Сердце Европы разорвётся на части?

«Бельгийский король крайне озабочен конфликтом народов и языков, который угрожает распадом молодому и богатому королевству, лозунгом которого является фраза „В единстве сила“», – писала New York Times в 1912 году. Спустя почти сто лет в Бельгии ничего не изменилось. Страна, столица которой символизирует единство Европы, напоминает падающую Пизанскую башню, которая никак не упадёт.

По сути, парламентские выборы в Бельгии, на которых победу одержал Новый фламандский альянс, выступающий за самостоятельность Фландрии, не внесли кардинальных перемен в политический ландшафт страны. Лидера альянса Барта Де Вевера (Bart De Wever), которому пророчат кресло премьера в новом правительстве, вряд ли можно назвать революционным политиком, которому суждено похоронить Бельгию. В отличие от большинства европейских сепаратистов, Де Вевер является убеждённым консерватором, для которого главной целью является не столько независимость Фландрии, сколько ослабление зависимости Валлонии от фламандской экономики.

«Дайте шанс Барту!» – пишет фламандское издание De Redactie, утверждая, что Де Вевер, в отличие от других фламандских политиков, способен создать крепкую коалицию с участием франкоязычных партий. «Очень позитивный, современный, приятный и интеллектуальный человек», – описывает Де Вевера председатель Верхней палаты Бельгийского парламента Арманд Де Декер (Armand De Decker). Отметим, что бывший премьер страны Ив Летерм (Yves Leterme) вызывал нескрываемое раздражение у франкоговорящего населения. «Нас объединяет лишь пиво, футбол и король», – любил пошутить Летерм.

Главным партнёром по коалиции Де Вевер видит Социалистическую партию, лидером которой является Элио Ди Рупо (Elio Di Rupo). Фламандские политики традиционно игнорируют эту крупнейшую политическую силу Валлонии, выступающую за увеличение дотаций беднейшим франкоязычным регионам. Более того, Ди Рупо, потомок итальянских иммигрантов и открытый гей, предпочитающий красную бабочку галстукам, уже давно стал карикатурным персонажем во фламандской прессе. «Я протягиваю руку франкофонам, – заявил Де Вевер после выборов.

– Никто не выиграет от взаимной блокады. Отсутствие реформ будет означать, что все мы проиграем. Если мы вместе начнём перемены, все от этого только выиграют».

В позиции Де Вевера лидер франкоязычных социалистов усмотрел желание решить франко-фламандские противоречия в рамках единого государства. «Фламандцы, очевидно, хотят преобразований, развития в нашей стране. И если мы хотим стабилизировать положение в нашей Бельгии, мы должны принять это к сведению, – говорит Ди Рупо. – Мы, франкофоны, должны протянуть руку фламандцам, ровно как они протянули нам руку». Обозреватели полагают, что диалог двух крупнейших региональных партий может стать прорывом в бельгийской политике, который отложит разговоры о распаде страны на многие годы.

Фламандские националисты уже обвинили Де Вевера в измене идеалам независимости. «Они собрались реформировать это коррумпированное подобие недемократичного государства вместо того, чтобы заняться вельветовой революцией, – отмечает влиятельное издание фламандских сепаратистов De Vlaamse Leeuw. – Преобразование прогнившей системы может затянуться на неопределённое время». Кроме того, Де Вевер обвиняется в симпатиях к Евросоюзу, который считают одним из главных виновников бельгийского вопроса. Отметим, что Брюссель неслучайно в своё время стал штаб-квартирой европейских институций. Таким образом крупные европейские державы пытались препятствовать распаду Бельгии. С развитием международных организаций французский язык укрепил свои позиции в Брюсселе, создав франкоязычный анклав в сердце Фландрии.

Между тем, как отмечают исследователи, фламандская молодёжь видит возрастающую пользу от двойной идентичности. Согласно исследованиям, у людей, выросших на стыке разных культур, куда больше шансов укрепиться в международной торговле, являющейся основой фламандской экономики. «У нас есть некоторые проблемы, но мы можем жить вместе, – говорит «Голосу Америки» молодой фламандский банкир Петер. – Мы должны оставаться вместе, но каждый должен жить своей жизнью. Бельгия никуда не исчезнет. Я в этом уверен».