Парадоксальная внешняя политика России

В разгар ошской резни директор ФСКН Виктор Иванов заявил о возожном создании в Оше российской военной базы. Это, право слово, уже какой-то сюр. Это – как точно сказал Александр Гольц – \"имитация империи\".

В Киргизии киргизы режут узбеков – можно вводить войска в Киргизию, можно не вводить: у обоих решений свои плюсы и минусы. Если мы империя, то да се, бремя белого человека – надо вводить. Если не империя, пусть разбираются сами.

Тем более что Ош – фундаменталистское гнездо. Все фундаменталисты, которых Каримов выгоняет из Узбекистана и которые не хотят ехать далеко, оседают в Оше. Киргизия уже жаловалась на нарушение границ узбекскими коммандос, пару раз залезавшими на ее территорию за особо продвинутыми клиентами. Поэтому Узбекистан и не торопится вмешиваться и даже беженцев пускает неохотно, опасаясь, что с беженцами приплывут исламисты. Ввязываться в такую историю – себе дороже.

Так вот, можно посылать миротворцев, можно не посылать. Но вот зрелище Иванова, который в тот самый момент, когда женщинам вспарывают животы, рассуждает о будущей военной базе… Что там эта база будет делать?! Торговать героином? Сдавать погромщикам БТРы?

Между прочим, Бакиев – это наш, российский ставленник. Когда свергли Акаева, Бакиев прибежал в Москву, и именно на него сделали ставку – как на самую мелкую и слабую крысу на киргизском политическом пространстве. Могли бы поставить на Феликса Кулова, но испугались, захотели фигуру послабей. Получили в итоге во главе государства наркоторговца с психологией шулера, власть которого рассыпалась, как карточный домик, едва его бывшие спонсоры, которых он кинул, раздали мешок денег местным бандитам, чтобы поставить ему на вид.

Проблема заключается в том, что Киргизия – это только начало. Вся Средняя Азия после ухода русских медленно, но верно превращается в то же, во что превратилась экваториальная Африка – после ухода англичан.

С Киргизии началось, потому что Киргизия – фантомное государство, созданное Сталиным для народа, который своей государственности не имел. Это страна гор и долин, самой географией разрезанная на роды и кланы. Страна, в которой север географически отрезан от юга, а юг – Ферганская долина – в рамках сталинской политики «разделяй и властвуй» поделен между киргизами, узбеками и таджиками так, что конфликт неизбежен.

Киргизия – уже failed state, но на очереди следующие. Есть Туркмения, где сначала были золотые статуи вождя, а потом личный врач вождя и начальник госбезопасности (классическое сочетание для кино и истории) договорились, и вождь скончался. Личный врач стал новым вождем, а начальника безопасности упек в тюрьму.

Есть Узбекистан, смесь коммунистических реликтов со среднеазиатским байством, страна, где частный бизнес чувствует себя примерно как на Гаити и где по ту сторону формально закрытой границы растут торговые городки, – в этой стране события в любой момент могут развернуться по туркменскому сценарию. Плюс: Узбекистан пропитан исламским фундаментализмом, как тряпка – бензином.

Вот когда вспыхнет, начнется бардак и утвердится фундаментализм по всей дуге среднеазиатского подбрюшья да еще американцы уйдут из Афганистана – и что будем делать тогда?

Рассказывать, как американцы обделались в Ираке? Но где Ирак для Америки – по ту сторону мира! – и где Средняя Азия у России?

Скажем честно – Кремль мало виноват в стремительном превращении Средней Азии в Ближний Восток, но все-таки свои пять копеек он в эту свару добавил. В своей политике в Средней Азии, как и на всем пространстве СНГ, Кремль руководствовался простым принципом: поддерживать любого диктатора и давить любую демократию.

При этом демократии (та же Литва, Латвия или Эстония) не доставляют России никаких хлопот, в то время как диктаторы – от Александра Лукашенко до того же Курманбека Бакиева вечно норовят кинуть и попользоваться.

Возьмем хоть последний газовый конфликт. Мир уже привык, что газовая труба – любимое оружие Путина. Что при всяком удобном случае Кремль норовит эту трубу всадить недругу в задницу, начиная с Украины времен Ющенко и кончая – свежий пример – Болгарией, которую вывели из числа стран-участниц «Южного Потока» после того, как новое болгарское правительство отказалось строить крайне невыгодные для Болгарии и к тому же весьма коррупционные проекты – АЭС в Белене и нефтепровод «Бургас-Александрополис».

Все привыкли, что Кремль втыкает эту трубу, а потом начинает кричать: «Караул, волки!» Но на этот-то раз трубу воткнули Кремлю! На этот раз в конфликте между «Газпромом» и Лукашенко нападающей стороной является именно белорусский диктатор, который перед выборами, получив два миллиарда долларов от «Газпрома» за трубу, не платил за газ, создал искусственный долг за транзит и побежал на Запад с криком: «Помогите, насилуют!»

В драке хулигана и отморозка всегда побеждает отморозок. Когда страна-хулиган под названием Россия сталкивается с трусоватыми демократиями, они утираются. Но когда хулиган сталкивается с отморозками – будь то Иран, Северная Корея или Белоруссия, то поле боя всегда и безоговорочно остается за отморозком.

Специалист по плевкам никогда не выиграет поединка с любителем кастетов. Политика России парадоксальна – окружающие нас демократии не создают нам никаких хлопот, но Кремль не упускает случая самоутвердиться за их счет. Окружающие нас диктатуры постоянно отмачивают какую-нибудь пакость, но духовно поддерживаем мы именно их.

В свое время президент Рузвельт обронил по поводу Сомосы: «Это сукин сын, но он наш сукин сын». Американцы во время холодной войны поддерживали массу антикоммунистических режимов, и когда во главе этого режима стоял сукин сын, они со вздохом поддерживали и его, а иногда и меняли (например, в Южном Вьетнаме и Гондурасе) – просто потому, что он сукин сын.

Смысл фразы Рузвельта не в том, что надо непременно поддерживать подлецов. Смысл в том, что иногда приходится иметь с ними дело.

Принцип, которым руководствуется Кремль, поддерживая любого диктатора на пространстве СНГ, звучит так: «Он, конечно, не наш, но зато он сукин сын!» Этот принцип постоянно приводит к внешнеполитическим провалам, а в Средней Азии он уже оборачивается геополитической катастрофой.