Максим Шевченко как диагноз

Журналист Максим Шевченко на «Эхе Москвы» как бы между делом осудил расследование событий в Нальчике с правозащитных позиций: «…Даже в сталинские времена не было процессов, когда 58 человек сажали на скамью подсудимых. Ни Шахтинское дело, ни дело вредителей каких-нибудь… Не было такого массового суда, не было — это беспрецедентный судебный процесс… Репрессивное следствие пыточное, репрессивное тюремное наказание должно уйти как страшный сон в России. Вот это в 90-е годы пришло к нам и должно уйти».

Как это мило. «В 90-е годы пришло…» Дело привычное — не стоило бы обращать внимания. Но в этом случае так называемого вранья есть черта, характеризующая всю путинскую эпоху целиком. В напористую патриотическую брехню вплетается нотка этакой, знаете ли, человечности. Ну и, само собой, увертливости. Типа: что именно иметь в виду под словами «процесс» и «пыточное следствие».

Товарищ Сталин уж врал, так врал — будто топором по плахе. А потом пошло измельчание. Процесс неплохо описывается в общенациональной питейной терминологии. Полномерный мерзавец через поколение деградирует до уровня мерзавчиков («четвертинки» объемом 0,25 литра), а еще через цикл до мелких пташек-мерзявочек. Потребишь бывало через телевизор, скривишься, чем-нибудь поскорей занюхаешь… И, в общем, ничего, терпимо. Нельзя же, чтоб совсем без мерзости, правда? Это будет уже не Россия, а безалкогольный утренник в каком-либо Люксембурге.

Но норму все-таки желательно знать.

Помнится, одно такое насекомое, глядя с экрана честными глазами, рассказывало про безвредный газ «Норд-Оста». Мол, 129 (или 130?) человек погибли от стресса и нехорошего обращения со стороны бандитов… Умничка. Вполне членистоногий подход: кто сомневается, тот, значит, оправдывает террористов. Подрывает веру в способность государственных органов… варится в одном соку… Тут ему, гаду, и первое предупрежденьице по новому закону. А дальше пусть пеняет на себя.

Но ведь проглотили, не так ли? Теперь такие горькие рюмочки рядком тянутся до горизонта.

Все это близко и понятно, словно родной подмосковный ландшафт. Как строить себе вертикаль, так они обещают, что консолидация позволит навести порядок, обеспечить дисциплину, безопасность и процветание. Как отвечать за провал с безопасностью (не говоря уж о процветании) — так внешние силы, перегибы на местах, отдельные проявления коррупции. Что вы, вообще, граждане, к начальству прицепились? «Каков народ, такова и милиция». А также образование, здравоохранение, армия, наука… Сами там внизу разбирайтесь. У нас, в конце концов, демократия.

Вот и в случае М. Шевченко родственная тревога о задержанных в Нальчике исламистах (зная стиль силовиков, не грех предположить, что там действительно могут быть непричастные) изящно переплетается с враньем про светлое советское прошлое и аккуратной клеветой на загнивающий Запад. Замечательный образец кружевного рукоделия нулевых годов.

Да, при Сталине не было такого, чтобы сразу 58 человек «сажали на скамью». Во всяком случае, прилюдно. Это понятно: при большом числе подсудимых режиссер рискует проколоться. Особо выдающиеся мерзости власть предпочитала творить от широкой души, без сюсюканий с Фемидой. Опять же, разница в замахе.

Чеченцы, ингуши, крымские татары, поволжские немцы, поляки, прибалты и многие прочие сомнительные группы населения высылались и убивались десятками (иногда сотнями) тысяч. Без барской присказки «Встать, суд идет!». Ну, и вранье было подстать: называлось все это ни много ни мало дружбой народов.

Корпоративный кодекс поведения с тех пор у них мало изменился. Как считали себя выше закона, так и считают. Как врали в лицо, так и врут. Но масштаб измельчал.

Ладно, допустим, в глазах г-на Шевченко массовые депортации и казни не есть «судебный процесс». Как и расстрел чекистами поляков в Катыни. (Которого, с его точки зрения, вообще не было.) Или голодная смерть миллионов земледельцев во время коллективизации. Или убийство семьи гражданина Романова Н.А., долгое время работавшего царем.

Все это вне юридических рамок. Следовательно, не считается? А нальчикский суд, как на грех, все-таки в рамках. Срам какой! При Сталине такого точно не бывало. Вот до чего лицемерная демократия и лихие 90-е довели страну!

Хочу успокоить патриотическую общественность, от тоски ударившуюся в правозащитную риторику. Были при Сталине такие процессы. Еще как были. Например, дело «Всеукраинского центрального блока», по которому осенью 1937 года в Соловецком лагере осуждены и расстреляны 134 человека. Налицо все формальные признаки: следствие, личные дела, контрреволюционная организация, протоколы, приговоры. Вполне официальное по тем временам госмероприятие, призванное ускорить темпы и повысить производительность опричного труда. Называлось решение «тройки».

Г-н Шевченко то ли не ведает о подобных событиях — и тогда он жертва социокультурного аборта, божья коровка, которая судит о прошлом по совковой пропаганде. То ли, напротив, прекрасно ведает, но гордо несет на насекомых крыльях эстафету корпоративного вранья. Как в случае с Катынью. Второй вариант кажется ближе к истине. Тогда, с точки зрения естествознания, остается только посочувствовать ему через микроскоп.

Впрочем, дело его. Наш выбор в другом — позволять таким, как он, сверлить мозг нации или не позволять.

С «Всеукраинским центральным блоком» дело обстояло так. В 1937 г. поступило указание разгрузить лагеря для нового, более обильного контингента. Немного хаотичный государственный террор начала 30-х переходил на качественно новый упорядоченный уровень. Тов. Сталин планомерно, без суеты, наводил конституционный порядок. Только что с помпой приняли написанную Бухариным супердемократическую Конституцию Союза ССР. Следовательно, самое время под блеяние прогрессивной общественности полностью и окончательно укрепить режим персоналистской власти и истребить даже тень политической конкуренции. Начиная непосредственно с Бухарина.

На конкретном языке ГУЛАГа новые веяния означали, что когорта «вредителей и саботажников» должна очистить место для племени «врагов народа». Смена сюжетов сопровождалась удвоением сроков. «Вредители» (репертуар эпохи «великого перелома» и начала 30-х) получали в основном от трех до пяти лет; «враги» (это уже классический 37-й), как правило, около десяти.

Неизбежное обострение классовой борьбы (в медицине пользуются также термином «паранойя») по мере построения социализма.

Нетрудно заметить, что нечто подобное повторяется в лукашенковской Белоруссии и в путинской России. По мере подъема с колен. Но как скукожился масштаб — вот что рвет мое патриотическое сердце!

Однако вернемся на Соловки-1937. Там, как и по всей в стране, бывшие кулаки и вредители успешно переквалифицируются в матерых террористов, шпионов и фашистских убийц. Под контролем компетентных органов процесс идет быстро и организованно. Порой, для сжатия сроков, даже как бы задним числом. «Тройки» работают сутками напролет. За считанные дни вскрыт разветвленный заговор украинских шпионов и национал-террористов — «Всеукраинский центральный блок».

Говоря человеческим языком, из тех, кто под рукой, подобрали 134 зека, попавших в лагерь по разным статьям, в разное время, из разных мест. У которых общего-то всего и было, что знание украинского языка либо родня на Украине. После чего сшили дело с расстрельной статьей по теме, которая к тому времени актуализировалась в тревожном сознании Вождя (заговоры с целью государственного переворота, покушения).

Написали протоколы, вынесли приговоры — и быстро на полигон, за пулей в затылок. Время не ждет.

Нормальный сталинский процесс. Один из многих. Которых, по мнению гуманиста Максима Шевченко, не было.

С данной скорбной темой мне пришлось близко столкнуться, потому что среди расстрелянных был крупный естествоиспытатель Алексей Феодосьевич Вангенгейм. Интернационалист, коммунист, интеллигент, положивший жизнь на создание государственной сети метеорологических наблюдений. За каковую сеть (то есть за ее вредительский развал) и был первоначально посажен.

А как иначе? Сельское хозяйство под вертикальным руководством т. Сталина совершает триумфальный прорыв от мелкотоварного частного производства к прогрессивным формам коллективного хозяйства — а заготовки зерна катастрофически падают. Несознательное крестьянство поддается кулацкой пропаганде и в целях саботажа вымирает миллионами. Должен же кто-то ответить? В первую очередь, естественно, кулаки как класс. Во вторую погода. Засухи, заморозки — терпеливо разъясняет т. Сталин с трибуны очередного пленума. Внешние враги, само собой, тоже — но до них не дотянешься.

Однако жидковато выходит. Чудится ропот в задних рядах. Покруче бы надо, чтоб заткнулись. Почему засух и заморозков не предвидели? Кто у нас главный по погоде — тов. Вангенгейм? Или, может, на самом деле уже господин? Герр Вангенгейм — так вас теперь называть?! Развалил, вредитель, систему метеонаблюдений, которую народная власть созидала с первых дней Октября — так получи наши гуманные пять лет!

Может, голодному народу от справедливого приговора чуть легче станет.

Профессор оглянуться не успел — а вокруг величественные беломорские пейзажи. Но постепенно обвык. Многое, как видно из писем, потихоньку переосмыслил. Отсидел было уже почти полный срок. И тут вторая волна. Она-то и вскрыла карающим мечом глубоко законспирированную суть бывшего синоптика. Он, оказывается, только прикидывался вредителем погоды. А на самом деле был матерый шпион, национал-террорист и убийца.

Следствием установлено, что 134 каторжанина, и Вангенгейм в их числе, свили на Соловках гнездо вооруженного шпионского заговора против народного строя. Протоколы сурово умалчивают, что они там, в лагере, разведывали, кому сливали информацию и где держали схроны с оружием. Но — пустяки. Органам виднее. В конце концов, это их территория. Значит, им и решать, сколько там удалось вырастить контрреволюционных организаций.

В расстрельном списке ВЦБ от 9 октября 1937 г. профессор Вангенгейм Алексей Феодосьевич (№120) соседствует со следующими гражданами:

Яворский Матвей Иванович — №118, «историк-экономист, владеет языками русским, польским, чешским, белорусским, немецким, французским, итальянским, латинским и греческим, имеет брата Ивана в Праге и в Галиции (Львов) сестру Екатерину» — указано в протоколе. Как факты, подтверждающие вину.

Чеховский Владимир Моисеевич — №119 («профессор историк»).

Грушевский Сергей Григорьевич — №121 («профессор историк»).

Ну, и так далее. Террорист на террористе.

Вместе с «Всеукраинским центральным блоком» за проволокой было раскрыто еще несколько контрреволюционных организаций. Тоже в основном шпионы и убийцы. Общим числом более тысячи. Не Соловки, буквально, а тренировочный лагерь террористического интернационала. Куда там бен Ладену.

Всех расстреляли. Этапами по несколько десятков, в строгом соответствии с протоколом и принципами социалистической законности. Родне А.Ф. Вангенгейма, которая пыталась выяснить, почему перестали приходить письма, сначала законно врали про «десять лет без права переписки». Потом, после войны, стали законно врать, что, де, скончался в 1942 г. от перитонита. Продолжали законно врать и после формальной реабилитации: посадили, может, и зря, но за смерть не отвечаем. Со всяким бывает…

И только в лихих 90-х, когда, по образному выражению г-на Шевченко, к нам пришло «репрессивное следствие пыточное, репрессивное тюремное наказание», корпорация мерзавчиков нехотя раскрыла документы, из которых следовало, что синоптик Вангенгейм был расстрелян осенью 1937 года. Вместе со многими другими.

Что ж, и на том спасибо. Но точное место казни и захоронения они указать не могут. Может, под Кемью. А может, под Медвежьегорском. Там ямы с тысячами трупов. Как под Катынью и Медным. Которых, впрочем, не было...

Да, если б не лихие 90-е, Максиму Шевченко работать патриотом было бы значительно проще.

Вы, товарищи, почувствуйте напряженный пульс времени. Вдохните воздух эпохи. Горячка трудовых будней, энтузиазм, недосып, на указательном пальце мозоль от спускового крючка. Люди с ног сбились. Не ведая колебаний, в плотном вражеском окружении, строят себе светлое будущее. Звания, ордена, казенные квартиры. Тут не до могильного учета. Тем более этим, под землей, какая разница. А чекистам еще жить, бороться и зорко стеречь свое вертикальное отечество.

Покуда не засохнет, до корня проеденное их номенклатурными ходами и яйцекладками.

Какая грустная эволюция — всего за пять лет из ученого во вредителя, из вредителя во врага, из врага в покойника. И так 134 раза в рамках одного только небольшого «процесса». Зато рядом некий напористый персонаж с четырьмя классами образования и наганом быстро эволюционирует из капитана НКВД в майоры. Позже он (в отличие от покойников) даст потомство. И воспитает его с теми же приоритетами. Выйдет на заслуженный отдых полковником, а то и генералом; будет по праздникам учить пионеров беречь Родину от внешних и внутренних врагов. Патриотичный такой. По гроб жизни останется искренне преданным товарищу Сталину. И детям эту веру завещает.

Все это очень понятно по-человечески. Но как думаете, куда при таком механизме кадровой селекции движется вся система в целом?

Знаю, что мне ответят: «Она движется к великой победе над Гитлером!» Ну (оставив в стороне катастрофу 1941 года, 27 миллионов потерь и пр.), допустим. Но это лишь в интервале 8-10 лет. А в интервале двух-трех поколений? Между прочим, к великой победе над Гитлером своим путем двигались и Британия с Америкой. Они (если в интервале 8-10 лет) пришли к ней с несравнимо меньшими потерями. А если в интервале 30-50 лет — то, в отличие от самоистребляющейся советской системы, они двигались к глобальному лидерству.

Чтоб подобная история не повторилась, необходимо время от времени по-доброму охлаждать пропагандистский жар наших жучков-паучков. Всяк сверчок... ну, и так далее. Ври, ври, да не завирайся. Да и согражданам полезно лишний раз напомнить, кто на самом деле ломал России демографический хребет и внедрял пыточно-репрессивные процессы. По которым проходило много, много более 58 человек.

Так что г-н Шевченко, как и положено советскому пропагандисту, слегка воспарил над реальностью. Оказался немного не в теме. Увертливо передернул, короче говоря.

Да нам-то что за разница. У нас пока чисто познавательный интерес. Скромно ведем эмпирические наблюдения над нисходящей эволюцией сталинской вертикали как среды обитания крово- и нефтесосущей зомби-фауны. Всего за три поколения — от крупномасштабных вурдалаков до мелкотравчатой белой моли, старательно плетущей свои чекистские кружева.

Уникальный феномен в истории природы. Небывалые темпы, сопоставимые разве что с Северной Кореей. Особый советский путь. Они называют его российским. Врут, конечно.