ВОВ: Спасти рядового Петрова

Годовщина начала Великой Отечественной войны заставила задуматься: не хотят ли те, кто проиграл в 1945-м, победить нас в пропагандистской войне в 2010-м?

Спасибо деду за Победу!

Трогательным уроком мая 2010 года для автора этих строк стало то, что современные молодые россияне помнят и чтят память погибших на войне и как-то стараются помочь живым. Пусть и поддержка эта носит порой символический характер. Весь май на антеннах автомобилей развевались георгиевские ленточки, а задние стекла украшали надписи «Спасибо деду за Победу!» и «На Берлин!». И ведь не райком партии спустил такую директиву, и не областной штаб «Единой России» приказал лепить наклейки. Кто-то придумал от чистого сердца, остальные подхватили. А удивлялся я не случайно и про райком вспомнил к месту. В недавние советские времена каждый юбилей Победы отмечался с большим размахом. Подключались СМИ, учреждения культуры, международные организации. Может, так оно и неплохо: не было людей, кто не знал о подвиге Гастелло и предательстве Власова. В последние годы многое изменилось: появились предложения поставить памятник Власову, о Гастелло и Зое Космодемьянской знают далеко не все из тех, кто родился в 80-е годы. Наше главное окошко в жизнь – отечественное телевидение – живет другими проблемами и рождает иных героев. Критик Ю. Богомолов, обозревая недавно очередную теленеделю, искренне сожалел: «Очень хочется написать что-нибудь, не поминая ни Андрея М., ни Ксении С., ни Тины К. Написать так, будто их и нет в природе. Но трудно».

Каждый народ сам определяет степень уважения к своим историческим реликвиям. В Великобритании наложат солидный штраф за оскорбление королевы, в Таиланде недавно посадили в тюрьму пьяного иностранца, порвавшего портрет правящего монарха, а в Саудовской Аравии за такое могут публично отрубить голову. На то она и голова, чтобы думать. Американский журналист, конечно же, может публично усомниться в правильности политики своего правительства и президента, но он никогда не назовет чужой свою страну и чужим свой народ. У нас же один из самых высокооплачиваемых и успешных телемагнатов Владимир Познер, владелец ресторана и солидной недвижимости в центре Москвы, в минуту раздражения публично признается на страницах популярной московской газеты: «Я не русский человек, это не моя родина, я здесь не вырос. Я не считаю эти улицы для себя своими. Своими для себя я считаю парижские улицы. Вот недавно я был в Париже и чувствовал там себя абсолютно счастливым». Возможно, так оно и есть. Зарабатывать деньги, конечно же, удобнее в «Останкино». А вот тратить их приятнее на Елисейских Полях. Кто может с этим поспорить. В то же время едва Сергей Шойгу успел заикнуться о необходимости привлечения к уголовной ответственности тех, кто отрицает победу СССР в Великой Отечественной войне, как встретил гневную отповедь числящих себя «демократами» и «борцами за права человека».

Стремление украсть нашу общую Победу, унизить советского, русского солдата принимает в некоторых странах форму государственной политики. Институты национальной памяти существуют в Польше, на Украине, в Прибалтике. Только «память» эта почему-то очень короткая и избирательная, когда касается она эсэсовских прибалтийских легионов, бандеровских банд и польских граждан, сотрудничавших с нацистами в массовом уничтожении евреев. Зато ответственность за развязывание Второй мировой войны здесь возлагают в равной мере на фашистскую Германию и сталинский СССР. Эти центры, выполняя государственный заказ, однозначно ориентированы на перелицовку и фальсификацию истории. В Варшаве такой центр находился под пристальным вниманием и контролем покойного президента Качиньского, в Киеве его работу направлял лично и неустанно бывший президент Ющенко. Причем украинский институт, созданный по образцу польского, финансировался из госбюджета, как десять (!) академических. Музеи «советской оккупации» открыты в Грузии, на Украине, в Чехии, в Прибалтике. Сюда группами водят журналистов, дипломатов, детей. Так, в Праге реклама музея – олимпийский Мишка с автоматом Калашникова и зверски оскаленной мордой. С такими автоматами освобождали Прагу в мае 1945 года советские солдаты. 12 тысяч из них и сегодня лежат в этой земле.

Агитки вместо правды

В антироссийской пропаганде активно участвует Европарламент. Выделяются солидные гранты на создание научных «трудов», пропагандистских фильмов с заранее спланированной концепцией. Попадают эти гранты и, я думаю, не случайно – в российские институты. Понятно, что мало найдется людей, кусающих руку, которая их кормит. Поэтому труды некоторых российских исследователей, по существу, повторяют концепции западных политиков. Читая их, вспоминаешь иронические строчки Пушкина: «Я, конечно, презираю отечество мое с головы до ног – но мне досадно, если иностранец разделяет со мной это чувство». Так, научный сотрудник Института всеобщей истории РАН Наталья Лебедева приняла участие в абсолютно антироссийском фильме «Советская история», снятом по заказу Европарламента. Говорят, что ученая дама, увидев результаты своих «трудов», пришла в ужас и написала покаянное письмо в МИД России. Письма не читал, а фильм видел. Из того же Европарламента мне его прислали в результате массовой рассылки по Интернету.

Трудно говорить о художественных достоинствах этой пропагандистской агитки. Нет смысла и спорить с концепцией. Инициаторы картины, которая активно распространяется в Европе, – депутаты Европарламента от Латвии. В фильме можно услышать комментарии диссидента В. Буковского, мало кому известных историков и депутатов Европарламента. Надерганные цитаты, когда Марксу приписывают слова Шоу, неизвестно где и когда снятая хроника, постановочные кадры со статистами, бутафорские выстрелы оперчекистов – все это создает абсолютно ложную, фальсифицированную картину. СССР, а значит, и Россия, представлены в картине сплошным кладбищем жертв режима. Хотелось бы заметить, что кладбищ, где похоронены советские, русские люди, немало и в Европе: Польше, Германии, Чехии, Словакии, Сербии, Болгарии, Австрии, Норвегии. Они лежат на территории тех стран, которые освобождали от фашистского рабства. Какой же была бы современная Европа, если бы советский солдат ее не освободил? И где сидели бы в этом случае сытые и довольные жизнью депутаты Европарламента?

К этому следует добавить, что в силу либо политической терпимости, либо девичьей забывчивости, а может, просто из вежливости мы забываем напоминать соседям по Восточной и Западной Европе, что многие из ныне пребывающих или отчаянно рвущихся в НАТО государств не просто поддерживали Гитлера, но и воевали на его стороне. Это испанская голубая дивизия, французский, бельгийский, голландский, норвежский легионы. Бок о бок с фашистами сражались против нас финны, румыны, венгры, словаки, хорваты, итальянцы. Всю эту тяжесть войны до лета 1944 года СССР нес в одиночестве.

Мой друг, художник Олег Ибрагимов, не раз уговаривал моего отца, который прошел рядовым всю войну, рассказать о каком-нибудь запомнившемся эпизоде. Отец почему-то вспомнил начало осени 1941 года, страшные танковые клинья Гудериана, гиблые полесские болота и себя, который, засыпая на ходу, все же крепко цеплялся за телегу, на которой упрямо везли через распутицу тяжелораненого комполка. Везли и тогда, когда он умер и, казалось бы, можно похоронить, а самим налегке выходить из окружения. Позже, уже как журналист, слушая рассказы однополчан отца, общаясь с ветеранами, я не удивлялся: для газеты, для телевидения они, надев парадный мундир с орденами, говорили о подвигах и решающей роли партии.

Наедине друг с другом – совсем о другом. Война – это, прежде всего, тяжелая, кровавая работа. Не всегда отмечали тех, кто хорошо воевал. Получалось, что порой наказывали невиновных. Бывало и так, что гибли лучшие, а выживали те, кто сумел уклониться, спрятаться от открытого боя. Все бывало, что и говорить. Но значит ли это, что надо ставить памятник предателю Власову, которого бывший московский мэр

Г. Попов считает «предтечей демократического движения в России»? Можно ли принять как художественный вымысел многосерийную телевизионную клюкву о штрафных батальонах и абсолютную ложь о советских мальчишках-беспризорниках, из которых НКВД готовит диверсантов?

Выше мы говорили о попытках западных политиков, историков фальсифицировать, переписать историю Второй мировой войны. Но ведь и у нас раскрытие архивов, отсутствие цензуры привело к огромному потоку информации, где на одну страницу раскрытой правды приходится десять страниц выдуманной лжи. Тем, кто требует реабилитации власовских генералов, повешенных во дворе Бутырской тюрьмы, и говорит о жестокости, проявленной к ним «советским режимом», хотелось бы напомнить некоторые исторические факты. Нацистский приспешник Квислинг был казнен после войны в Норвегии, маршал Петэн приговорен к смертной казни во Франции, а глава усташей Павелич – в Югославии. Историк и депутат Госдумы

В. Мединский, изучавший проблемы коллаборационизма, пишет, как жестко боролись с предателями французы после войны. К смертной казни могли приговорить девушку за то, что она спала с немецким офицером. Сто тысяч коллаборационистов было казнено во Франции в 1945–1946 годах. Это гораздо больше, чем наших, казненных за сотрудничество с немцами. Израиль через много лет после войны выкрал из Аргентины и казнил преступника Эйхмана, а немцы до сих пор сажают на скамью подсудимых нацистов, даже если им за 80 лет.

Несколько лет назад, сразу после кровавых событий в узбекском Андижане, по личному приглашению президента И. Каримова в составе небольшой группы российских политологов и журналистов я побывал в этом городе, а затем встречался в Ташкенте с президентом. Встреча, проходившая в закрытом формате, длилась несколько часов и была достаточно откровенной. Ислам Каримов с большой симпатией говорил о совместных проектах с Россией, нашей исторической дружбе и общей Победе в войне. Тогда, после кровавого бунта в Андижане и сотнях жертв Каримов испытал жестокую критику со стороны Запада. Он отчаянно нуждался в экономической, политической поддержке России. Такая помощь была ему оказана. Сегодня об общей Победе в Узбекистане уже не говорят. В Ташкенте снесен памятник советскому солдату, который заменили на монумент узбекским воинам. По словам президента Узбекистана, прежний памятник отражал «идеологию старого строя». Что любопытно, российские официальные власти сделали вид, что не заметили факта вандализма. Один из заместителей министра иностранных дел России сказал мне, что «с Узбекистаном мы плотно работаем, он нам нужен». При этом добавил, что «лично он крайне возмущен и сносом памятника, и жалким положением русских в этой стране».

Вспомнить все

Одной из драматических страниц наших отношений с Польшей стал расстрел в Катыни польских офицеров. Российские руководители нашли в себе мужество сказать правду об этом. Президент Борис Ельцин встал на колени перед памятником погибшим в Варшаве, преклонил колено в Катыни в этом году Владимир Путин, отдавая дань памяти невинно погибшим. Что еще надо польским политикам?

Несколько лет назад, сопровождая председателя Совета Федерации Сергея Миронова в Польшу, я не раз слышал, как польские политики настойчиво возвращались к теме покаяния. Создается впечатление, что извиняться и каяться должен каждый россиянин, попавший в Польшу, пусть даже проездом. Писатель Виктор Ерофеев, хорошо знающий Польшу и связанный с ней семейными узами, после гибели президентского самолета писал: «Катынь, конечно, больше, чем Катынь. Поляки, безусловно, переживают эту беду не просто как беду, но и используют ее в своих целях для создания образа врага и в конечном счете для самоутверждения, вплоть до ощущения своей болезненной исключительности». И это слова человека, относящегося к Польше и ее народу с огромной симпатией!

После трагической гибели польской делегации, летевшей в Катынь, два российских телеканала показали фильм Анджея Вайды «Катынь». В программе «Послесловие» сразу после трансляции картины режиссер

Н. Михалков, председатель Комитета Госдумы К. Косачев и другие гости соревновались в политкорректности, оценивая нашумевшую работу. При этом повторяли, как заклинание, что фильм, дескать, не политический. В разгар дискуссии в эфире оказался А. Вайда, который, между прочим, заметил, что фильм все же «политический». Нашлась и группа товарищей, предложивших наградить Вайду Госпремией России. Мне трудно представить, что по польскому телевидению может быть показан российский фильм о том, как в польских концлагерях в 1920 году уморили голодом и усмиряли штыками более 20 тысяч советских пленных. И совсем невозможно подумать, что такая (увы, несуществующая) картина будет выдвинута на польскую госнаграду. А вот в Израиле трепетно относятся к вкладу СССР в Победу, высоко оценивают роль советского солдата, который спас мир и миллионы евреев от коричневой чумы. Об этом мне лично говорили премьер-министр страны Ариэль Шарон и президент Израиля Шимон Перес. В Иерусалиме, в музее Холокоста один из главных смотрителей Арон Шнеер показывал мне целый зал, посвященный варшавскому гетто. Документы и материалы, представленные здесь, свидетельствуют о постыдной роли поляков, которые доносили на евреев, охраняли и убивали их. И после войны, когда уцелевшие евреи захотели вернуться в свои варшавские квартиры, их выгнали еще раз.

Подвиг народа. Точка.ру

Говорят, война не закончилась, пока не похоронен последний солдат. Останки советских солдат мы продолжаем хоронить до сих пор. Еще сложнее сохранить память о том, как мы воевали и как победили. Не осталось в живых ни одного крупного военачальника времен Великой Отечественной войны, доживают свой век те, кто воевал в 15–20 лет. Но помнить надо не только о живых, но и о мертвых. По данным Министерства обороны России, на территории нашей страны и за ее пределами находится 47 265 мест воинских захоронений, в которых покоится более 9 миллионов воинов. Две трети из них лежат в земле, далекой от родных мест. Там, где они пролили свою кровь, и которую защитили от нацистов. Министерство обороны России запустило сайт, на котором в свободном доступе разместятся документы о 3 миллионах награждений военного времени. Дрезденский центр документации завершил первый этап работы над самой обширной в мире базой данных советских военнопленных, большая часть которых погибла и захоронена в Германии. Над базой работали немецкие исследователи при поддержке правительств России, Украины и Белоруссии. Родственники 700 тысяч советских военнопленных получили теперь возможность узнать об их судьбе.

С чисто немецкой педантичностью на формулярах погибших отражены нехитрые биографии. Многие до последнего времени числились пропавшими без вести. Нельзя без волнения и боли смотреть на грустные молодые лица, изможденные неволей и тоской.

Я насчитал в этом скорбном списке 5100 Ивановых, 1950 Петровых. Есть и фамилии, знакомые мне по работе в газете: 1900 Васильевых, 300 Кузиных. Обнаружились 109 моих однофамильцев – Гусейновых.

Сегодня мы уже не сможем спасти рядового Петрова, сгинувшего на этой войне. Но сохранить память о нем, уберечь ее от наветов мы можем. И должны это сделать. Иначе какие мы люди.