В аду российских тюрем

Несмотря на то, что смертная казнь в России не применяется еще с 1996 года, в тюрьмах страны ежедневно погибает одиннадцать человек. В 2009 году из-за различных заболеваний в России скончалось 4150 заключенных, причем 521 из них находились в то время в камерах предварительного заключения. В одной лишь Москве в прошлом году из-за практически отсутствующего медобслуживания в камерах умерло 55 человек. И этот черный список продолжает расти: 6 июня в столичном СИЗО был найден мертвым 22-летний молдаванин Игорь Котруца. Причина смерти – остановка сердца. Тот же диагноз был поставлен и скончавшемуся 13 мая Андрею Сафронову.

30 апреля подобная судьба постигла 53-летнюю Веру Трифонову. Стоит вспомнить и юристе британского инвестиционного фонда Hermitage Capital Сергее Магнитском, который погиб от холецистита 16 ноября 2009 года в камере предварительного заключения, куда он попал по обвинению в уклонении от уплаты налогов.

Его история - это яркий пример варварства российской судебной системы. В действительности юрист попал в тюрьму после того как рассказал правоохранительным органам о финансовых махинациях на общую сумму в 160 миллионов евро, организованных группой, в которой состояли милиционеры, чиновники налоговых органов и преступники.

Против Сергея Магнитского было сразу же возбуждено дело. Он ведь осмелился подать жалобу, что в глазах судебной системы совершенно непростительно. Он должен за это заплатить. Сначала его арестовывают те же милиционеры, к которым он обращался с заявлением о нарушениях. В начале заключения его здоровье в полном порядке, но затем оно начинает резко ухудшаться. Он теряет 18 килограмм и жалуется на боли в животе. Сидит он в камере «Матросской тишины», у которой есть собственно медицинское отделение. Врачи рассматривают возможность хирургического вмешательства.

Провести операцию, однако, не удается. За несколько дней до намеченного срока юриста переводят в «Бутырку», где возможность оказания медицинской помощи отсутствуют в принципе. У него больше нет лекарств. Посещения родственников запрещены, и его мать передает пакет с медикаментами через охранников. Но к адресату они так и не попадают. Произошла «ошибка» с номером камеры, объясняет руководство.

На слушании 12 ноября (за 4 дня до смерти) судья Елена Сташина даже не дает ему горячей воды, чтобы развести выданный тюремной администрацией суп-концентрат. Горячая вода «не в моей компетенции», говорит она. Также судья отказывает ему в освобождении под залог на основании старых результатов медицинского обследования, которые опять-таки «по ошибке» в последнюю минуту попадают в дело вместо последних заключений врачей.

Нет, Сергей Магнитский не скончался в результате халатности чиновников, – его просто-напросто убили.

Так считает Зоя Светова из общественной наблюдательной комиссии, которая расследовала это дело и чьи опубликованные в декабре прошлого года выводы были полностью проигнорированы властями. Официальное следствии топчется на месте. И опять-таки здесь мы видим все ту же столь типичную для российского общества безнаказанность! Большинство замешанных в смерти Магнитского чиновников сохранили свои места, а некоторые даже получили повышение.

Тем не менее, доклад комиссии проливает свет на это темное дело. В нем описывается, как следователи прокуратуры шантажировали адвоката его здоровьем, чтобы заставить его отказаться от показаний против милиционеров. Протоколы слушаний являются наглядным тому примером.

Следователь Олег Сильченко просто обезоруживает своей непосредственностью: «Если Магнитский хотел получить лечение, ему нужно было всего лишь подписать признание». Медсестра, которая ехала с ним в машине скорой помощи за несколько часов до его смерти, просто поражает своей бесчеловечностью: «В не имею никакого отношения к его смерти. И вообще, я даже не смотрела на заключенного. Я не знаю, сопровождали его или нет. Я сидела впереди и включила радио. Я ничего не видела и ничего не слышала».

«Вся тюремная администрация работает так, словно все мы еще живем во времена сталинских чисток 1937 года. Цель – превратить жизнь заключенных в кошмар и сломить их. Так работает система!» - рассказывает Председатель движения «Бизнес Солидарность» Яна Яковлева.

Считаться стоит также и с коррупцией. Купить можно все. Мобильный, ремонт в камере, встреча с любимыми – все это за сумму от 1000 долларов. «Для администрации это большой рынок. Заключенные готовы на все, чтобы облегчить свою участь, и без колебаний расстаются с деньгами», - объясняет Яна. Магнитский же ни за что не платил. У охранников были строгие инструкции: его жизнь должна превратиться в ад.

Тем не менее, недавно у многих появилась надежда: юрист Дмитрий Медведев изменил закон. С марта 2010 года обвиняемые в экономических преступлениях могут быть освобождены под залог. Однако на практике новые правила практически не применяют. Доказательством служит тот факт, что 9 июня московский суд отказался отпустить под залог обвиненного в мошенничестве бизнесмена Евгения Мартыненко. За полгода заключения предприниматель потерял 17 килограммов.

«Стремление не применять закон Медведева сейчас совершенно очевидно. Это доказывает, что он не играет какой-либо заметной роли. Следователи не хотят, чтобы подследственных отпускали под залог. Если эти люди находятся дома, на них ведь невозможно давить. В тюрьме же все просто, на чем собственно и держится вся нынешняя система», - говорит Зоя Светова.