Без права собственности

Россия сама затрудняет свое вступление в ВТО, потому что плохо защищает интеллектуальную собственность.

В последнее время тематика присоединения России к ВТО вновь обрела актуальность. Хотя до сих пор неясно, собирается ли Россия вступать в ВТО в рамках Таможенного союза или все же сама по себе, в СМИ появилась информация о том, что это может произойти даже в этом году. Соблюдение Россией норм договора TRIPs, являющегося краеугольным в системе ВТО и посвященного защите прав интеллектуальной собственности, – неотъемлемое условие. Однако готова ли Россия реально, а не на бумаге обеспечить соблюдение интеллектуальных прав? У меня есть серьезные сомнения.

Чем, как не прямым вызовом интересам правообладателей, являлась повестка дня Круглого стола с говорящим названием “Институт интеллектуальных прав как инструмент международной конкуренции государств и корпораций на глобальных рынках – зарубежный опыт, интересы России”, состоявшегося 26 апреля в Общественной палате? Цель обсуждения: «Выработка рекомендаций законодателю о необходимости закрепления актуального баланса интересов, критериев недобросовестности, а также необходимых ограничений конкуренции и свободы предпринимательской деятельности с помощью интеллектуальных прав в планируемых изменениях гражданского и антимонопольного законодательства и законодательства о саморегулировании». И далее по всей программе красной нитью мысль о том, что интеллектуальные права – досадная помеха, мешающая бизнесу и не отвечающая государственным интересам. Дата Круглого стола, когда весь мир отмечает Международный день интеллектуальной собственности, выбрана с особым цинизмом.

Бог с ним, с Круглым столом, круг соорганизаторов включает некоммерческое партнерство «Монополизму.нет», лоббирующее интересы сторонников замены в ГК РФ национального принципа исчерпания прав на международный, и говорит сам за себя (Применительно к товарным знакам и к России национальный принцип исчерпания прав заключается в том, что правообладатель лишается возможности препятствовать обороту товаров с принадлежащим ему товарным знаком после того, как эти товары были введены в гражданский оборот на территории Российской Федерации им самим или с его согласия. Международный принцип исчерпания прав не содержит территориального ограничения: не является нарушением права на товарный знак использование его другими лицами в отношении оригинальных товаров, которые были введены в гражданский оборот где-либо в мире).

Но известно, что наступление на IP идет и по другим фронтам. Втихую предпринимаются попытки внести в ГК и другие изменения, например, узаконить электронные библиотеки без получения согласия авторов произведений, полностью освободить провайдеров от ответственности за размещение охраняемого контента и т.п.

К сожалению, и суды вольно или невольно вносят свою лепту. Я видел решения, когда продавцы и импортеры явного контрафакта освобождались от ответственности потому, что правообладатель, видите ли, сделал свое заключение о контрафактности на основании фотографий, полученных от таможни во Владивостоке, а не изучив реальные образцы товара, или когда обозначение, почти полностью совпадающее с всемирно известным знаком и помещенное на контрафакт, оказывается было зарегистрировано как товарный знак в Китае, что, по мнению судьи, превращает контрафакт в легальную продукцию!

Удручает, что московские арбитражные суды в гражданских делах о параллельном импорте фактически заняли позицию его узаконивания, хотя Высший арбитражный суд в своем известном постановлении по Porsche сознательно ограничил свои выводы делами, вытекающими из административного производства. Или что те же суды вслед за Роспатентом признают за общеизвестными товарными знаками право на защиту только в отношении очень узкого круга однородных товаров и услуг. Спрашивается, кому вообще тогда нужен институт общеизвестного товарного знака, если получение статуса требует неимоверных усилий, а объем предоставляемой охраны почти такой же, как у обычного знака?

Думается, корень зла в том, что, к сожалению, ни у тех, кто призван защищать права интеллектуальной собственности, ни в обществе в целом нет понимания важности защиты этих прав для модернизации страны. Недаром, например, понятие goodwill, важное для понимания природы прав на средства индивидуализации, даже не имеет нормального русского эквивалента. И хотя уважение к праву частной собственности вернулось быстро , в отношении интеллектуальной собственности люмпенский подход «отобрать и поделить» по-прежнему процветает.

Так, может быть, рано нам еще в ВТО?