Где деньги - там и родина?

В столице Германии завершил работу первый конгресс соотечественников - выпускников российских вузов. Его устроители - Министерство образования и науки РФ, Россотрудничество и Республиканский центр экспертизы (ФГУ НИИ РИНКЦЭ). Форум в Берлине собрал более ста русскоговорящих ученых из разных стран. Для встречи с ними из России приехали министр Андрей Фурсенко и ректор МГУ Виктор Садовничий.

Девять панелей было задумано организаторами: отдельно для выпускников МФТИ, МИФИ и МГУ, для физиков и лириков. Вопросов и желающих принять участие в дискуссиях было так много, что микрофоны, казалось, горели. Отрадно было слышать, с какой заинтересованностью говорили собравшиеся о судьбе науки в родной стране. А то, что Россия была и остается для них родной, сомневаться не приходится. Да, многие благодаря своему таланту и работоспособности добились признания в других странах, имеют хорошее положение и высокие заработки, но при этом они не порвали связи с Родиной. Мои собеседники с гордостью заявляли, что не отдали и не собираются отдавать российский паспорт. А у многих до сих пор сохраняются контакты с российскими коллегами и институтами.

Вот характерный пример: сразу двумя российско-германскими проектами, которые субсидируются Федеральной целевой программой \"Научные и научно-педагогические кадры инновационной России\" и Немецким научным обществом, руководит выпускник MФТИ Алексей Устинов, ныне - профессор, заведующий кафедрой Института технологии в Карлсруэ. Когда он в 1989 году уехал в Германию, получив стипендию имени Гумбольдта, за пару недель успел сделать больше, чем за полгода в России.

Такова была разница в условиях научной работы. Возвращаться поэтому не было смысла: на Западе не так много хороших специалистов, занимающихся физикой низких температур. Такие, как он, были просто на вес золота. Поэтому после защиты докторской диссертации в Институте физики твердого тела Российской академии наук Устинов уехал в Германию и получил там кафедру.

По признанию физика, условия жизни ученого его ранга в Германии намного выше, чем в России. На обычную зарплату здесь можно приобрести жилье и обеспечить себя. Если бы у начинающих ученых были хорошие финансовые условия, \"утечки мозгов\" из России бы не было, считает профессор Устинов. Живой иллюстрацией к сказанному были молодые участники конгресса. \"Как мне исследовать материал, если моя радиофотонная метка распадется по дороге в лабораторию - за время растаможки или хранения на складе?\" - риторически вопрошал молодой ученый-биофизик из Базеля, признавшись, что в его родном Петербурге перспектив для занятий любимой наукой не было никаких. Поэтому он стал стучаться во все западные двери - и попал в швейцарскую аспирантуру.

В надежде осесть за границей на стажировку едут многие российские аспиранты, рассказал \"РГ\" завкафедрой экологии и мониторинга окружающей среды Центрального европейского университета Рубен Мнацаканян. Его российский коллега ректор Нижегородского государственного университета Евгений Чупрунов может поименно назвать своих студентов, которые уехали по научному обмену за границу и не вернулись. Молодые российские ученые работают и в немецких научно-исследовательских центрах - в Юлихе, в институте им.

Макса Планка. На свой вопрос к участникам конгресса из Гамбурга, сколько у них российских сотрудников на ускорителе ядерных частиц DESY, получила прямой ответ: \"Да половина!\"

Как удержать перспективную молодежь на Родине? Создать полноценные условия работы и возможности для творческого роста.

Есть ли надежда, что наши кадры снова вернутся домой? Молодой физик Дмитрий Бородин из исследовательского центра Юлих и вернулся бы обратно в Россию, но его останавливает неопределенность: какими будут зарплата, условия жизни, медицинские и социальные гарантии. Пока тут не произойдут позитивные сдвиги, вереница молодых ученых так и будет тянуться из России на Запад.

Но это, отмечали собравшиеся, не только исключительно российская проблема. Нос по ветру держат в последнее время и немецкие ученые. Выпускник физфака МГУ из немецкой ассоциации друзей Московского университета Андреас Ферстер рассказал, что и они при первой возможности стремятся убежать в США, Англию или Швейцарию, где выше оплата и лучше условия труда. Так и перетекают научные кадры из страны в страну, словно по сообщающимся сосудам. Однако в Германии, по словам господина Ферстера, нет цели вернуть соотечественников. Местная наука заинтересована в притоке любых свежих мыслей, независимо от национальности тех, кому принадлежат головы, их вырабатывающие. Поэтому создаются все условия для иммигрантов из восточноевропейских стран, Азии и Латинской Америки. Один фонд имени Гумбольдта ежегодно получает из федерального бюджета пять миллионов евро на стипендии иностранным ученым.

Отложить ненужные амбиции и открыто поучиться у Запада тому, что можно перенять, предложил выпускник МИФИ, основатель и президент американского предприятия Nanometrology International, Inc. Владимир Украинцев. По мнению члена-корреспондента РАН Бориса Величковского, для возрождения былой славы российской науки необходимо привлечение потенциала российской научной диаспоры за рубежом. Он сам - пример воплощения собственных слов в дело. В начале девяностых годов ученый-психолог стал первым профессором из России в Западной Германии. Институт психологии Дрезденского университета, которым по сей день руководит профессор Величковский, занимает первое место в немецком рейтинге. Параллельно с этим ученый с мировым именем руководит исследованиями в области когнитивной науки в РНЦ \"Курчатовский институт\".

Участники форума в целом позитивно оценили усилия российского правительства по привлечению научной диаспоры. Как положительный факт отметили и то, что внутри самой российской науки устраняются барьеры между различными научными дисциплинами, сокращается дистанция между фундаментальными и прикладными исследованиями, объединяются ресурсы академических НИИ и вузов. Со своей стороны, ученые-соотечественники проводят в российских вузах летние школы, выступают с докладами, работают с аспирантами. Подобных примеров еще не так много, как хотелось бы, но это шаги в правильном направлении. Только так можно восстановить разрушенные научные школы и поднять уровень российской науки.