохранить поголовье скота. Это тот призыв, который в первую очередь прозвучал от председателя правительства. Поэтому все, что мы делаем мы направили на то, чтобы сохранить поголовье скота – тот положительный тренд, который у нас существует в мясном животноводстве. Тем более, что не так давно, буквально две недели назад была представлена концепция развития мясного животноводства на госсовете президенту страны, поддержана, и сейчас мы работаем над согласованием этой концепции развития мясного животноводства, поэтому отступать мы, конечно, не можем.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вас ничего не беспокоит в этом направлении, нет регионов, где не прислушиваются к вам, и тренд другой? Или они просто они видят, что не могут содержать скот и забивают его сейчас на мясо?

Е.СКРЫННИК: Для этого мы и проводим всю нашу работу - потому что мы в постоянном режиме.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Не хотите отвечать на этот вопрос?

Е.СКРЫННИК: Нет, в постоянном режиме мы общаемся с регионами. Каждую пятницу четко все регионы находятся на связи, всем поставлена задача сохранить поголовье скота, обеспечить кормами. У нас есть баланс по кормам в разрезе каждого региона, у нас есть баланс по зерновым в разрезе каждого региона.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть, дефицита кормов нет, вы хотите сказать?

Е.СКРЫННИК: Нет, он, конечно же, существует. Мы этот дефицит и решаем, то есть, занимаемся переброской кормов. У нас на сегодняшний день подготовлено 14 единиц кормовых, когда норма у нас 20, поэтому эту ситуацию мы постоянно изучаем. То есть, мы призываем регионы, которые имеют возможность производить большее количество кормов, реализовывать эти корма в тех регионах, где существует пробела. У нас работает в министерстве специально сайт для этой ситуации – чтобы все наши сельхозорганизации видели, где можно приобретать корма, по каким ценам, и эти предложения мы рассылаем по всем регионам, эта работа ведется. Я раз в неделю собираю, как минимум, все регионы по видеоконференции, Виктор Алексеевич также, поэтому эта работа у нас четко выстроена и конечно, мы боремся за то, чтобы было все в порядке.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Поскольку я не вегетарианец, все-таки хочу сказать – мяса меньше не будет, или мяса может быть меньше все-таки?

Е.СКРЫННИК: Все то, что касается мяса птицы и мяса свинины – здесь мы спокойны. По мясу крупного рогатого скота у нас всегда были проблемы - они не такие четкие, то есть, всегда было незначительное, но снижение, мы никогда не выходили на плюсы, на положительные плюсы в перепроизводстве, как это было с мясом свинины и мясом птицы. Поэтому, конечно же, возможно, что будет снижение – я не могу сказать, сколько. Но еще раз – все меры, мы не сидим сложа руки, - мы все делаем для того, чтобы кормовая база в каждом регионе была соответствующая, и чтобы в зимовку скот пошел, обеспеченный кормами.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вы затронули вопрос мяса птицы – конечно, тут сразу народ возбудился, и вспомнил «ножки Буша» - вы будете увеличивать закупки мяса птицы за рубежом, в частности, в США?

Е.СКРЫННИК: Дело в том, что мы справляемся собственным производством, и нам наоборот необходимо снижать объемы импорта, поэтому это та работа, которая тоже важна и ведется.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Но в этом году все-таки, если у нас проблемы - хотелось бы понять наш баланс импорта и США и с Европой, - вы предусматриваете выделение бюджетных средств на закупки?

Е.СКРЫННИК: Да нет, конечно. Еще раз повторяю – за полгода мы плюс 15%, наши птицеводы обращаются к нам с просьбой снизить объемы импорта, в частности, из США – для того, чтобы заниматься модернизацией своих предприятий, и так далее.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Спрашивают: «Почему завозят американскую курятину, если мы можем закрыть собой все?»

Е.СКРЫННИК: Все мы закрыть не можем, у нас еще есть дефицит, и нас есть импортные ресурсы.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Какой процент по курятине, по птице, сколько – 10, 15, 30, 50?

Е.СКРЫННИК: Был под 20% в среднем. Это тот объем, который мы снижаем системно, идем с плюсом, но, конечно же, еще не до конца. 85% у нас впереди.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Молоко - рассказывайте. Что по молоку будет?

Е.СКРЫННИК: По молочным продуктам. Во-первых, по молочным продуктам у нас, конечно, такой положительной ситуации, как у нас по мясу птицы и свинины, у нас нет. То есть, мы идем с незначительным превышением, по-моему, стабильно. Но сейчас в этой ситуации мне сложно – так как видите, что с кормовой базой, с засухой и как раз тот период, когда наше молочное животноводство у фермеров и у личных подсобных хозяйств должно совершенно по другому считаться, поэтому, конечно, есть вопросы. Пока оценить не можем. Но резкого снижения, катастрофического, не будет, потому что даже тренда такого нет. Еще раз – ситуация под контролем.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Поскольку нас слушают и смотрят наши белорусские друзья и коллеги, означает ли это, что будет расширяться возможность закупки молока, в частности, в Белоруссии?

Е.СКРЫННИК: Если будет необходимость – конечно же, мы у них купим.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Значит ли это, что мы будем смягчать техрегламент? Помните, мы говорили о молочном напитке, молоке?

Е.СКРЫННИК: Ну, молочный напиток – во-первых, мы с вами его нигде практически не видим. Техрегламент это то, что необходимо нам выполнять, и это закон о техническом регулировании на молочную продукцию. Поэтому этот вопрос я не обсуждаю – естественно, все должно быть качественным, по достойной цене и удовлетворять нас как потребителей, а также наши сельхозорганизации. Но по молоку вы знаете, что мы сделали – наши сельхозорганизации подписали с производителями молока соглашение, в котором они определили цены на весь год – это 11 с половиной рублей, и эта цена должна держаться в течение года. 50% всех наших регионов это соглашение подписали – в разрезе организаций и в разрезе переработчиков молока.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Сергей из Пензы: «Сейчас молоко уже подорожало с 10 летом до 14, по 20 рублей переработчики не смогут выжить, так как народ не сможет купить подорожавшие продукты».

Е.СКРЫННИК: Еще раз - Федеральная антимонопольная служба.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Сергей, у вас там есть отделение ФАС, я так понимаю, что если граждане будут обращать внимание на это… Собственно говоря, я хотел половину передачи, естественно, посвятить лесу, но как всегда шустрый премьер определи этот вопрос – для тех, кто не знает, премьер-министр Владимир Путин сегодня вечером в Рязани заявил, что считает нужным подчинить Федеральное агентство по лесному хозяйству напрямую российскому правительству, - раньше оно было в подчинении у вас, и вы сегодня, кстати, уволили руководителя Мослесхоза. Кстати, почему вы его уволили?

Е.СКРЫННИК: Потому что он во время чрезвычайной ситуации не вышел из отпуска.

А.ВЕНЕДИКТОВ: В этой связи теперь, поскольку это у вас не будет, вероятнее всего, если премьер сказал - как вы оцениваете ситуацию с лесхозом, с управлением лесами с учетом пожара сейчас? Чем придется заниматься Путину напрямую, грубо говоря?

Е.СКРЫННИК: Решения Владимир Владимирович, конечно же, принимает всегда правильные, и он вызваны той ситуацией, которая сложилась. Поэтому все, что касается лесного хозяйства – ситуация непростая, неоднозначная, естественно, два ведомства – это Министерство сельского хозяйства и Министерство природы управляли этим агентством, при этом надзор с передачей функций субъектом осуществлял Россельхознадзор – наше агентство, которое у нас работает, поэтому, конечно же, вот это переподчинение и такая ситуация, можно сказать, сложившаяся – ее, естественно, нужно выправить. Решение правильное.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть, вместо двух нянек будет один дядька?

Е.СКРЫННИК: Ну…

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, получается один начальник.

Е.СКРЫННИК: Я считаю, что это правильное решение, однозначно правильное, потому что это даст возможность более четко координировать и не допускать подобной ситуации.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Хотел вам задать вопрос, оптом подумал, что поставлю вас в неудобное положение, а теперь могу, поскольку, видимо, все идет туда. У нас днем сегодня был министр московского правительства по природным ресурсам, Леонид Бочин, и он меня попросил вам задать вопрос. Скажите, вокруг Москвы есть лесная зона, охранная, и он неоднократно обращался в правительство, как он говорит, с просьбой передать Москве, для того, чтобы можно было менеджировать эту зону - Москва готова платить - там 54 тысячи гектаров. Вот сейчас, когда вы уже свободны и можете говорить – считали бы вы правильным, чтобы эти защитные зоны менеджировали бы крупные города – что показал пожар, или вы считаете, что это все-таки должно находиться в подчинении у федеральных агентств или министерств?

Е.СКРЫННИК: Я знаю эту проблему, но эту проблему нужно будет еще раз более подробно изучить, потому что самое основное – не допускать той ситуации, которая у нас сложилась. А как заниматься администрированием – нужно изучить более подробно. То есть, предложение и московского правительства нужно будет посмотреть, и какие функции сейчас будут у лесного хозяйства.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть, там даже могут корректироваться функции?

Е.СКРЫННИК: Комментировать не могу, но в любом случае это должна быть четкая организация, которая должна выполнять ровно то, что необходимо на сегодняшний день для исключения подобных ситуаций.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Все-таки - в России очень много лесов, и очень многие люди, очень многие эксперты – даже не политики, - говорят о том, что настало время корректировать Лесной кодекс. Я повторяю – теперь, когда это у вас как бы сдвинулось, вы два года, полтора, занимались этим, как могли. Скажите, пожалуйста, действительно Лесной кодекс, с вашей точки зрения, нуждается в коррекции? Что показала эта чрезвычайная ситуация? Может быть, с вашей личной точки зрения, даже не как министра?

Е.СКРЫННИК: Конечно же, нужна коррекция – для того, чтобы еще раз привести все в соответствие - все нужно четко разложить по полочкам, как я всегда говорю. И в таком случае это должна быть управляемая организация, должен быть нормальный, профессиональный топ-менеджер во главе, который сможет эту ситуацию контролировать и приводить в соответствие, и не допускать подобных ситуаций.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Тут человек кричит – знаете, на пейджер можно кричать – это когда крупными буквами и с восклицательными знаками: «Про картошку забыл!» - про картошку, второй хлеб для России и хранение?

Е.СКРЫННИК: Да, правильно. С картофелем у нас тоже не очень все очень хорошо, поэтому ситуацию мы изучаем, но в любом случае будем исправляться.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Проблема в хранении, или в том, что засуха?

Е.СКРЫННИК: В том, что засуха. Хранение, конечно – инфраструктура, логистика нашего агропродовольственного рынка – это то, чем мы занимаемся. Существует программа развития нашего рынка, и поэтому, естественно, должна быть логистика хранения, доставки, обработки, и так далее. Поэтому в этом направлении наши усилия тоже мы направили.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И последний вопрос - возвращаюсь к вопросу временного запрета экспорта зерна. Мы знаем, что очень активно этим занимается Египет – видимо, там возникла ситуация, и правительство Египта обратилось к правительству РФ, - правда, не к вам, а в Минторг, но думаю, что с вами все равно будут советоваться - чтобы полмиллиона тонн, 540 тысяч тонн из второго полугодия – чтобы оно не попало под эмбарго, перенесли на первое, чтобы все-таки Египет получил этот хлеб, который, может быть, вполне для него критично. Какова ваша позиция – можно ли полмиллиона тонн сдвинуть на первое полугодие?

Е.СКРЫННИК: Дело в том, что председатель правительства вчера четко и ясно ответил на все вопросы подобного рода - что первое – нам необходимо обеспечить себя зерном, а затем, после того, как закончится уборка урожая, мы можем вернуться ко всем вопросам экспорта.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть, это и есть ваш ответ.

Е.СКРЫННИК: Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть, иными словами, вот такие переносы – это может быть Египет, Иордания…

Е.СКРЫННИК: И другие наши партнеры – конечно, мы понимаем, что сложная ситуация, но у нас ситуация чрезвычайная.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Последний вопрос – вы поедете на работу отсюда, вероятно, - делай раз: что у вас самое горячее сейчас на столе, конкретно? Что вы сейчас должны решить, именно принять решение – о?

Е.СКРЫННИК: Во-первых, все меры поддержки нам нужно будет просмотреть – завтра у меня оперативное совещание рано утром с регионами по выполнению тех мер поддержки, которые для наших сельхозорганизаций важны.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Проверять эти финансовые потоки, чтобы дошли?

Е.СКРЫННИК: Да, потоки, регионы, что у них происходит, что происходит с получением бюджетных кредитов, что происходит с тем объемом дотаций, которые они планируют, что происходит с кормовой базой, с семенами. И потом у нас впереди с вами озимый сев и яровой сев, и нужно определиться, что будет с озимым севом, как мы будем увеличивать яровой сев, ГСМ, все, что касается обеспечения техники, цены на ГСМ, семена, минеральные удобрения.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть, в отпуск вы не собираетесь?

Е.СКРЫННИК: Ну, видите, да, – не удается.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Елена Борисовна Скрынник, министр сельского хозяйства РФ была в программе «Ищем выход».