Каково значение наследия Рузвельта для мегабанков?

Немногим более ста лет назад Соединенные Штаты занимали лидирующее положение в мире в том, что касалось переосмысления работы большого бизнеса – и того, когда власть таких фирм должна быть ограничена. Тогда прогрессивным законопроектом – не только для США, но и для остального мира – стал акт Шермана 1890 года.

Законопроект о финансовых реформах Додда-Франка, который вот-вот пройдет Сенат США, сделает что-то похожее – но с большим запозданием – для банковской системы.

До 1890 года крупный бизнес повсеместно считался более эффективным и, как правило, более современным, чем малый бизнес. Многие люди рассматривали объединение малых фирм в более крупные фирмы как стабилизирующее развитие, которое являлось успехом и позволяло осуществлять дальнейшие производительные инвестиции. Появление Америки как ведущей экономической державы, в конечном итоге, было возможно благодаря сталелитейным заводам, интегрированной железнодорожной системе и мобилизации значительных энергетических резервов через такие рискованные предприятия, как Standard Oil.

Но постоянно увеличивающийся бизнес имел глубокое социальное воздействие, и в этом случае бухгалтерские книги не всегда имели положительную отчетность. Люди, которые руководили крупными фирмами, часто были неразборчивы в средствах и, в некоторых случаях, использовали свое доминирующее положение на рынке, чтобы избавиться от конкурентов – при этом постепенно заставляя выжившие фирмы ограничивать поставки и увеличивать цены.

Несомненно, в Америке середины девятнадцатого века существовало влияние локальных и региональных рынков, но не было ничего подобного тому, что происходило в последующие за этим 50 лет. Благодаря большому бизнесу произошли основные улучшения в увеличении производительности, но большой бизнес также способствовал тому, что частные компании получили возможность действовать такими путями, которые были вредоносны для всего остального рынка – и для общества.

Сам акт Шермана не изменил ситуацию мгновенно, но, поскольку президент Теодор Рузвельт решил поддержать его, акт стал могучим инструментом, который мог использоваться для ослабления промышленных и транспортных монополий. Поступая таким образом, Рузвельт и те, кто пошел по его стопам, изменили общее мнение.

Первое дело Рузвельта против Northern Securities в 1902 году было чрезвычайно спорным. Но раздел Standard Oil десять лет спустя – возможно, самой могущественной компании в истории мира к тому времени – считался, согласно общепринятому мнению, вполне разумным. И раздел Standard Oil произошел в типичном американском стиле: компания была разделена более чем на 30 частей, держатели акций получили хорошую прибыль, а семья Рокфеллеров продолжила реабилитировать себя в глазах американской общественности.