Оброк-пост

Кремль снова призывает разобраться с кавказскими блокпостами, которые давно живут параллельной жизнью и приносят милиции хорошие деньги.

Федеральный блокпост «Кавказ-1» стоит на границе Чечни и Ингушетии. Здесь проверяют, досматривают, записывают и пробивают по базам данных. В автобус заходит дюжий омоновец и собирает документы с вложенными в них купюрами. Большинство пассажиров прекрасно знают, сколько давать. За отсутствие паспорта, регистрации в нем, чтобы не досматривали багаж… Осмотрев-обобрав салон, милиционер поворачивается к водителю и буднично просит: «У вас в Ингушетии белье женское дешевое, возьми комплект “Анжелики”, жена просила, и велосипед детский возьми, на обратном пути отдашь». Он отсчитывает из пачки только что собранных купюр и вручает шоферу жменю некрупных ассигнаций. На дворе 2003 год. Вторая чеченская в самом разгаре.

О кавказских блокпостах говорил еще Владимир Путин в бытность президентом. Как раз в 2003 году он заявил о крайне низкой эффективности КПП и блокпостов: «Необходимо подумать о количественной оптимизации. Они должны остаться там, где нужны для обеспечения безопасности». Прошло семь лет, и на минувшей неделе уже Дмитрий Медведев почти дословно повторил своего предшественника, поручив северокавказскому полпреду Александру Хлопонину и главе МВД Рашиду Нургалиеву «внести предложения по упорядочению деятельности и оптимизации количества блокпостов». На постовых Медведеву пожаловались правозащитники. Они раскрыли ему секрет Полишинеля: «блокпосты стали пунктами сбора дани с населения».

С блокпостами борются и региональные чиновники. Четыре года назад оптимизацией КПП занялся Рамзан Кадыров—он упразднял стационарные контрольные пункты с формулировкой «в связи с антисанитарными условиями содержания и неприглядным внешним видом». Неофициально глава Чечни высказывался куда жестче: «На безопасность они не влияют—боевики через блокпосты вообще не ездят. Днем там дань собирают, а к ночи прячутся, как крысы, и носа не высовывают». Корреспондент Newsweek, проехавший транзитом через все республики региона от Махачкалы до Черкесска, неоднократно имел возможность лично проверить это.

ПОСТ ВОИНСКОГО УЧЕТА

Взятки у меня вымогали на каждом втором блокпосте. Пару лет назад автобус, в котором я ехал, остановили на границе Кабардино-Балкарии и Ставрополья. Милиционер прошелся по обшарпанному автобусному салону, собрал паспорта и унес в бетонную будку «пробивать по компьютеру». Минут через пятнадцать cтопку документов принесли назад и стали раздавать владельцам. Моего паспорта среди них не было. «Идите на пост разбирайтесь,—посоветовал водитель,—я подожду».

Молодой старлей долго сличал меня с фотографией. «Ты военнообязанный?» — спросил он и тут же поинтересовался, почему в паспорте нет штампа о постановке на воинский учет. Это административное нарушение, продолжал лейтенант, доставая замусоленный кодекс. «Штраф до 500 рублей»,—ткнул он пальцем в соответствующую статью. Я молча выложил на стол журналистское удостоверение, а он так же молча вернул мне паспорт.

Тема воинского учета, штамп которого отсутствует в моем паспорте уже почти 30 лет, в дальнейшем регулярно возникала при переездах из одной северокавказской республики в другую. В прошлом году на границе Ингушетии и Северной Осетии удостоверение прессы уже не помогло. Милиционер, жалостливо вздохнув, вытащил из моего паспорта билет на самолет—до отлета оставалось три часа. «Придется составлять протокол, забери вещи из маршрутки, поедешь в РОВД»,—улыбнулся он. С тех пор я никогда не вкладываю билет в паспорт.

Осетино-ингушская граница—это вообще особое место. Здесь хорошо помнят и межнациональный конфликт в Пригородном районе, и теракт в бесланской школе. А поэтому здесь проверяют не соседей, а врагов. Глава ингушского правозащитного движения «Машр» Магомед Муцольгов рассказывает, что идеальный порядок в документах ничего не гарантирует: «Платят за то, чтобы не выворачивали машину наизнанку, за то, чтобы не ставили “руки на капот, ноги шире плеч”. Бывает, что сотруднику вожжа под хвост попадет, и он порвет права». Сам Магомед старается ездить в Осетию как можно реже, чтобы не проходить через эти унизительные процедуры. «Были случаи, когда люди ехали на похороны, но, простояв в очереди часа четыре, опаздывали—у нас надо хоронить до захода солнца»,—говорит он.

ЗОЛОТОЙ ДОЖДЬ

Блокпосты подчиняются законам бизнеса. Несколько лет назад прикомандированные милиционеры на блокпосте «Кавказ-1» подняли таксу за «проезд без проблем» с 20 рублей с каждой машины до 50. Через этот пост шел основной поток транспорта из Ингушетии в Чечню. Водители быстро сориентировались и стали ездить по второстепенной дороге через Серноводск. На богом забытый серноводский пост пролился золотой дождь, зато «Кавказ-1» лишился львиной доли дохода. Милиционеры с двух постов сошлись договариваться о «единой тарифной политике» и не договорились. В конце концов, делегация офицеров появилась в Назрани на автовокзале и заверила шоферов маршруток, что на «Кавказ-1е» будут брать как раньше—по 20 рублей.

Сколько всего блокпостов на Северном Кавказе, знают лишь в МВД, но хранят эти сведения в тайне.

«Блокпостов должно быть столько, сколько нужно. А не как в Москве решат»,—говорит бывший высокопоставленный чиновник министерства, детально знакомый с ситуацией. Он при этом признает, что блокпостов слишком много и что это большой бизнес для сотрудников милиции. Как оптимизировать их количество, в МВД пока не понимают. «Может быть, каким-то образом объединят блокпосты»,—рассуждает заместитель начальника пресс-центра ведомства Павел Климовский. Бывший чиновник спорит: «Хорошо, будет один блокпост на границе вместо двух. Но кто там будет работать, из какой республики? Как местные это будут делить?»

Совместный КПП уже есть на границе Карачаево-Черкесии и Ставрополья. Раньше их было два, отстоящих друг от друга метров на пятьсот. В правительстве Карачаево-Черкесии в частных беседах рассказывали, что главным следствием существования отдельного ставропольского поста были трудности с доставкой сельхозпродукции местных фермеров на рынки соседнего региона. Теперь же, когда работают «интернациональные» смены, к водителям перестали относиться как к подозрительным лицам кавказской национальности.

Впрочем, это скорее исключение из правила. Блокпосты на Северном Кавказе живут своей параллельной жизнью, не замечая застарелой ненависти местного населения, жалоб правозащитников, озабоченности Путина и поручений Медведева.

ПОДДЕРЖИТЕ НАСТРОЕНИЕ

Проехать через весь Северный Кавказ с востока на запад можно часов за восемь, но только на автомобиле. Автобусы из Махачкалы в Черкесск идут почти сутки. Они закладывают огромный крюк по Ставрополью, объезжая Чечню, Ингушетию и Северную Осетию. Кому нужно быстрее, те ищут отчаянных таксистов.

В Махачкале отчаянные кучкуются на Северной автостанции. Хозяин новой «Приоры» Магомед объясняет: «Если найдем четырех желающих, то выйдет немногим дороже автобуса, по полторы тысячи с носа». Первый кандидат в попутчики оказался азербайджанцем с просроченной регистрацией. Он твердо заявил, что поедет только в объезд, потому что так ему придется платить лишь два раза, а по прямой никаких денег не хватит. Прождав полтора часа, мы нашли только одного попутчика—молодого парня, считавшего, что документы у него в порядке. Дагестано-чеченскую границу миновали с приятной легкостью. Водитель высмотрел среди постовых знакомое лицо, крикнул приятелю что-то веселое по-аварски и дал по газам.

А в Чечне нас останавливали дважды. Первый раз милиционеры велели счистить тонировку с задних стекол. «Приказ Рамзана Кадырова»,—объяснил постовой. Спасло хитроумие Магомеда, который вдруг заявил, что работает в грозненской больнице и очень спешит. После этого ему пришлось проконсультировать увлекающегося бодибилдингом милиционера по вопросам правильной дозировки анаболиков, и нас отпустили. «Раньше милицейскую фуражку сзади возил. Теперь это не прокатывает, и я стал возить учебник по гастроэнтерологии. Пока помогает, а терминологию я знаю, потому что родители медики»,—хохотал Магомед. Вторая вынужденная остановка стоила моему молодому попутчику 300 рублей. Он сам не понял, за что платил,—вроде как один из штампов в паспорте был неправильного образца.

Осетию и Ингушетию проехали без приключений, азартно обсуждая, где милиционеры дерут больше. Магомед убеждал меня, что ингушские жаднее осетинских. Ни те, ни другие нами не заинтересовались, зато при въезде в Кабардино-Балкарию с нас весело потребовали по сто рублей.

—За что?

—Ну, просто поддержите нам настроение.

ПРОЕЗД БЕЗ ПРОБЛЕМ

Северокавказские блокпосты, ставшие символом мздоимства, изначально возникли как мера безопасности в условиях контртеррористической операции. Каким бывает контртерроризм и что же такое безопасность на самом деле, я узнал ровно год назад в Приэльбрусье. Этот высокогорный курорт как раз тогда и объявили зоной проведения КТО. Из Нальчика в горы меня вез местный экс-депутат единоросс Рамазан Темботов. Машину несколько раз останавливали, придирчиво крутили в руках его документы и пропускали, меня же полностью игнорировали. Не выдержав, я спросил, почему меня не проверяют. «Они смотрят на твою бороду и думают: вдруг и правда ваххабит, ну его от греха подальше, он еще стрелять начнет. Так они обеспечивают свою безопасность и окружающих»,—объяснил Рамазан.

Он посерьезнел и пустился в рассуждения, что именно эту операцию проводят не из-за боевиков, а в связи с протестами местного населения, перекрывавшего федеральную трассу. Поэтому в террористов не верит никто, даже сами милиционеры, уверял экс-депутат. Это, впрочем, не мешало омоновцам время от времени интересоваться наличием аптечки в машине и проверять уровень воды в омывателе.

А через две недели пришлось опять вспомнить о безопасности и блокпостах. В тот день я ехал из Грозного в Назрань на опознание—убили правозащитницу Наталью Эстемирову. Мы миновали «Кавказ-1»: многорядные турникеты, дорожное полотно—как стиральная доска от лежачих полицейских, видеокамеры, люди в военной форме. Несколько часов назад через этот пост провезли связанную Эстемирову, но грозное сооружение не смогло обеспечить ей безопасность. Меня мучил вопрос: взяли ли с машины, на которой Эстемирову везли убивать, плату за проезд без проблем?