Хелен Томас, Турция и освобождение Израиля

Мир испытывает глубокую озабоченность по поводу беженцев, спорных территорий и разделённых городов – в тех случаях, когда к этому имеет отношение Израиль. В других случаях дела обстоят иначе.

Трудно представить себе более влиятельного человека, чем дуайен журналистского корпуса при Белом Доме, которому предоставлено персональное место в первом ряду на всех брифингах и пресс-конференциях. Поэтому, когда Хелен Томас предложила израильтянам убраться из своей страны и «вернуться домой» в Польшу и Германию, всем было понятно, что это было сказано не каким-то никому не известным эксцентричным антисемитом; это было сказано допущенным в наиболее близкие к Белому Дому круги человеком, который обладал правом наслаждаться культовым статусом и ощущением, что он стоит вне критики.

Обратите внимание, что мисс Томас не призвала к освобождению от евреев только Западный берег. И она высказалась не только в пользу ликвидации собственно страны Израиль. Томас имела в виду изгнание израильтян туда, где семьдесят лет назад размещались крупнейшие лагеря смерти, в которых шесть миллионов евреев были отправлены в газовые камеры.

Роль Турции в поддержке и помощи флотилии, и ее последующая антиизраильская словесная буря выходят за пределы нормы даже по местным извращённым ближневосточным стандартам – но в этом нет ничего принципиально нового. Государственное турецкое телевидение демонстрировало такие злобные антисемитские драмы, как «Долина волков» в 2006 году, в которой еврейский доктор удаляет у похищенных иракских мирных жителей здоровые органы для последующих пересадок. Бывший турецкий премьер-министр Некметтин Эрбакан однажды заявил, что евреи развязали Первую мировую войну для того, чтобы создать Израиль. Израиль, уверял далее Эрбакан в чисто гитлеровских выражениях, является «болезнью» и «бактерией», которую необходимо истребить. Нынешний премьер-министр Ресеп Эрдоган говорит об отправке турецкого военного флота для прорыва израильской блокады Газы, говорит, что ему надоела ложь Израиля, и предупреждает, что его новая Турция – это не «молодая страна без корней», каковой, предположительно, является Израиль (обратите внимание на кодовое слово «без корней»). И это выступает наш партнёр по НАТО, стремящийся стать членом Европейского союза. На этой неделе, отвечая на критику со стороны Запада, Эрдоган назвал эту критику «грязной пропагандой» - обратите внимание, не просто пропагандой, а «грязной».

Гнусные предложения Томас, а также новая исламистская и неистово антиизраильская внешняя политика Турции странным образом окажут на Израиль освобождающее действие. В конце концов, если церемониальная глава корпуса журналистов Белого Дома хочет, чтобы израильтяне либо убрались из Палестины, либо были уничтожены, возникает законное подозрение, что в столице наиболее твёрдого союзника Израиля не всё ладно. И если наиболее секулярная, демократическая и прозападная мусульманская страна на Ближнем Востоке желает принять бой, чтобы доказать своё подлинное мусульманство, остаётся мало надежды на то, что Израиль может завоевать симпатии кого-либо ещё в этом регионе.

Антисемитизм, продемонстрированный как Томас, так и турецкими лидерами, не основан на критическом отношении к Израилю, и уж тем более на несогласии с его внешней политикой. Он сосредоточен только на поведении Израиля и на применении к нему стандартов, которые не применяются ни к какой другой стране.

Палестинские «беженцы» - большая часть которых является детьми, внуками и правнуками тех, кто фактически бежал в 1948 году – составляют малую часть беженцев во всём мире. Есть миллионы беженцев в Руанде, Конго и Дарфуре. Более полумиллиона евреев подверглись этнической чистке в крупных арабских городах между 1947 и 1973 годами, причём каждая волна изгнания набирала силу после очередной войны на Ближнем Востоке. И мало кого заботит положение кого-либо из всех этих беженцев. Премьер-министр Эрдоган не пытался возглавить какие-либо глобальные усилия по перемещению миллионов голодающих в Дарфуре, несмотря на все его громкие заявления по поводу «беженцев» в Газе. Соединённые Штаты выделяют намного больше миллионов долларов помощи палестинцам, чем их мусульманский защитник в Турции, который старается сэкономить деньги, пытаясь задешево завоевать поддержку палестинцев своим антисемитизмом. Что-то не слышал я о каком-нибудь немецком бомбисте-самоубийце, который взорвал бы себя в отместку за утрату земель своих предков в Данциге или Восточной Пруссии, хотя эти земли были утеряны примерно в то же время, когда часть палестинцев бежала из Израиля. Мало кого беспокоит то, что в 1949 году десятки тысяч японцев были изгнаны из Южного Сахалина Советским Союзом.

Точно так же мир мало заботит концепция «оккупации» в её абстрактном смысле; только конкретный пример, связанный с Палестиной, заслуживает её пристального внимания. Мы можем быть уверены, что президент Обама не затронет в разговоре с президентом Путиным проблему Осетии. А когда он будет общаться с представителями Китая или с премьер-министром Эрдоганом, он не упомянет, соответственно, Тибет или оккупированный Кипр. Задаст ли когда-нибудь Хелен Томас вопрос: «На каком основании Турции позволяется сохранять Никозию разделённой?». Будет ли она озабочена тем, могут ли греки приобретать недвижимость в турецкой части этой столицы Кипра?

Мы не слышали громких возмущений Европы по поводу гибели южнокорейцев в результате торпедной атаки северокорейского судна. Я что-то не припомню, чтобы президент Саркози выказывал свою оценку моральной стороны этого инцидента. ООН намного больше осуждает Израиль за блокаду его террористического соседа, чем Сомали за то, что оно позволяет пиратам убивать и грабить на расстоянии нескольких миль от его побережья. Что-то не было слышно громких протестов по всему миру, когда Иран захватил британский военный корабль; после того, как французы взорвали судно с членами «Гринпис» на его борту, в Турции мало кто участвовал в демонстрации по поводу этого события.

«Непропорциональность» - это термин, использующийся для осуждения ответных реакций Израиля. Он не применяется по отношению к другим, намного более чудовищным ответным действиям, как, например, превращение Россией Грозного в груду развалин, или убийство курдов турками, или массовые волнения и убийство мусульман, спорадически происходящие в Индии. Согласен ли премьер-министр Эрдоган позволить «мирным активистам» брать интервью у курдов, сидящих в его тюрьмах, или принять решение по статусу курдов, армян или христианских религиозных деятелей, живущих в Турции? Можем ли мы вообразить себе мирную флотилию шведских или британских леваков, отправившихся к Кипру, чтобы «освободить» греческую землю или расследовать «исчезновение» тысяч греков в 1974 году? А если бы это всё-таки произошло, что бы с ними случилось? Примерно то же самое, если бы они попытались блокировать дорогу, чтобы не пропустить турецкую бронетанковую колонну, направляющуюся в Курдистан.

Да и нарушения прав человека теперь мало что значат. Иран казнит каждый год гораздо больше своих собственных граждан, чем Израиль убивает палестинцев в любой год в идущей там беспрерывно войне.

Сирия убивает в Ливане всех, кого ей заблагорассудится, не испытывая никаких беспокойств по поводу того, что какое-либо международное учреждение осудит её за это. Я много слышал и читал о «резне» или «бойне» в Дженине, где погибли 52 палестинца и 23 израильтянина. Пропагандистский фильм «Дженин, Дженин», снятый в 2002 году, пользовался громадной популярностью на университетских кампусах. Но я никогда не видел документального фильма «Хама, Хама», посвящённого настоящей бойне, в которой погибли от 10 до 40 тысяч мирных жителей, устроенной преступным режимом Асада в Сирии; зато теперь мы рьяно стремимся восстановить наши связи с этой страной. Я обнаружил, что в этом контексте применимо соотношение 1000 к 1 в отношении количества погибших: каждый человек, убитый Армией обороны Израиля, привлекает такое же международное внимание, как одна тысяча человек, убитых африканцами, русскими, индусами, китайцами или арабами.

Я привык считать, что нефть, арабская демография, страх перед исламским терроризмом и его тесные связи с Соединёнными Штатами объясняют применяемый к Израилю глобальный двойной стандарт.

Но после истерии по поводу флотилии в Газу, яростной реакции различных членов турецкого правительства и откровенных саморазоблачений мисс Томас я подумал, что эта свирепая и какая-то просто безумная ненависть к Израилю более или менее объясняется тем, что он – еврейское государство. И точка.

Позвольте мне объяснить. Интеллектуалы обычно во всеуслышание осуждают антисемитизм, потому что он, главным образом, был характерен для тех, кто, как полагают, являются менее образованными и интеллектуальными людьми, принадлежащими часто к правому лагерю. Они, исходя из своих расистских, националистических или религиозных убеждений, рассматривают евреев как нежелательный элемент. Ненависть к евреям была признаком грубого шовинизма, либо была присуща людям, склонным к теориям заговора, пропитанным завистью и ревностью к более преуспевшим в жизни.

Но в течение преимущественно последних двадцати лет левые, принадлежащие к интеллектуальным кругам, ухитрились придать антисемитизму налёт респектабельности. Фашистская природа различных палестинских групп, борющихся за освобождение Палестины, была забыта, поскольку «оккупированные» палестинцы сумели убедить в «правоте» своего дела американских чёрных, а также американцев мексиканского и азиатского происхождения. Инсинуации в адрес переживших Холокост евреев всё ещё считались делом недостойным, но осуждение государства Израиль как империалистического и жестокого стало вопросом принципа. Никому даже в голову не пришло задать вопрос: почему именно Израиль, а не другие, куда более вопиющие примеры? Другими словами, теперь стало возможным сфокусироваться лишь на евреях, подчёркивая, что критика основана на таких мировых вопросах, как права человека и справедливость. И клевеща на Израиль как на страну, можно было тем самым дать выход своей нелюбви к евреям, не опасаясь, что тебе навесят традиционный позорный ярлык антисемита.

Благодаря этому такой фанатичный антисемит как Хелен Томас могла спокойно вращаться в высших кругах вашингтонского общества, изрыгая свою ненависть к Израилю, поскольку её неприязнь была якобы направлена на израильскую политику, а не на тех, кто её проводит. И только неосторожное замечание, в конце концов, позволило выявить, что ею руководит вовсе не гнев по поводу территориального спора, а слепая ненависть к самой природе целого народа, который следует депортировать туда, где имел место Холокост.

А в итоге, как я заметил выше, всё это может оказать странное освобождающее влияние на Израиль. Сейчас мы знаем - что бы Израиль ни делал, мир, или, по меньшей мере, его ведущие политические и медийные фигуры, всё равно будут осуждать его. Его долговременный заступник, Соединённые Штаты, сейчас не видит большой разницы между демократическими достижениями Израиля и окружающими его автократиями, которых мы ныне либо субсидируем, либо обхаживаем. В результате этого глобальные блюстители порядка потеряли возможность воздействия на Израиль, поскольку убедительно доказали, насколько они смешно выглядят в качестве арбитра для определения, что такое хорошо и что такое плохо, когда дело доходит до Израиля.

Израиль должен теперь установить для себя, что независимо от того, будет ли он действовать сдержанно или, наоборот, со всей имеющейся у него силой, он всё равно получит негативную реакцию. Так почему же не явить образ сильной и не собирающейся каждый раз извиняться страны этому миру, который полностью потерял свои моральные ориентиры и, вполне возможно, станет больше уважать силу Израиля, а не его предыдущие старания отвечать совершенно невыполнимым глобальным стандартам?

Как странно, что чем больше активисты, политические лидеры и медийные фигуры обрушивают на Израиль моральное осуждение, тем больше они подтверждают свою крайнюю аморальность. И чем больше они пытаются оказать давление на Израиль, тем больше они освобождают его для принятия таких решений, какие он, по своим ощущениям, должен принять.

Виктор Дэвис Хэнсон

Перевод с английского Эдуарда Маркова

Комментарий переводчика
Мне бы хотелось обратить внимание читателей на то, что даже Виктор Дэвис Хэнсон, эрудированный человек, профессиональный историк и безусловный друг Израиля, только сейчас задумался над коренными причинами существующего отношения мира к Израилю и пришёл к выводу о необходимости пересмотра его собственных представлений об истоках этого отношения. Но я всегда считал (и я уверен, что мои читатели считают так же, и я вовсе не открываю Америку), что всё это упирается в лежащую на поверхности и очевидную мысль: подлинный корень отношения мира к Израилю – антисемитизм. Я знаю, знаю, что мне могут тут же возразить: «Вот вы всегда так – стоит вас покритиковать, как вы тут же начинаете вопить – Антисемитизм! Антисемитизм!». Не спорю, среди нас бывают такие, которые и в самом деле ведут себя подобным образом. И я не полагаю, что и мы, и правительство Израиля находимся вне критики. Но проблема заключается в том, что объективная критика подменяется применением двойного стандарта по отношению к Израилю. Израиль занимает непропорционально много места в деятельности ООН, заботах правительств многих стран, неправительственных организаций и мировой масс-медиа. Чем иначе, кроме как антисемитизмом, можно объяснить ту исступлённую страсть и пыл, с которыми мир осуждает, проклинает Израиль и требует его к ответу? По моему убеждению, фундаментом такого отношения является антисемитизм во всех его видах, иногда осознанный и явный, как у многих правых националистов, бывших и новоиспечённых нацистов, а также арабов, и скрытый, иногда даже тщательно скрываемый от самих себя антисемитизм левых интеллектуалов, что бы они там ни говорили.

Вот и Хэнсону понадобилась откровенно антисемитская эскапада Хелен Томас и выходящее за любые разумные рамки истеричное поведение исламиста Эрдогана, чтобы понять, в чём тут дело.